Предназначенный - Ф. Каст

— Афродита, иногда ты говоришь бессмысленные вещи.

— Всегда пожалуйста, рада расширить твои кругозор. Так или иначе, как я сказала, что ты собираешься делать с Близняшкой-дурашкой и Близняшкой-деревяшкой?

— М-мм, ничего. Они — подруги. Иногда подруги сердятся друг на друга. Они сами должны найти способ помириться.

— Правда? И это все, что ты можешь сказать?

— Афродита, ну и какого черта ты от меня ждешь?

— Ты только что выругалась? Разве "черт" — она показала пальцами кавычки в воздухе, — не бранное слово?

— Как на счет того, чтобы самой сходить к нему и убедится?

Я вопросительно глянула на неё.

— И в триллионный раз повторяю — нет ничего плохого в неумении ругаться!

— Брань или ругань. Но в одной вещи я уверена наверняка, что мои снежки пролетят даже не задев его рогов.

— Ты! Злючка! — воскликнула я.

— Спасибо. Но серьезно. Что ты собираешься делать с Близняшками?

— Дайте им свободу! — Я не хотела кричать, но эхо, звучавшее в каменном здании говорило об обратном. Я глубоко вздохнула и попыталась забыть о чувстве, что я хотела задушить Афродиту. — Я не могу быть ответственной каждый раз, когда у одного из моих друзей проблемы с другим моим другом. В этом даже нет смысла.

— Об этом говорится в глупом, но пророческом стихотворении, — сказала она, полируя свои коготки.

— Я все еще не понимаю, почему я должна…

Я замолчала, поскольку огромный черный Линкольн Таун проехал по круглой подъездной дорожке и остановился перед Афродитой и мной. В то время, как мы смотрели с неприлично открытыми ртами, Сын Эреба вышел с места водителя, полностью проигнорировав нас, и открыл заднюю дверь автомобиля.

Длинная, худощавая и одетая в синий бархат, Танатос приняла протянутую руку Воина и изящно вылезла. Она улыбнулась нам и благодарно кивнула, когда мы поклонились ей, но ее внимание было сосредоточено на здании вокзала.

— Какой прекрасный пример мастерства Арт-деко тридцатых годов XX века, — сказала она, обводя пристальным взглядом фасад вокзала. — Я оплакиваю утрату популярности путешествий поездом. Когда их наконец построили, это был чудесный, расслабляющий способ перемещения по этой огромной стране. Фактически, он все еще существует и по сегодняшний день. Печально, что у нас так мало современных железнодорожных маршрутов, из которых можно было бы выбрать. Вам бы посетить вокзал в сороковых — трагедия, надежда, отчаяние и отвага — все сконцентрировалось на одной яркой, оживленной площади. — Она продолжала любоваться старым зданием. — Это не похоже на сегодняшние неприглядные аэропорты. Они лишены всего этого — любви, души, жизни, особенно после той трагедии 11 сентября. Так печально … так печально …

— М-мм, Танатос, могу я чем-то помочь вам? — наконец спросила я, когда стало очевидно, что она собиралась стоять так вечность, всего лишь глазея на вокзал.

Она показала жестом Воину, чтобы тот вернулся в автомобиль.

— Ждите меня через улицу на стоянке. Я скоро присоединюсь к вам.

Он поклонился ей и уехал. Она повернулась лицом к Афродите и мне.

— Леди, я верю, что это время перемен.

— Для перемен чего? — спросила я.

— По-видимому, смена нашего входа, — сухо произнесла Афродита. — Калона зашел к нам отсюда. Танатос оттуда же. Нам необходимо постелить здесь коврик с приветствием "Добро пожаловать", потому что наш "проходик с занавеской" в подвал не под стать нам.

— Странно сказано, но думаю все верно, — сказала Танатос. — Это одна из причин, почему я от имени Высшего вампирского Совета купила это здание для вас.

Я моргнула от удивления и попыталась сформулировать достойный ответ, когда Афродита сказала:

— Я надеюсь, это подразумевает и реконструкцию.

— Да, — ответила Танатос.

— Погодите, — сказала я. — Мы не Дом Ночи. Почему Высший Совет занялся тем местом, где мы живем?

— Потому что мы особенные и клевые, и они не хотят, чтобы мы жили в грязном сарае, — сказала Афродита.

— Или потому что они хотят контролировоть то, где мы живем и что делаем, — сказала я.

Брови Танатос взлетели.

— Вы говорите с властностью Верховной жрицы.

— Я пока еще ею не являюсь, — уверила ее я. — Я все еще недолетка. Стиви Рей наша Верховная жрица.

— И где же она?

— Она с Рефаимом. Скоро рассвет и она любит быть с ним прежде, чем он превратится в птицу, — сказала я прямо.

— А что же ты?

Я нахмурилась.

— Вы не меньше меня знаете кем я являюсь. Вы так же знаете, что Старку был подарен Меч Хранителя в Потустороннем мире, а это означает, что в некоторой степени я Королева, так как он является моим Воином и Хранителем.

— Для чего все эти вопросы? Я думала вы на нашей стороне, — поинтересовалась Афродита.

— Я на стороне истины, — ответила Танатос.

— Вы знаете, что Неферет — лживая сучка, — сказала Афродита. — Мы рассказали вам об этом на острове Сан-Клементе, когда Зет была в стране Грёз.

— Она имела в виду в Потустороннем мире, — я выпучила глаза на Афродиту.

— Ага, верно, в Потустороннем мире. Мне пофигу, — сказала она. — Но мы рассказали вам как реально обстоит дело по поводу Неферет, и вы дали нам понять, что поверили нам. Вы даже помогли нам выяснить о Скае для Старка. Итак, что же происходит с вами сейчас?

Затянулась огромнейшая пауза, которая дала возможность подумать достаточно времени — не зашли ли мы с Афродитой слишком далеко. Я имею в виду, Танатос была мощным, древним вампиром, членом Высшего совета, которая была одарена Богиней близостью со смертью. И, скорее всего, это было не очень хорошей идеей — допрашивать ее, не говоря уже о том, чтобы начать выводить ее из себя.

— Я верю, что то, что ты мне сказала, когда душа Зои была разбита на осколки, было то, о чем ты и все остальные думали, и было настоящей правдой, — наконец произнесла Танатос.

— Я вернулась, и мы уже не в Италии, но правда не изменилась. Неферет не изменилась, — ответила я.

— И все же она настаивает на том, что была прощена Никс, которая одарила ее Ауроксом в знак божественного благоволения, — сказала Танатос.

— Это же собачьи какашки, — ответила я. — Неферет не изменилась и Аурокс вовсе не дар от Никс.

— Я по-настоящему верю, Неферет скрывает правду, — сказала Танатос.

— Есть только один способ выяснить это, — заметила я.

— И это не тот способ, которым мы пытались это выяснить, — добавила Афродита.

— Мы не хотим показаться непочтительными, — добавила я. — Это просто то, с чем мы уже столкнулись в противостоянии с Неферет, и мы видели такие вещи, которые она с осторожностью предпочла скрыть от Высшего совета и, на самом деле, от большинства вампиров.