Объемный взрыв - Евгений Филенко

– У нас есть корабли с полями в десятки мегахокингов, – сказал легат. – Но мы не успеем их доставить. – Он сделал жест, обозначавший чрезвычайное сожаление. – Следовало поручить нам не только техническую поддержку, но всю операцию…

Конечно, следовало. С минуту, не меньше, Носов глядел на погасший экран, чувствуя себя идиотом. И не просто идиотом, а никчемным и чрезвычайно злобным.

Десятки мегахокингов.

Это было бы весьма кстати.

Такими полями можно отбивать торпеды, как теннисные мячи ракеткой. Да что торпеды – астероиды распихивать в поясе Койпера и ловить небольшие кометы в облаке Оорта.

А чем добывают руду terrae rarae[22] в поясе Койпера и облаке Оорта?

…По истечении этой тягостной минуты он уже разговаривал с техническим директором ресурсодобывающего концерна «Равикович Экстратеррестриал» Робертом Макаровым.

– Зачем тебе астероидный тральщик, Нос?! – поразился тот. – Твое ведомство решило заняться галактической ассенизацией?!

– Мне нужно два тральщика, Мак, – уточнил Эрик Носов, игнорируя подколки. – И два твоих оператора, которым сам черт не брат, по доброй воле готовых сказать ему об этом прямо в рыло.

4. Каптор Хэнтауту готовится к атаке

Это как дурной сон.

Бьешь – а достать не можешь.

Бьешь – а ему не больно.

Бьешь – а он не падает.

И как с таким драться?..

…C тех пор как Эхайнор открыл для себя технологию экзометральных переходов и занялся галактической экспансией, он находился в состоянии вялотекущей войны с человечеством.

В самом начале то была богатая, обещающая тема. Даже принимая в расчет сугубое нежелание людей отвечать ударом на удар, хоть как-то реагировать на дерзкие хулиганские напрыги, а то и открытую агрессию ближайших генетических родственников (если не считать юфмангов, которым за пределами родной планеты Яльифра мало до чего было дело). В самом начале было о чем поговорить, было что вспомнить. Ну как же – атаки на беззащитные форпосты Федерации… показательное истребление планет потенциальных союзников… пиратские рейды к точкам выхода пассажирских лайнеров…

Да, последовали санкции: научно-техническая изоляция Эхайнора в пространстве пангалактической культуры, отлучение от полноценного членства в Галактическом Братстве, и с этими издержками пришлось смириться.

Взамен эхайны в кои-то веки ощутили себя единой нацией, которой более сильный и злокозненный противник не оставил иного выбора, как сплотиться перед лицом внешней угрозы – гордо, непримиримо, с громадным достоинством.

А затем оборонительная доктрина Земли вышла на новый технический уровень, и Федерация попросту перестала замечать докучливых соседей по Галактике. Человечество смогло позволить себе забыть, что с ним кто-то старательно воюет.

Такое унизительное состояние для Эхайнора было горше поражения.

Вместо того чтобы сойтись в бескрайнем пространстве лицом к лицу, с поднятым забралом, и раздолбать в щебенку несколько планет, разнести в щепки эскадру-другую… пакостить по мелочам? Где здесь достоинство, в чем тут гордость?!

Настоящее, боевое столкновение с этелекхами – событие не из тех, что приключаются каждый день. Такая удача, вполне вероятно, выпадает только раз в жизни…

Сейчас есть шанс достать противника. И ему будет больно.

Главный пост замер в ожидании основного события.

С громадным наслаждением, с замиранием сердца, самому себе улыбаясь, капитан-торпедир Хэнтауту отдал свой первый в жизни по-настоящему боевой приказ:

– Всем системам – активный статус. Приготовить к пуску все торпеды. Повторяю: все торпеды. Определить расстояние до Цели-один.

Вот она, Цель-один. Загородила собой всю Галактику. Как там справедливо заметил каптор «Швирабарна»… по такой дуре не промахнется и слепой. А слепых на борту флаг-штурм-крейсера «Протуберанец» отродясь не было.

Все службы и посты понемногу присоединялись к общему празднику.

– Торпеды «один», «два», «три» к пуску готовы.

Каптор Хэнтауту слегка поморщился. Командир четвертого торпедного поста всегда запаздывал. Не потому что был как-то чрезвычайно ленив или расхлябан. Просто жил в каком-то своем собственном темпе, по собственным часам, которые слегка отставали. Давно следовало бы его заменить… но как-то все откладывалось, отодвигалось до последнего момента. А сейчас… что уж сейчас-то пенять? Реальный бой все расставит по местам, каждого предъявит высшему суду Десяти Стихий в натуральном виде, и с каждого будет спрошено по делам его на том свете, да и на этом упущено не будет.

– Взвести активную защиту. Экстренная готовность к отражению атаки. Пост физической защиты, по местам стоять. О повреждениях докладывать без промедления.

Это означало, что штурм-крейсер выгородил защитными полями некоторое пространство перед собой – в расчете на то, что орудия противника точно так же приведены в боевую готовность. И если у чужаков вдруг сдадут нервы… если трофей окажется для них настолько желанным, что все нравственные соображения, о которых распинался гранд-адмирал, будут попраны и отринуты к демону-антиному под хвост… если первый удар нанесут не эхайны, тогда есть надежда этот первый удар если не отразить полностью, то хотя бы ослабить настолько, чтобы с остальным справилась физическая, броневая защита внешнего корпуса.

А теперь самое важное:

– Инборс-один перевести в активный режим. Инборс-два – в режим прикрытия.

Без Инборсов – интеллектуальных бортовых систем на современном военном судне делать нечего. Без их широты обзора, без их памяти и реакции ты сразу становишься всего-навсего корабельной крысой, которой даже убежать нет возможности с бесполезной неуправляемой жестянки, каковая пригодна лишь на то, чтобы стать легкой мишенью для вражеских торпед.

Очень кстати вдруг напомнил о себе раздолбай с четвертого торпедного поста:

– Торпеда «четыре» к пуску готова.

– Как мило с вашей стороны… – проворчал каптор.

– Расстояние до Цели-один девяносто три мили, – сообщил лейтенант Пурмиорк. – Движение с орбитальной скоростью…

Каптор Хэнтауту не дождался, когда он закончит:

– Торпеды «один», «три», выстрел по Цели-один с упреждением, готовность пять минут. Торпеды «два», «четыре», выстрел по Цели-один с упреждением, готовность десять минут…

Орбитальный док «Эгутаанг Великий», он же объект «Стойбище», он же Цель-один, тускло отсвечивая разъеденными застарелой метеоритной коррозией, словно бы пыльными боками, наворачивал вокруг сизого диска планеты свой первый виток. А могло статься, что и последний.