Блондинка вокруг света или I did it my way - Анна Лазарева

Или:

And now I'm feeling like a motherless childSo open your arms don't make me beg you twiceYour arms so many times I have seen in my dreamsOr you couldn't expect it from the travelling queen?

Баньос — минеральный курорт Эквадора и чрезвычайно приятный городок в Андах. С отвесной горы, практически посреди города, падает водопад. Водопад в центре города! Необычно. Здесь бьют горячие и холодные минеральные источники. Люди пьют воду и принимают ванны, потому город и называется — Баньос. Вот здесь, во время разговора в скайпе, моя подруга даёт мне последний толчок к написанию книги. И я всерьёз начинаю. Зато теперь не придётся отвечать на одинаковые вопросы. Всем по экземпляру — и отпали вопросы. Первым делом перевожу с английского то, что написала на Бокас-дель-Торо, в Панаме. Наполняю две большие бутылки минеральной водой и покидаю Баньос.

Столица Эквадора — Кито. Латиноамериканский сквот. Аргентинские парни хором поют танго на чердаке. Играют гитары. Это Латинская Америка. Со своими надписями на стене, в духе «Любовь разорвет нас на части», с песнями со словами «Ты жизнь моей жизни». Со своими контрастами, как, например, пивная под названием «Иисус жив». Дантист, который, вместо «Здравствуйте. Проходите, пожалуйста», чмокает вас в щёчку, будь вы мужчина или женщина. Потом он всё делает неправильно. Вы уходите, немного расстроившись. Когда вы уже в дверях, врач говорит:

— А поцеловать?

И вы возвращаетесь, чтобы поцеловать врача в щёчку. Вот так.

Да. Это латиноамериканский сквот! Страстный испанский голос с чердака продолжает распевать с надрывом про «коразон» и «амор». Звучат три гитары. Ещё пятеро парней подпевают в местах особого накала. Всего лишь два часа ночи. Ну, не спать же, в конце концов! Латиносы знают, что человек должен делать ночью. Они ещё не такому научат.

Завтра будет завтра. А пока, там, на чердаке, аргентинский мучачо продолжает заливаться страстным испанским голосом. Эх!.. Грехи мои тяжкие.

Я, с моим чаранго, приглашена на этот чердак, и мой славянский плач вплетается в коразон и амор кансьонес в ту ночь. Незабываемо. Не успела научиться играть на чаранго, вполне успела разучиться играть на гитаре, а всё туда же, на музыкальный чердак. Пусть лучше я буду раздражать спящих туристов, чем сама буду спящим туристом, которого раздражают эти парни.

Рядом с Кито проходят две линия экватора: старая неточная линия с монументом и новейшая, вычисленная при помощи GPS. На новейшей линии проводят опыты с водой. Если спустить воду через воронку раковины, то в южном полушарии можно увидеть, как вода уходит против часовой стрелки. А если перешагнуть экватор и проделать тот же опыт в северном полушарии, вода уходит по часовой стрелке. На самой же линии экватора вода льётся, не закручиваясь, прямиком вниз. О достоверности этого эксперимента до сих пор идут споры. Также на экваторе можно сбалансировать сырое яйцо на игле. Тем, кому это удаётся, выдают сертификат. Я такой сертификат получила.

Монтаньита — эквадорский сёрфинговый курорт. Здесь тоже мало народу. Уж не сезон, так по всему побережью. Бессмысленно слоняюсь по деревушке и ем энсебольяду. Это эквадорское народное блюдо. Густой рыбный суп со специями, луком и юккой. Суп, по традиции, едят на завтрак, в нём много свежего лука. Отсюда и название (cebolla — лук, исп.).

Начав изучать испанский, я замечаю, что моя грамотность упала, не только в английском, но и в русском. Русский тем хуже, чем больше я пишу латиницей. Теперь я запросто могу написать слово «взять», как «взиять», могу забыть поставить мягкий знак, и прочие подобные ляпсусы.

Каждое утро приезжает коммерческая мусорная машина и всех будит. За приём мусора взимается плата. Эта развесёлая мусорка бодро бороздит узкие улицы пляжного латиноамериканского городка. Развесёлая она потому, что на её крыше стоит громкоговоритель, из которого льётся кумбия, специально написанная по такому случаю. А слова примерно такие: «Отдай нам свой мусор. На-на-на. Отделайся от него. На-на-на». В Латинской Америке вся жизнь — песня.

От скуки в голову опять начинают приходить сумасшедшие идеи. Мне и самой тяжело в них поверить. Не может быть! По уже заведённой привычке, разговариваю сама с собой:

— Что? Да ты в своём уме, женщина?! Хоть когда-нибудь ты остановишься? Это же противоположная сторона материка! Ехать придётся неделю. Да с твоими финансовыми проблемами это сродни самоубийству! Совсем рехнулась, честное слово.

И вот я в Гуайакиле (крупный эквадорский город, с которого отправляются туры на Галапагосы). Но я еду не на Галапагосы. Это слишком дорого.

Моя цель — Буэнос-Айрес, и ничто меня не остановит! Я в местном автобусе, везущем меня обратно в Перу. Точно, рехнулась! Мой план — доехать до Сантьяго-де-Чили по побережью Пацифика. Это более трёх с половиной тысяч километров. А из Сантьяго резко повернуть на восток и пересечь континент до побережья Атлантики. Это ещё более тысячи километров. Итого, примерно пять тысяч километров. У меня опять наступают дни, когда я сплю в автобусах. Сколько же мне придётся ехать?

Спрашиваю на автовокзале:

— Сколько часов до Такны? (Перуанский город на границе с Чили.)

Раздаются три голоса:

— Восемь часов.

— Шесть.

— Четыре.

Мучачос лучше укажут в неправильном направлении, чем признаются, что не знают ответа на вопрос. Это уже похоже на Индию. Здесь всё неопределённо. Когда-нибудь доеду.

За три с половиной тысячи километров позволяю себе остановиться на ночь только один раз, на границе с Чили. Конец сентября, и в Чили весна. Это уже вторая весна для меня, за последние полгода. В Центральной Америке прошлой весной и сейчас. Цветут плодово-ягодные деревья. В траве желтеют одуванчики. Я обхожу весь центр Сантьяго. Кафедральный собор. Дом правительства Ла Монеда. Здесь в 1973 году будущий кровавый диктатор Чили, Пиночет, совершил военный переворот, свергнув социалистическое правительство Сальвадора Альенде.

На центральном рынке заказываю огромную порцию супа с морепродуктами. Чили — это сплошное побережье Тихого океана. Морепродукты — основное блюдо. В моей тарелке примерно полкило моллюсков и креветок, всего рублей за сто пятьдесят, на наши деньги.

Аргентина

Ночной автобус через чилийско-аргентинскую границу. Конечно, я валюсь с ног от усталости, но зато у меня открываются невероятные способности! Я могу отрубиться практически в любых, самых неудобных условиях. На двух сдвинутых стульях. На одном тесном кресле. На подоконнике. Я не могу так выспаться, но освежиться могу. Необходимо только пристроить голову поудобнее.

Мачизм сильнее всего развит в Сантьяго и в прилегающих к нему районах, в том числе и аргентинских. Например, в Мендосе. Такого я не наблюдала нигде! Крики дикого одобрения и сигналы машин не умолкают и наслаиваются один на другой. Теперь я понимаю, что те эпизоды фильмов, в которых автомобили врезаются друг в друга при появлении самки человека, это не плод воображения. А ведь на мне простые джинсы и майка, просто хлеба вышла купить. Мужчины с большим «М».

В транспорте рядом садится парень. Самой типичной наружности мачо. Еле заметно придвигается ближе. Я встаю и меняю место. Мачо кладёт руку на моё неостывшее сиденье и поглаживает его, закатив глаза. Неплохой комплимент.

Дегустация вин в винной столице Аргентины, Мендосе, оставляет меня абсолютно трезвой. Возможно, потому, что перед винами мы продегустировали несколько сортов оливкового масла.

В городе Альта-Грасия, что рядом с Кордобой, находится дом, где прошли детские годы Че Гевары. В этом доме теперь музей, на открытие которого приезжал сам Фидель Кастро. Экспозицию составляют письма и игрушки Че, кое-что из мебели. Сразу понятно, что не всё может претендовать на достоверность. Мне интересно, как бы отреагировал неподкупный команданте, узнав, что в дом его детства теперь пускают за деньги. Остаток дня я провожу в Кордобе. Кордоба мне кажется очень европейским городом.

Аргентина — страна мяса. Местная гастрономическая особенность — кровяная колбаса. Национальное блюдо — парилья (parilla) — мясо, зажаренное на открытом огне, на решётке. Мясо здесь трудно испортить. Я просто покупаю кусок, солю, перчу и засовываю в духовку. Мясо и салат. Получается великолепно. Я люблю фермерскую еду. Ну, что может быть здоровее? Да простят меня вегетарианцы.

Аргентинцы «шокают». В этом особенность аргентинского произношения. Например, слово «кабальеро» (caballero/ кабайеро) в аргентинском исполнении будет звучать как «кабашеро» А «парилья» становится «паришей». Мне придётся привыкать к этому смешному произношению. Ну, как можно было так исковеркать испанский? Сказывается близость с Бразилией и огромный наплыв итальянских эмигрантов. Существует даже особый сленговый язык Буэнос-Айреса — лунфардо. Это смесь итальянского, испанского и бог знает чего ещё. Поначалу я совсем не понимаю аргентинцев. Интересная, сборная страна — Аргентина.