Ничего невозможного - Людмила Астахова

Выглядел он, конечно, паршиво, но, учитывая обстоятельства…

— Зачем вы вообще сегодня приехали? Не лучше ли было остаться дома, поддержать жену?

Вот в чем, в чем, а в участии Росс не нуждался. И решил сразу отрезать Его императорскому величеству все пути для развития болезненной темы:

— Фэйм спит. У нее от переживаний приключилась нервная горячка, к тому же перегорает молоко, и мое присутствие никак ей не поможет. Я оставил жену на попечение двух прекрасных врачей, опытной сиделки и целой армии слуг, при необходимости ее будут лечить всем Императорским университетом. Единственное, что исцелило бы леди Джевидж от всех недомоганий, — возвращение нашего сына. И так как Диана и его похитителей ищут Тайная служба и вся столичная полиция, то мешаться под ногами у профессионалов сыска я не стану. Равно как и бегать по улицам Эарфирена с револьвером. Поэтому я здесь, перед вами и в меру сил пытаюсь отстоять свою правоту в вопросе выбора будущего вице-канцлера.

«Не лезьте ко мне, не трогайте мою жену, не суйте свой нос раз ничем не можете помочь! И давайте займемся делом». Таков примерно был обоюдно понятный перевод вышесказанного.

Но речь, произнесенная канцлером, стоящим в обнимку со стволом пальмы, подействовала на Раила парадоксально. Совсем не так, как рассчитывал оратор. А Росс, если честно, ожидал монаршего стыда. Обычно такой прием срабатывал.

— Что будет, если похитители потребуют невозможного за жизнь вашего ребенка? — пошел император в лобовую атаку.

— Для этого мне и нужен вице-канцлер, — моментально среагировал Джевидж.

Они стояли напротив и взирали друг на друга почти с нежностью. Приятно же знать, что служишь по-настоящему умному монарху. Не менее приятно, чем осознавать, что столь жестокий человек в свое время оказался на твоей стороне в решающий момент.

— Вы не ответили на мой вопрос.

Раил тоже умел быть непреклонным, и милосердие не относилось к его основным добродетелям.

— Для начала неплохо бы узнать, насколько невозможны условия. Пока с нами никто не связывался.

— И все же? — настаивал на ответе император.

«Нет, нет, нет! Ты не прижмешь меня так сильно, чтобы я не смог вывернуться».

— Все зависит от степени невозможности, сир. Если кому-то хватило наглости похитить моего сына, то ему должно хватить ума не требовать того, что сделать не в моих силах. Мои возможности ограничены, особенно если существует официальный преемник…

— На которого повлиять аналогичным образом гораздо сложнее? — нахмурился Раил Второй. — М-да, жизнь оставшегося в живых сына Трена Кариони и так висит на волоске. Я не ожидал от вас такого откровенного цинизма.

Императору стало очень уж не по себе от тона и смысла речей Джевиджа.

— Теперь я почти убежден, что цинизм — это болезнь заразная. Я хотел всего лишь сказать, что наличие вице-канцлера снимает с меня часть ответственности и дает возможность отстраниться от дел.

— Вы рискуете потерять сына. Злодеи ведь не дураки, они быстро поймут, что вы пытаетесь ускользнуть.

«А вот это против правил! Не нужно меня пугать! Я и так полутруп от страха за моего мажонка, — разозлился Росс. — Такому маленькому нет нужды резать горло. Достаточно бросить где-нибудь в безлюдном месте».

— А я и не утверждаю, что ваше согласие назначить Трена Кариони вице-канцлером исцелит мое разбитое сердце, — глухо огрызнулся Джевидж. — Но дальше откладывать нельзя. Я столько лет служил вам и империи верой и правдой, что могу ожидать, что один раз мне пойдут навстречу и остановят свой выбор на человеке, чьи профессиональные качества я полагаю наилучшим образом подходящими для данной работы.

Говоря откровенно, Росс не понимал, отчего император так упорствует. Неужели из-за того, что Трен Кариони никоим образом ничем не обязан Раилу Второму Илдисингу — ни богатством, ни карьерой, ни министерским постом? Будущий канцлер окажется слишком независим от самодержца — и это пугает? В таком случае, возникает встречный вопрос — насколько же Его императорское величество считает зависимым от своей воли самого лорда Джевиджа?

Кружение вокруг пальмы продолжалось, но уже с меньшей скоростью. Оба собеседника устали и от беготни и от спора.

— Трен Кариони — целиком лоялен, а если вы осчастливите его титулом, то более преданного человека вам будет сложно отыскать, — посоветовал Росс, думая о том, что по-настоящему осчастливить Трена может только чудесное исцеление сына.

— Я подумаю, — снова попытался уклониться император, отгораживаясь от собеседника кадкой с небольшим деревцем, похожим на лимон.

— Сир, подумайте прямо сейчас.

— Это наглость! — фыркнул Раил, отщипнув маленький лаковый листок от ветки.

— Нет! Это, — Джевидж показал на терзаемое монархом растение, — померанец. А я всего лишь проявляю вежливую настойчивость и взываю к вашему чувству сопереживания бедам ближнего, — довольно живо изобразил смирение во взоре лорд канцлер. — Возможно, в нынешней ситуации назначение Кариони станет единственным способом спасти прежнюю политическую линию. Трен, по крайней мере, единомышленник и «наш человек».

Понимание пронзило императора навылет, он застыл неподвижно и поглядел на Джевиджа пристальнее обычного:

— Вы используете похищение собственного сына, чтобы надавить на меня.

— Да, сир. Чувствуете, насколько мы с вами похожи друг на друга, — мрачно заявил Росс.

Раил молчал, не веря своим глазам и ушам, захваченный в плен прошлым. Двадцать лет прошло, а он помнит…

— Слышали, Ваше высочество, взвод лейтенанта Джевиджа погиб в полном составе при обороне каменного моста через Эоху? — прошелестел над ухом принца голос капитана Маэлгура.

Наследник престола от рождения имел чин полковника гвардии, и, естественно, дорога в действующую армию ему была строжайше заказана. А вот младший сын Раила Первого покинул Военную академию в звании капитана, и никто не возражал, чтобы принц послужил отечеству. При штабе, разумеется, только при штабе. Времена, когда королевская кровь лилась на поле брани, давно миновали. Родительской воле, она же самодержавная, капитан Илдисинг противиться не посмел, хотя до колик завидовал своему другу Россу Джевиджу — настоящему полевому командиру, под началом у которого свой собственный взвод. А вот однокашнику досталось от сослуживцев за принцеву симпатию, и так как у венценосного папеньки Раил в фаворе не был, то полковое начальство не стремилось поощрить лейтенанта Джевиджа даже за очевидные заслуги. Плохую службу сослужила ему дружба с сыном эльлорского императора, ничего не скажешь.