Хранители - Толкин Джон Рональд Руэл

— Мы очень благодарны за ваш прием, и я надеюсь, что мое короткое посещение Пригорья позволит возобновить старые связи дружбы между Уделом и Пригорьем.

Затем он закашлялся.

Теперь все в помещении глядели на него.

— Песню! — закричал один из хоббитов.

— Песню! Песню, — подхватили остальные. — Давайте, мастер, спойте нам что-нибудь такое, чего еще не слышали!

Несколько мгновений Фродо стоял в нерешительности. Затем в отчаянии начал песню, которая когда-то нравилась Бильбо (больше того, Бильбо гордился ею, так как сам сочинил слова). В песне говорилось о гостинице: вероятно, поэтому Фродо вспомнил о ней. Вот эта песня. Сейчас из нее в лучшем случае помнят лишь несколько слов.

Есть гостиница, веселая старая гостиницаПод старым серым холмом,Где варят такое коричневое пиво,Что сам человек с Луны сошелВниз однажды ночью,Чтобы попить его.У конюха была подвыпившая кошка,Которая играла на скрипке:Вверх и вниз водила она смычком,То издавая высокие звуки, то низкие,То звуча, как пила, в середине.У хозяина был маленький пес,Который очень любил шутки,Он поднимал ухо, вслушиваясь в шутки,И смеялся вместе со всеми.У них была так же рогатая корова,Гладкая, как королева;Но музыка действовала на нее, как эль,Заставляла ее вертеть своим хвостом с кисточкойИ танцевать на лужайке.И о! Ради серебряных тарелокИ груды серебряных ложек!Для воскресенья их особый запас,И их тщательно чистят накануне в субботу.Человек с луны пил пиво,А кошка начала выть,Тарелки и ложки на столе заплясалиКорова во дворе начала кричать, а песПогнался за своим хвостом.Человек с луны выпил еще кружкуИ свалился со стула,И дрожал от эля,Пока в небе не поблекли звездыИ не начался рассвет.Тогда конюх сказал своей подвыпившей кошке:«Белые лошади с луны, они рвут и кусаютСвои серебряные удила,Но их хозяин выпил и не соображает,А ведь скоро взойдет солнце».Тогда кошка заиграла на своей скрипке,Кей-диддл-диддл, танец,Который поднял бы и мертвого:Она пиликала и пиликала,Все быстрей и быстрей,Пока хозяин тряс человека с луны.— Уже больше трех, — кричал он.Они втащили человека на холмИ спровадили его на луну.А сзади скакали его лошадиИ корова скакала, как овца, а сзадиБежала тарелка с ложкой.Еще быстрее смычок выводил диддл-дам-диддл,Собака начала лаять,Корова и лошадь встали на головы,Все гости свалились со своих постелейи танцевали на полу.И тут лопнула струна скрипки!Корова прыгнула на луну,А маленький пес хохотал, увидев это,А серебряная тарелка продолжала плясатьВместе с серебряной ложкой.Круглая луна покатилась за холмом, когдаСолнце подняло голову,Оно с трудом поверило своим глазамПотому что, хотя был день, к его удивлению,Все они отправились спать!

Раздались громкие долгие аплодисменты. У Фродо был хороший голос, а песня всем понравилась.

— Где старый Лавр? — закричали слушатели. — Он должен это услышать. Боб научит свою кошку играть на скрипке, и мы будем танцевать!

Они потребовали еще эля и начали кричать:

— Еще! Еще! Еще раз!

Фродо выпил еще эля и начал песню снова и на этот раз многие подпевали ему: мотив им был хорошо знаком, а слова они запоминали быстро. Теперь наступила очередь Фродо быть довольным собой. Он приплясывал на столе, и когда во второй раз пропел «корова прыгнула на луну», он и сам подпрыгнул в воздух. Слишком резво — он опустился на поднос, полный кружек, соскользнул по нему и с треском, громом и лязгом покатился по столу. Слушатели разинули рты для смеха, да так и застыли: певец вдруг исчез. Он просто растаял, как будто провалился сквозь пол, не оставив дыры.

Местные хоббиты вскочили в изумлении на ноги и начали звать Лавра. Вся комната отпрянула от Пина и Сэма, которые оказались в углу в одиночестве и смотрели на всех с расстояния. Было ясно, что многие уже пожалели, что слишком сошлись со странствующими волшебниками, чья сила и способности неизвестны. Но один смуглый житель Пригорье глядел на них с полунасмешливым выражением, и как бы знал что-то, и они почувствовали себя крайне неуютно. Вскоре он выскользнул из помещения, за ним пошел кривоглазый южанин: эти двое все время о чем-то шептались. Вышел за ними и сторож ворот Гарри.

Фродо чувствовал себя дураком. Не зная что предпринять, он прополз под столом в темный угол рядом с Бродяжником, который сидел неподвижно и не показывал вида, что о чем-то думает. Фродо прижался к стене и снял Кольцо. Он не мог сказать, как оно оказалось на его пальце. Он только предположил, что пока он пел, оно каким-то образом наделось ему на палец во время падения со стола. На какое-то время ему показалось, что Кольцо само проделало с ним эту шутку: может быть, оно хотело открыть себя в ответ на чье-то желание или приказ кого-либо, находящегося в комнате. Фродо не нравились только что вышедшие двое.

— Ну? — сказал Бродяжник, когда он появился вновь. — Зачем вы сделали это? Этот ваш поступок опрометчивей рассказов ваших друзей. Вы сами ступили ногой в западню. Или, может, вернее сказать — пальцем?

— Не знаю, о чем это вы, — сказал Фродо, раздраженный и встревоженный.

— Как же, знаете, — ответил Бродяжник, — но вам лучше подождать, пока не затихнут разговоры. Тогда, мастер Торбинс, мне нужно будет сказать вам пару слов.

— О чем? — спросил Фродо, не обращая внимания на то, что было названо его настоящее имя.