Птицеед - Алексей Юрьевич Пехов

class="p1">– Не совсем так. Давай-ка, Раус, вернёмся в твои видения бедняги ботаника. Я, оцени это, пожалуйста, ни слова не скажу об идее использовать Личинку и держать её в доме. – Она сделала паузу, чтобы я «оценил», но моя рожа осталась столь постной, что ничуть не утешила её. – Тень, которую ты видел. Та, что активировала портал ботаника и отправила его к Осеннему Костру. Опиши её.

Я, если честно, не желал вспоминать об увиденном. Но ответил:

– Всё очень смутно. Он был пьян, потерял пенсне, и я скорее не видел его глазами, чем видел. Никаких деталей. Высокая, со странной пластикой.

– Давай. Скажи, что похожее на это ты встречал раньше.

Я с большой неохотой (ибо признавать реальность хочется не всегда), произнёс:

– Чем-то он мне напомнил Кровохлёба.

Фрок щёлкнула пальцами, победно улыбнулась:

– Верно.

– Суани в Айурэ? – Я всё ещё отказывался верить, хотя уже думал об этом с утра.

– Или даже вьитини. – Она не шутила.

Не скрою, я почувствовал мурашки на предплечьях. Вьитини в Айурэ. Экая… неприятность.

– Когда в последний раз случалось, чтобы кто-то из них прорывался через Шельф? Прошло лет сто пятьдесят?

– Вроде того. Тигги – одна из младших учениц Раба Ароматов. Её, кстати, не смогли прикончить. Она сбежала. И больше – официальных подтверждений прихода суани с тех пор не было.

Я услышал интересное слово, поэтому уточнил:

– А неофициальных?

Улыбка.

– Кто же нам об этом скажет? Но… – Её палец с изящным ногтем указал в потолок. – Они приходят сюда. Я уверена в этом.

– Как они это делают? Мы все знаем, что Светозарные слишком срослись с Илом. Изменились. Так сильно, что он держит их, как якорь. Как… гиря на ногах, с ней нельзя всплыть. А если и всплывёшь с глубины, то будешь раздавлен. Умрёшь.

– Повзрослей! – не очень-то ласково бросила она. – О Светозарных так говорят только для того, чтобы какая-нибудь впечатлительная матрона могла крепко спать и не донимала аптекарей покупкой успокоительных капель. Но ты же не впечатлительная дама, так что пойми, как устроен мир. То, что спускают от трона лорда-командующего, не всегда правда. Со Светозарными есть нюанс: они стали частью Ила, но в них силы по макушку и Шельф они могут миновать. Уверена – большинство из ныне выживших способны на это. Во всяком случае, те, кто ещё похож на людей. Но такой переход сейчас сопряжён с последствиями для них. Потеря сил выйдет колоссальная. Такая, что они «просядут» по своей мощи и уже не будут подобны богам. Такое имеет смысл провернуть, только если есть важная цель. Не ради рядовой прогулки.

Фрок дала нам время, чтобы обдумать её слова. Голова у неё уже не так «плясала», как в момент, когда бабка узнала про Оделию. Она прикончила вторую рюмку шерри, вытерла губы салфеткой:

– При некоторых обстоятельствах кое-кто из них вполне мог бы сюда заявиться и устроить проблемы. Но с шансом умереть, ибо им противостояли бы все наши колдуны и вполне справились, как это уже однажды случилось и мы прикончили Ремня и Честного Лорда. А вот когда солнцесветов не будет, от Айурэ смогут выступить лишь штыки, пушки и пули. Поэтому то, что сделано, – сделано неспроста. Если солнцесветы сгниют и тут Светозарные (или некоторые из них) придут, то вполне смогут добраться до дворца и уничтожить Небеса. А если Небеса рухнут, Птиц уже ничего не будет сдерживать. А теперь вернёмся к суани. Им пройти сюда легче. Особенно если среди Племени Гнезда есть окончившие Школу Ветвей, а у тех, в свою очередь, нужные книги. Портал, по которому отправили твоего Калеви, может работать в обе стороны. Он ведь каким-то образом вернулся назад и попал в Каскады. Суани могли провести именно так.

Тревожное ощущение – знать, что где-то на улицах можно встретить подобное существо. Пожалуй, я поговорю с Головой как можно скорее. Осталось только придумать, как ему преподать скверные новости.

– Значит, Оделия – ключ к спасению?

– Ты плохо слушаешь, дева, если считаешь жену своего отца спасительницей Айурэ. Пурпурная ветвь также может уничтожать гниль. Ну, или большинство её разновидностей. Но пока это всё бесполезно, потому что магия завязана на суани, который сейчас в городе. Пока он жив – сжигай поле или не сжигай, никакого толку. Он питает гниль своей силой. Чтобы спасти город, следует найти и убить гостя из Ила.

Она сочла, что рассказала достаточно, заявив, что мы начинаем утомлять её вопросами школьников. Третья рюмка шерри немного улучшила настроение Фрок, и мы проговорили ещё полчаса, куда о менее важных вещах. В основном, касательно Племени Гнезда.

Когда часы на каминной полке прозвенели пять раз, вернулся Фридрих и осведомился у госпожи, планируют ли гости остаться на ужин. Бабка с усмешкой посмотрела на меня, довольно обидно приподняв брови. Она-то знала, что семейные застолья в её обществе я считаю чуть менее неприятным делом, чем пытку. Я не остаюсь на них с тех пор, как ушёл отсюда жить к брату. Потому что ничем хорошим они обычно не заканчивались, и единственным моим желанием было подавиться креветочным супом.

– Нам очень приятно было бы провести с вами время, ритесса, – негромко произнесла Элфи, видя моё колебание. – Ведь можно?

Вопрос был обращён ко мне.

– Конечно. Здесь восхитительный повар, тебе понравится. Мы останемся, Фридрих.

Когда он вышел, Фрок улыбнулась:

– Дева из тебя верёвки вить может.

– Для этого Одноликая и создала дев, – ровным тоном ответил я ей.

– Ну, тем лучше для меня. Ужинать в одиночестве давно наскучило. Кстати. Суани не убил тебя потому, что узнал кровь?

– Да.

Бабка усмехнулась зло и очень довольно:

– Конечно узнал. Сучий воробей. Такое не забыть и за пять веков. Они все её помнят. Зря, что ли, твой пращур гонял их по всему Илу, не оставляя от этой швали даже мокрого места?! Дева вообще в курсе, кто она такая?

– Я Элфи Люнгенкраут, – с достоинством ответила девчонка, глядя в глаза Фрок смело и с вызовом. – Дочь Рейна Люнгенкраута, далёкий потомок Штефана Хонишблума22, которого все знают как Когтеточку.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ВНЕЗАПНЫЙ РОДСТВЕННИК

Оливки, немного паштета с апельсиновой цедрой, мягкий сыр с белой корочкой, лимонный джем, подкопчённый лосось и несколько устриц в грубых тёмно-серых раковинах. Бокал белого, такого холодного, что запотели стеклянные стенки, не особо меня радовал.

Ужин, пускай и достаточно лёгкий, скорее стал обязанностью для самого себя, чем удовольствием. Следовало поесть, чтобы не возвращаться к этому в ближайшие часы.

Я сидел на полупустой веранде ресторана, наступил вечер, в заведениях постепенно зажигались каштановые лампы – и площадь Когтеточки уже начала закутываться в платок плотных сумерек, сразу растеряв своё колоссальное пространство, став