Ключник (Полная книга) - Сергей Зайцев

— Может, успеешь сделать ставку, если есть что ставить. На вот, — Отекс поймал кусок мяса, который выудил из котла и кинул ему Карастер и, шагнув ближе, всунул мне в руку. Мясо было обжигающе горячим, и охтан, отлично это понимая, тонко усмехнулся. Если это очередная проверка на стойкость, то она не удалась — все ощущения все еще были притуплены, я даже не дернулся. — Двигай, человек. Питомца оставь, не тронем. Пусть жрет. Догонит.

Держи карман шире. Не настолько я вам доверяю, чтоб рисковать питомцами после того, как с таким трудом вытащил их из логова. Вслух говорить, конечно, не стал, ни к чему портить установившийся нейтралитет. Мысленным приказом заставив Фурию нехотя оторваться от жратвы, я захромал в темноту туннеля. Не хотелось, чтобы мой уход выглядел как бегство… А с другой стороны…

Да плевать! Квест важнее кажущихся приличий и ложной гордости!

И я побежал трусцой. Ноги ныли, но придется потерпеть. Снова. Вспомнив о куске мяса в руке, на ходу впился зубами — на вкус полусырой, но главное, что съедобный.

— Говорил же — лживые твари, — донеслось в спину, прежде чем свет костра со стоянки померк и темнота окончательно сомкнулась вокруг.

Пробежку по туннелям я почти не запомнил. Думал лишь о том, чтобы не переломать в темноте ноги и успеть добраться до Крепости раньше, чем ракша прикончат любители развлечений. Карта помогла не заблудиться — без сопровождения я петлял по извилистым проходам первый раз. Зажигалка похерилась, а Кроха светить отказалась, она даже летать не смогла — сидела на плече с таким видом, словно ее вот — вот стошнит, явно надорвалась, бедолага. Но удивительное дело — темнота уже не была такой полной, как раньше, и даже без фонарика я видел дорогу довольно терпимо. Выходит, зрение все‑таки развивалось, вот только изучать изменения в наборе навыков на бегу было не с руки, не хотел спотыкаться и терять драгоценные секунды. Да и Фурия помогала ориентироваться — острое звериное зрение уверенно вело ее впереди, указывая дорогу.

Я все‑таки успел. Почти успел.

Нарастающий с каждым шагом гул голосов я услышал задолго до того, как выскочил из туннеля на простор и остановился, стараясь отдышаться и оценить ситуацию.

Да что б вас!

Знакомая картина — все население крепости собралось поглазеть на Поединок Доблести. В воздухе стоял дикий гвалт, от которого закладывало уши — полсотни изгоев азартно издавали резкие вопли и махали мечами в задранных над головами руках, впрочем, аккуратно, не задевая друг друга. За эти дни я уже успел понять, что если бой касается их самих, то охтаны — образец хладнокровия, а если приходится быть зрителями, то они дают волю чувствам без оглядки на приличия. Но даже увидев толпу, я все еще надеялся, что развлекаются они не с ракшем, а между собой. Увы. Взгляд выхватил именно ракша — его мохнатая четырехрукая фигура носилась в кругу внутри толпы, сражаясь с одним из охтанов. И противник у шестнадцатиуровневого Рырка оказался двадцатого уровня — для поединка принято было подбирать равных по силе бойцов, но, видимо, меньше просто не нашлось.

Понять могу — развлечение нечастое, а заняться по вечерам, кроме ремонта снаряжения, розыгрыша допущенных к боевому аукциону вещей и примитивной игры в кости, по большему счету нечем. Но ракш мне нужен живым! И вот что теперь делать? Неприятное это чувство, когда не знаешь, как себя вести, а ошибка может быть чревата. Вот как можно отобрать развлечение у такой толпы, и надеяться, что тебе после этого не переломают кости? Как минимум? Пока бежал, надеялся, что успею придумать какой‑нибудь волшебно — сногсшибательный способ разрулить ситуацию в свою пользу, так чтобы и овцы остались сыты, и волки целы… тьфу, то есть наоборот. А сейчас, глядя на эти вопящие чуждые лица и мелькающие мечи, понимаю, что морально к такому повороту не готов, и в усталой голове ни одной путной мысли.

Я обратил внимание, что мохнатому вернули его четыре клинка, позволив сражаться привычным стилем. Охтан же бился двумя мечами, но было видно, что ракш уступает противнику в мастерстве. Рырк прыгал, вертелся, наносил выпады из немыслимых для человека позиций, но его натиск бессильно разбивался о клинки охтана, который, казалось, просто стоит на месте, и приходит в движение лишь в последний момент — чтобы отразить удар. К тому же на тигроиде из всей одежды — лишь пояс и набедренная повязка, именно в таком виде он появился в крепости, а охтан был затянут в кожу и металл. Рырк сражался отчаянно и храбро, но шерсть на груди и руках ракшаса уже слиплась от крови, а его противник на вид был цел и невредим. И это равная схватка?! Так они тут понимают справедливость?

Фурия глухо зарычала, чувствуя мое паршивое настроение. Как назло, низуши в толпе я не заметил, а ведь можно было как‑то повлиять на ситуацию через них, все‑таки они хорошо известны изгоям и хоть какой‑то авторитет имеют. И не факт, что окажутся в своей комнате, если рванусь на их поиски. Взгляд выхватил фигуру далрокта, которая возвышалась над толпой, как ледокол среди айсбергов — с дальней от меня стороны. Чжер. Тот, кто заведует сервис — центром в оружейке. Других далроктов не видать — кто‑то же должен присматривать за порядком, пока остальные отрываются.

Пора было на что‑то решаться: либо плюнуть на безнадежное дело и убраться в свою комнату, чтобы забыться тяжелым сном, либо как‑то вмешаться. Страшновато, черт побери. Машта явно сгущала краски по нраву охтанов, но…

Я оценивающе глянул на Фурию. Внешне лучше выглядеть не стала — ребра проступают сквозь драную шерсть, но подкормка на стоянке и пробежка налегке по туннелям все же пошли ей на пользу — тонус поднялся до 80 %. Если что, на нее можно рассчитывать… Но не стоит. Лучше уж рисковать самому, иначе и ее порвут на ленточки. С Крохой проще, она — волшебное создание, физическая смерть ее лишь временно развоплотит. Возрождается без репликатора, но временные интервалы прогрессируют так же, как и у игроков. Первый раз она погибла в данже Губителя, поэтому если это произойдет сейчас, то воскреснет малышка через восемнадцать часов. Как и где — понятия не имею, ни разу ведь не видел, как это происходит. Поэтому рисковать не хочется, но у нее хотя бы этот шанс вернуться имеется. А вот у дикоши — нет такого шанса. Если что — дам команду вырываться из Крепости без боя, и ждать снаружи, пока вернусь. Ей и без меня есть чем заняться — охотой, например. Главное, чтобы изгоям на глаза не попадалась…

Но пока я малодушно тянул время, ситуация из просто скверной за мгновенье превратилась в катастрофическую. Очередной звон клинков оборвался воем ракшаса, пронизанным нестерпимой болью. И видимо, я потерял контроль над своими нервами — воплощая мое подспудное желание, Фурия молнией рванулась вперед, сквозь цепочку болельщиков, в прыжке принимая боевую форму. Шерсть на ее теле буквально взорвалась, с костяным перестуком вздыбилась длинными иглами от загривка до хвоста, превратившись в колючую броню. Попавшиеся на пути охтаны кто успел отпрыгнуть, а кто, задетый тяжелым стремительным телом, отлетел в сторону, едва удержавшись на ногах. Приземлившись в центр арены между бойцами, Фурия завертелась исчадием ада, оскалив жуткую пасть с длинными изогнутыми клыками. Дымчато — серый окрас ее тела потемнел до угольной черноты, морда покрылась треугольными чешуйками с выгнутыми наружу заостренными краями — словно проступили звенья костяной кольчуги, костяные дуги выступили из верхней челюсти, утолщаясь к надбровьям и переходя в длинные шипы мгновенно ороговевших ушей. Не было больше ни тощих ребер, ни проплешин, проеденных кислотой, ни заживающих шрамов — боевая форма сбросила все повреждения, как змея сбрасывает кожу при линьке. На арене очутилась могучая зверюга крайне опасного вида, и в ее глубоко утопленных глазницах свирепой угрозой вспыхнули изумрудно — зеленые глаза, высматривая того, кто посмеет напасть первым. И тут уже неважно, что у нее всего 12 уровень — выглядела она на все 20.