За Великой стеной - Михаил Демиденко

Пройдоха знал законы трущоб — нищим нельзя подавать милостыню. Попрошайничество — профессия. Десять, даже сотня долларов не спасли бы старика от нищенства, он был в «братстве» и каждый день отдавал весь заработок старшине, утаивая для себя разве что жалкие крохи. За подобную сдачу выручки его кормили, предоставляли ночлег, и самым большим несчастьем для старика было, если бы его выгнали из этого «пансионата для пенсионеров». Вот тогда действительно ложись и помирай, ибо протягивать руку ему уже не разрешат, изобьют до синевы, а то и просто затопчут.

Ке повел себя как глупый турист. Со всех сторон на крик старика устремились попрошайки, коллеги старика, истошно вопя, демонстрируя кровоточащие десны, култышки, гнойники.

Сом начал отвешивать тумаки, не жалея кулаков, но это мало помогало. Тогда он выхватил пистолет.

— Сыновья черепах! Соблазнители матерей! — матерился он на всех языках. — Перестреляю!

Пройдоха устыдился своего поступка и тоже отвесил пинка старику, которого только что облагодетельствовал. Старик не на шутку разозлился.

— Ходят тут всякие проходимцы! — прокричал он в ответ, поспешно на четвереньках отползая к стене.

— Заткнись!

— Чего машешь «пушкой»! — не испугались нищие и вытащили ножи. — Уматывайтесь отсюда, а то шкуры продырявим.

Пришлось поспешно ретироваться. Сом от злости чуть не лопнул.

Они пошли в Крытый рынок. Купцы уже закрывали лавки, навешивая прочные щиты, прикусывая их замками. Полиция не гарантировала неприкосновенности лавок, поэтому купцы обходились собственными силами, создав что-то наподобие милиции — нанимали в складчину сильную шайку. У каждой шайки в городе был свой район, и вторжение в чужие границы считалось недопустимым. Нередко были столкновения с настоящими боями, с применением автоматического оружия. Ревели сирены полицейских бронированных машин... Но «скорые помощи» увозили лишь трупы. Последнее время полиция в связи с «культурной революцией» на континенте начала проводить массовые облавы. Как водится, в ее сети попадала мелкая сошка. Солидные гангстеры действовали чужими руками.

Приятели зарулили в японский ресторанчик, запрятанный в глубине рынка. Официально он закрывался одновременно с рынком. Они проскочили через первый зал, где детишки доедали мороженое, а их матери пили зеленый чай.

Сом и Пройдоха зашли за прилавок, поднялись по узкой лестнице на второй этаж и очутились в длинном зале с низкими креслами, обитыми темно-зеленым бархатом. В зале плавали клубы дыма, пахло острыми закусками, вином, приглушенно играла радиола.

— Желаем бесценного здоровья! — бросился на встречу хозяин. — Где вы пропадали, уважаемый Сом? Забыли наших девочек!

Сом подтолкнул вперед растерявшегося Пройдоху, хлопнул на ходу по заду смазливую девчонку, одетую в старинное шелковое кимоно. Та радостно завизжала и повисла на шее у парня. Хозяин прикрикнул на нее — подобное поведение на работе считалось предосудительным. Хозяин придерживался этикета чайного домика, правда, здесь вместо чая пили виски, джин и прочие напитки, не имеющие ничего общего с чаем, но форма есть форма...

— Проходите! Проходите! Этот кабинет свободный.

Хозяин низко кланялся, как умеют кланяться только японцы.

Сом развалился за длинным столом, под гравюрой горы Фудзи. Хозяин в знак особого внимания скромно присел у края стола. Осведомился о здоровье, делах, посетовал на неудачи. Последнее время к нему редко заходят достойные люди, и если он продолжает содержать заведение, так это только из надежды, что старые приятели не забыли и нет-нет да заглянут на огонек. Потом он исчез. Появились девочки. Они окружили Сома.

— А где Мичико-сан? — спросил Сом.

Девочки умолкли, переглянулись, превратились в жеманных гейш.

— Госпожа Мичико придет... Хозяин пошел за ней.

— Выбирай любую, — сказал Сом Пройдохе. — Девочки, я вам привел жениха...

— У нас есть новенькая, — сказали девочки. — Ее зовут госпожа Дин.

Они замолчали. В кабинет вплыла одетая в синее кимоно, расшитое красными пионами, девушка. У нее были четко подведенные тушью глаза, волосы собраны на затылке в тяжелый пучок, закрепленный высоким черепашьим гребнем. Зубы у девушки по старинному обычаю были выкрашены черным лаком. Она застыла на пороге, склонив голову. Точно сошедшая с гравюры Гийома.

— Не будем мешать, Мичико-сан, у нас свои гости, — вспорхнули девчонки и, поджав церемонно губы, засеменили к выходу.

— Добрый вечер, господин!

— Садись!

— Я уже не знаю, как вести себя, — сказала жеманно Мичико. — Вы так давно не были. Мы думали, что вы нашли новое место...

— Извини! — пробурчал Сом.

— Я не виновата в том, что отвыкла от вас... Вы обещали прийти во вторник. Прошло много лун, много вторников, а господин не приходил и даже не известил о себе...

— Занят был! — Сом поднялся, как краб, прополз между столом и стеною, подошел к девушке. — Уезжал я... Бизнес... Спроси у приятеля. Мы были в море. Зато гляди, сколько денег заработали... Бизнес...

Сом вывалил из кармана на угол стола кипу долларов.

— Это тебе... Купишь сама подарок. Бери! Я о тебе помнил, спроси у приятеля. — Сом подмигнул Пройдохе. — Говорил я тебе или не говорил?

— Он о вас очень часто вспоминал, — врал напропалую Пройдоха. — Каждый день все говорил о вас, все говорил... Он вам принес подарок...

Ке незаметно под столом отстегнул часы, вынул их и протянул девушке.

— Мы заходили и купили для вас.

Про себя Пройдоха подумал: «Раз Сом сует столько денег, то и за часы отдаст».

— Да, точно, подарок, — обрадовался Сом и, взяв за руку девушку, повел в конец кабинета, посадил рядом с собой. Девушка покорно села, но отвернула голову...

«Ничего себе скромница, — подумал Ке. — Духами-то несет. Дорогие духи. Французские. Я продавал такие на «черном рынке» дома, в Сайгоне».

— Еще помнишь обо мне, — расплылся в улыбке Сом, — берегла мой подарок...

«Сом духи подарил, — сообразил Пройдоха. — Дорогая девица. Стоит денег».

Принесли закуску, бутылку виски. Пройдоха прочел этикетку «Джэк Даниэле».

«Не поддельное! — подумал он. — Я такого сроду не пробовал. Ох молодец я! Теперь я человек!»