Гнев изгнанников - Николай Побережник

– А вот теперь поторопимся! – тихо сказал я, поднялся в седле и крикнул: – Шире шаг!

– Это голос предков… это их прощение… – тихо говорили шахарцы и оглядывались на поднимающийся к небу дым, похожий на гигантского черного червя.

– Ага, если не поторопимся, то с неба на нас начнут валиться подарки предков, – пробурчал я и попросил Рыжего двигаться быстрей, что он охотно и сделал.

Городище

– Доспех вам к лицу, моя императрица! – леди-наставница держала в руках большое и тяжелое зеркало из толстого стекла напротив Скади, которая неловко стояла в сверкающих латах.

– Тяжело и неудобно! – скривилась Скади, – может, надеть кольчужный доспех, как у дикарей княжества?

– Что вы! Этот доспех носила ваша мать и, доживи она до…

– Хватит! Помоги мне это все снять!

Наставница поставила зеркало у стены и поспешила помогать госпоже. В дверь покоев постучали…

– Войди! – громко сказала Скади.

Дверь открылась, в покои вошел наместник Стак, сквозняк закружил длинные шторы, они забились под зеркало у стены, и оно упало, покрывшись трещинами.

– Лучшие стекольщики империи полировали это зеркало больше года! – фыркнула Скади, а затем облегченно вздохнула, освободившись от тесной кирасы, – почему вы здесь, наместник, а не со своей армией?

– Я приехал, чтобы забрать из форта свою кавалерию, она нужна в хартских землях.

– Что же такого случилось? В ваших последних депешах я уловила некие настроения сомнений.

– Прошу, разрешите приостановить наступление и ограничиться осадами, до тех пор, пока Луек не поведет степняков с севера.

– Объяснитесь, наконец! – не без помощи наставницы, Скади освободилась от доспеха и уселась в застеленное мехами кресло.

– Моя императрица, как я уже докладывал, у бунтарей что-то изменилось, о ночных вылазках и рейдах им становится известно, и тогда хартские стрелки обрушивают град стрел, пробивающих доспехи наших воинов… Потерь все больше, результатов все меньше, с весны мы больше не взяли ни одного острога, бунтари яростно обороняются и делают вылазки в наши полевые лагеря.

– Шпионы?

– Не думаю, – Стак покачал головой.

– Степняки вот-вот должны высадиться на берегу Желтого озера, придется вам обойтись теми силами, что я уже предоставила вам.

– Но…

– Нет! Мне нужен гарнизон форта здесь! Вы что, не видите, что твориться внутри княжества, все наши карательные меры не приносят эффекта, рода воюют меж собой, на трактах разбои… Да, и я отправила депешу в цитадель, не все степняки примут участие в войне с хартами, половина направится в княжество, для наведения порядка!

– Как вам будет угодно, – Стак поклонился и обреченно уставился в пол.

– Я вас не узнаю, дядюшка Стак, – Скади мило улыбнулась, – похоже, что-то должно поднять ваш боевой дух… пожалуй, я знаю! Далеко ли от вашего главного лагеря до столицы бунтарей?

– До каменка, который они зовут Кузнечный два дня пешего пути.

– Осадите его, наконец! А когда прибудет Луек со степняками, начинайте штурм.

– Моя императрица, на пути к Кузнечному каменку два больших и хорошо укрепленных острога бунтарей.

– Обойдите их!

– Кругом болота, рощи и лес, наша тяжелая кавалерия там бесполезна, мелкие отряды хартов постоянно снуют в тех местах, а стрел, насколько я понял, у них предостаточно.

– Хорошо, – Скади нахмурилась, – разрешаю вам забрать из форта тысячу пехотинцев и пять сотен лучников. И я даю вам две недели на то, чтобы взять в осаду Кузнечный! Иначе ваше место займет Луек, он никогда не ищет причин и не рассказывает мне, как нельзя что-то сделать, он просто делает!

– Как прикажете, моя императрица, – Стак поклонился немного ниже, чем обычно, для того, чтобы его глаза, наполнившиеся злобой, нельзя было разглядеть, – разрешите отбыть в форт?

– Да, депешу коменданту форта я сейчас напишу и отправлю с посыльным, и вот еще что, как только прибудете в лагерь, отправьте в Городище тысячу бесполезных, по вашим словам, тяжелых всадников, я найду им применение в княжестве!

Глава сорок четвертая

Хартские земли.

Неподалеку от Кузнечного каменка

– Гляди, лучше гляди, посланник с севера! – Тарин сжимал в кулаке огниво.

Глубокая ночь и, несмотря на то, что лето вступило в свои права, те, кто замер в камыше, стоя по колено в воде, уже порядком замерзли.

– Двое, – лаконично ответил Кессар.

– А они того, сами-то нас не видят?

– Не будешь высовывать голову над камышом и подпрыгивать от нетерпенья – не увидят.

Кессар, еще трое его людей и Тарин с тремя сотнями хартских стрелков и тысячей пеших рубак в резерве, еще с вечера устроили засаду у тракта вдоль протоки. Выживший в одном из бесполезных штурмов острога, обороной которого руководил сам воевода Тарин, иноземный всадник рассказал, что наместник Стак привел в полевой лагерь из Городища большой отряд пехотинцев, с которым надеется обойти остроги и осадить Кузнечный. Воеводой было принято решение устроить засаду, оставив в остроге только дюжину ополченцев, что не покидали стен и создавали видимость несения службы. На самом деле это была чистой воды авантюра – такого мнения придерживался Кессар, но повеление Бэли «помогать во всем воеводе Тарину» сковывало язык, а сказать было что.

Наконец двое лазутчиков, за которыми наблюдал Кессар и его люди, вывели из зарослей лошадей, уселись верхом, еще раз осмотрели узкую полоску нетопких мест вдоль тракта и прорысили к роще у моста. Еще час ожидания и кроме того, что Кессар увидел вышедшую от рощи колонну пеших воинов, Тарин их услышал. Да и невозможно не услышать тысячи ступающих по земле ног в ночной тишине, даже на расстоянии полета арбалетного болта.

– Ну? – Тарин поднес огниво к лампаде.

– Рано! – тихо и спокойно ответил Кессар, – Еще не все вышли из рощи.

Тарин засопел, вытащил из-за пояса боевой топор и пару раз шлепнул обухом себе по ладони.

– Не торопись умереть… – заметил Кессар, – в роще твоим воинам не совладать с ними, посему надо ждать, пока все выйдут на тракт меж топью.

– Этот попадет? – не желая спокойно ожидать начала боя, Тарин снова пихнул в бок Кесара и показал на северянина с длинным луком в руке.

В ответ Кессар лишь кивнул, а потом поднял руку…

– Все, теперь пора!

Тарин чиркнул по обуху топора огнивом у лампадки и зажег ее, стрелок «лесных теней» тут же запалил от лампадки стрелу и выстрелил в сторону тракта, где на одиноко стоящем дереве был подвешен большой бурдюк с лампадным маслом.

– Назад! – громко сказал Тарин, запаливая лампадкой камыш.

Протока была неглубокой, после того, как вспыхнул и начал разгораться камыш, Тарин с Кессаром вброд пересекли протоку и скрылись в стене кустарника на другом берегу. Практически залпом ударили хартские стрелки, как только огонь на тракте и в камыше позволил видеть силуэты. В небо, то и дело взмывали зажженные стрелы, которые подлетая к тракту, поджигали прошлогодний сушняк. Сквозь гомон суматохи, что возник на тракте, было слышно, как сотники хартских стрелков выкрикивают команды:

– …взводи! Стрелу готовь! Целься! Бей! – монотонно так, словно считалочка.

Немного времени прошло, как командующий иноземцами, что ехал позади пехотинцев в сопровождении отряда всадников, сообразил, что происходит и начал отдавать команды. Иноземцы, ощетинившись пиками и заградившись щитами, остановились на дороге, всадники с командующим стали отходить к роще. Кессар жестом показал на это своему лучнику и тот, запалив стрелу от лампадки, что все еще держал Тарин, выстрелил в еще один бурдюк, что был привязан на дереве у кромки рощи, стрела с гулом полетела, а Кессар тут же кромко крикнул:

– Вниз!

Со стороны тракта лучники иноземцев стали огрызаться, и достаточно успешно – с позиций хартских стрелков доносились вскрики раненых, а меж сапог Тарина в землю ткнулась длинная стрела. Пригнувшись, Тарин снял с пояса рог, протрубил в него и, перехватив боевой топор, сказал:

– Пойдем, посланник с севера, покажешь ратную выучку свою…

Дружина Тарина, что укрывалась в глубине рощи, ударила в тыл иноземцам, смешавшись с противником. Рубка была такая, что раскаленные осколки стали летели в лицо, впиваясь в кожу. Лишь отблески доспехов в ночи помогали дружинникам отличать своих от врагов. Тарин, Кессар с его людьми и полста дружинников из охранения воеводы вклинились во фланг иноземцам, «острым ножом» разделив строй иноземцев и внеся смятение в их ряды. Это не первая ночная битва Тарина и его дружины, но тут было туго, воины, с которыми пришлось сойтись на этой ночной дороге, были одними из лучших в империи Каменных башен, бились они умело и отчаянно, и лишь внезапность и верно выбранное направление атаки положительно решили исход засады. А когда забрезжил рассвет, то немногие выжившие дружинники, во главе с Тарином собрались на дороге, заваленной телами, но задача была выполнена, и еще одна попытка иноземцев пройти к Кузнечному провалилась. Провалилась, благодаря Кессару и его людям, двое из которых пали этой ночью…