Виктор II. Академия - Евгений Валерьевич Решетов

— Будет сделано, — кивнул некромант.

Мы втроём покинули гостевые покои, после чего Марк с химером взяли на себя второй этаж и чердак, а я — первый этаж и подвал. Но сперва я заглянул к хмурой Веронике и передал ей приказ учителя. Она обрадовалась и пылко принялась за дело.

Наш дуэт около получаса проверял комнаты, заглядывал в углы и рыл носом тёмные закутки. Но мы так никого и не отыскали. Некромант с Фаустом тоже не обнаружили нападающих. Поэтому барон посчитал, что их было всего шестеро. Мы снесли их тела на ледник в подвал, а кровь принялись замывать. И особенно в этом усердствовала Вероника, виновато поглядывая на Люпена. А тот к этому времени, судя по виду, принял какое-то решение и отправился в гостиную, где стоял телефонный аппарат.

Мы остались без присмотра учителя, но рядом с нами крутился менталист, который из-за всех этих событий решил немного задержаться.

Выходило так, что во всём огромном особняке мирно спал лишь один человек — маркиза Меццо. Данный факт вызывал раздражение у Вероники, а может и не только этот. Она выспросила у меня о том, как тут оказалась Адриана, а затем постоянно отпускала колкости в её адрес. И я вздохнул с искренним облегчением, когда вернувшийся барон кивком головы предложил мне следовать за ним.

Я бросил окровавленную тряпку, которой драил пол в холле, и энергично двинулся за учителем.

Он привёл меня в гостиную, плотно закрыл дверь и сказал:

— Виктор, я телефонировал маркизу Меццо и у нас вышел довольно содержательный разговор, хоть и на повышенных тонах.

— И о чём вы договорились? — спросил я, примостил зад на диван и устало потёр покрасневшие глаза. Сейчас бы провалиться в крепкий, восстановительный сон, а не вот это вот всё…

Люпен же не стал присаживаться. Он заложил руки за спину и принялся расхаживать по гостиной.

— Мы сошлись на том, что у маркиза Меццо есть неделя. Ежели он не решает свои проблемы с Ройтбургами, то мы, Виктор, выходим из игры. Я не готов рисковать домом, своими воспитанниками и даже слугами. Всё зашло слишком далеко. Я и помыслить не мог, что моя затея может так дурно обернуться. Эх, зря я тогда предложил свою помощь маркизу.

— Значит, не все ваши идеи гениальные? — уколол я учителя и прикрыл зевок ладонью.

— Все, — не согласился он, резко остановился и вперил в меня недовольный взор. — Но непредсказуемая жизнь может вывернуть их так, что белое становится чёрным, а друг — врагом.

— Ну да, ну да, — промямлил я и спросил: — А что же юная маркиза? Вы отпустите её в академию?

— Да. Маркиз сказал мне не чинить ей препятствий. Рано утром вы оба отправляетесь в академию. А ежели через неделю угроза со стороны Ройтбургов не будет устранена, то ты покинешь это учебное заведение.

— А что будет с маркизой? — полюбопытствовал я, отвлечённо подумав, что диван в гостиной совсем неплохое место для того, чтобы продрыхнуть на нём до утра.

— Маркиз вернёт её домой силой. Он уже дошёл до точки кипения, — просветил меня аристократ, буквально упал в глубокое кресло и взвинчено добавил: — Ежели бы не его мягкотелость и сюсюканье со взрослой дочерью, то ничего этого не было бы.

— А я сразу сказал, что надо под замок неразумную девку, — вставил я и самодовольно улыбнулся.

Люпен перевёл на меня хмурый взор умных глаз и приоткрыл рот, дабы что-то сказать, но тут в дверь гостиной деликатно постучались и его челюсти со стуком захлопнулись.

Я же великодушно бросил, обернувшись к двери:

— Войдите!

На пороге показался Кир Каралис, и он сразу же был встречен благодарственными словами барона:

— Сударь, ваша помощь неоценима. Ежели бы не вы, то всё могло обернуться куда как хуже.

— Вы бы и без меня справились, — вежливо сказал менталист, который явно понимал, что без него уж как минимум Вячеслав точно бы отправился в Рай для дворецких.

— За мной должок, — серьёзно произнёс Люпен.

— Бросьте, пустяки. Мы же давно знаем друг друга, — с улыбкой проговорил Кир и уселся на другой диван. — Однако мне было бы любопытно послушать из-за чего произошло столь вопиющее нападение на особняк.

— Не знаю, вправе ли я рассказывать, ведь секрет не мой. Но вы, наверное, всё же заслужили услышать подоплёку произошедшего инцидента, — витиевато выразился барон и без подробностей рассказал о столкновении двух могущественных родов Меццо и Ройтбургов, а затем поведал каким мы тут боком затесались.

Менталист, не перебивая, выслушал Люпена, хмыкнул и произнёс:

— М-да, ваш порыв был благороден и не лишён здравого расчёта, однако судьба внесла свои коррективы. Сочувствую вам.

— Не стоит. Я сам виноват, — признался барон и заверил Каралиса: — Дорогой друг, не беспокойтесь, о вашем участии в защите моего особняка никто не узнает. Я избавлюсь от трупов, кои носят следы ментальной магии.

— Благодарю. А что же полиция? Вы станете вызывать её представителей?

— Нет. Вряд ли Ройтбурги настолько глупы, что послали людей, которых можно связать с ними. Скорее всего, на моём леднике лежат обычные наёмники.

— Да, весьма вероятно, — согласился маг, поиграл бровями и подытожил: — Что ж, спасибо за всё, ваша милость, пора мне откланяться. А если у вас будет такое желание, то я жду вас в гости. И тебя.

Кир выразительно посмотрел на меня. И я тут же пролепетал, очарованный силой, продемонстрированной менталистом:

— О, я был бы рад погостить у вас и ещё чему-нибудь поучиться.

— Приятно слышать, — улыбнулся Каралис и встал с дивана.

— Марк отвезёт вас, сударь, — сказал барон и тоже принял вертикальное положение. — Я провожу вас до автомобиля.

Они вышли из гостиной. А я мельком подумал, что раньше Каралис никогда не приглашал меня в гости. Он пару месяцев учил меня у себя в особняке и не отличился тёплым приёмом. Да и барон неплохо заплатил ему. Но после того раза ни Кир, ни Люпен не поднимали тему моего следующего обучения у Каралиса. А тут он сам предложил приехать к нему. Похоже, Кира впечатлили мои способности. И я не должен упустить возможности поучиться у него. Но это всё в будущем… А пока я брыкнулся набок и практически тут же заснул, подложив под щеку сложенные вместе ладони.

Остаток ночи промелькнул как одно мгновение. А страшно раннее утро началось с деликатного сухого покашливания.

Я с трудом разлепил пудовые веки, сфокусировал взгляд и разглядел на фоне брызжущего серостью окна