Звезды для командора - Владимир Борода

Из резной рамы зеркала на него глянул худой незнакомый мужик с седыми волосами.

— …ты кто а я ты я сам уже не знай кто я ну а я тем более видать мы заблудились в мирах и пространствах времени и пространства и что нас обоих ждет впереди не ведомо ни кому даже господу нашему а есть ли он господь а кто его знает может быть и есть а если и есть то видно спит или махнул рукой на эту землю…

— А вы что здесь делаете? -

требовательный голос и суровый взгляд, голубая форма и шитая золотом фуражка, общее впечатление не получается, не дается, лишь отдельные детали…

— Прошу вас пройти в зал для приемов, тем более, что прием уже начался.

Сияющие стены и люстра, лысины и очки, зубы и драгоценности на дамах, расшитые мундиры и декольтированные платья, блистательные генералы, победители в войнах и таинственные заговорщики, на том же самом месте стоит кресло, боже, на том же самом месте, но видать другое — нет крови, нет следов от пуль, а может быть уже почистили, починили…

Юрий поднял голову и с мукой, так как почему-то весь этот блеск, скорей всего фальшивый, болезненно отдавался в голове, оглядел зал. На мгновение ему показалось — кругом мертвецы… У дальней стены стояла особо крупная группа людей, мужчин и женщин, все хохотали и громко о чем-то говорили, совершенно не стесняясь ни кого. В центре группы, а правильней сказать — центром, была рослая женщина с моложавым лицом, говорящим о ее возрасте больше, чем морщинистая шея, руки и все остальное… Эта громко и вульгарно хохочущая дама с плоской грудью, одетая в голубое глубоко декольтированное платье расшитое брильянтами, то и дело обмахивалась веером, изгибалась и сверкала глазами и искусственными зубами по сторонам, как самая дешевая рядовая проститутка с улицы… Внезапно грянула музыка и дама в голубом легко вбежала на невысокий подиум и вскинула вверх жилистую руку, украшенную перстнями.

— Попрошу внимания, сейчас мой гофмейстер произнесет маленький спич! Все с широкими подбстрастнными улыбками обернулись к подиуму и зарукоплескали, Юрий, еще не веря своим глазам, стал пробираться поближе к подиуму, невежливо толкая дам и господ, что бы удостоверится… Сомнений не было — дама в голубом была родной сестрой Славки… Вячеслава Бубнова… Сестрой-близнецом…

— Уважаемые господа россияне! У нас сегодня радостный день и не менее радостное событие! Сегодня предстоит коронация императрицы Всея России Вячеславны И…

— И не только всея России, но и окружных земель, мы господа, решили расширить границы Империи до бескрайних просторов! -

весело-капризным голосом прервала дама в голубом спич гофмейстера. А Юрий, подобравшийся почти в плотную к подиуму, расхохотался, расхохотался во весь голос, так дико прозвучавший во всеобщей тишине и внимании.

— Да какая это императрица!.. Ха-ха-ха-ха!!! Вы что, все с ума сошли?! Да это же просто Славка-адъютант, вчера убивший Президента прямо в…

Договорить Юрию не дали — крепкие и потные руки сильно и жестко схватили его за лицо, так что от боли брызнули слезы из глаз, несколько кулаков, по-видимому с удовольствием и показным усердием, врезались в его уставшее тело, уставшее от всей этой фантастмагории, и его куда-то поволокли…

Поволокли, поволокли и бросили. Юрий лежал на полу, в мелкую и кафельную клетку, как в туалетах, гладком и холодном, коричневато-сером, вокруг него стояли какие-то монстры, с засученными рукавами и озверевшими лицами. Внезапно эти монстры расступились и по образовавшемуся проходу прямо к Юрию подошел-подошла дама-Слава-адъютант-императрица… Гневно дергая веером.

— Ты думал испортить праздник всем россиянам?.. Не надейся — это тебе не удалось! Ты давно хотел побывать в городе Омске, вонючей яме своей молодости — я предоставлю тебе такую радость! Эй, где санитары? Санитаров сюда!..

Подбежали двое в белых халатах, Юрий удивленно узнал их — Саша и Леша, неужели он точно сошел с ума…

— Приказываю! Взять паршивца, одеть в смирительную рубаху, так как буен и опасен, и отправить негодяя в Омск! Выполняйте!..

На Юрия напялили жесткую смирительную рубашку, сильно и больно скрутили сзади рукава и запеленав его, поволокли куда-то… Во след гремело "Славься Россия!"

Конец второй части.

Часть третья. "ДУРДОМ"

ГЛАВА ПЕРВАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ

1

Главврач омского психо-нервологического диспансера Олег Павлович ходил на работу пешком. Это было полезно для здоровья и экономично, конечно, четыре копейки туда, четыре копейки обратно — цени билетов на троллейбус, это не деньги, но все же… Экономия должна быть экономной, не даром такую глупость изрек этот, Олег Павлович усмехнулся своим глубоко спрятанным диссидентским мыслям, и продолжил — а вообще-то было бы приятно понаблюдать этого генерального секретаря, тяга к медалям и наградам, любовь к поцелуям, книжки и фильмы, уж очень напрашивается на клинику…

Олег Павлович не был диссидентом, упаси бог, более того, он даже, под хорошее настроение подумывал — а не вступить ли ему в эту банду, пардон, партию, вдруг поможет в продвижении дальше… А с другой стороны — куда же еще дальше, куда? Главврач диспансера, четыреста с лишним ре со всякими разными добавками, отличная трехкомнатная квартира на троих — жена и сын, в центре города, в новом кирпичном доме со всеми удобствами, даже мусоропровод есть на лестничной площадке…. Дом полная чаша, за плечами кандидатская и докторская, впереди изумительнейшая книга, возможно позволяющая ему попасть даже в члены-корресподенты. Олег Павлович расхохотался, громко, во весь голос. Извините, а кого ему стеснятся, в собственном-то городе?.. Аккуратно перейдя наземным переходом проспект, сначала внимательно посмотрев налево, а от середины направо, Олег Павлович углубился в жилмассив Первомайского района. И действительно, кого мне тут стеснятся? Совершенно некого…

Ласково припекало, несмотря на раннее утро, солнышко сквозь листву тополей, редкие прохожие спешили по своим делам, на службу, на работу… Потянулся железобетонный забор диспансера, еще совсем недавно стоявшего на улице пятая линия, а сейчас взмахом бюрократического пера перенесенный на улицу Воровского, но оставшийся на месте… Лето это хорошо, особенно когда ночью пролился дождь и всю эту омскую пыль смыл. Широко распахнутые железные ворота, в беспорядке разбросанные по территории диспансера пятиэтажные корпуса… Вотчина Олега Павловича, изредка встречающиеся на территории врачи и молоденькие медсестры приветливо здоровались с главврачом.

А над всей этой юдолью печали и человеческого горя сияло летнее жаркое уже, омское солнце, так как климат здесь сугубо континентальный, зимой за сорок, летом за тридцать, ветерок носил ненавистный дух с тополей, забава мальчишек, поджигающих его, небо было голубое, без единого облачка… Олегу Павловичу было далеко за тридцать, то есть молод, а уже главврач. Сверху припекало…

Поднявшись на второй этаж административного корпуса и поздоровавшись со своей секретаршей, единственной женщиной во всем диспансере, не признающей белого халата, главврач прошел в свой кабинет и с удовольствием уселся за письменно-канцелярский стол. Здесь он и творил…

…Отличнейшая книга получилась, отличнейшая… Уникальный материал подбросила мне жизнь… Олег Павлович искренне, как ребенок, радовался собственному успеху, хотя эта книга существовала пока лишь в машинно-печатной рукописи, если так можно выразится.

За окном кипела жизнь. Пробегали по территории, густо засаженной деревьями, кустами и цветами, больные ухаживают, трудотерапия и удовольствие… Да, пробегали сестры, медбратья и врачи, проходили, вертя головами, родственники больных, проводили куда-то самих больных, в халатах, с туповатыми лицами, на процедуры или еще куда… Отличнейшая книга, подумалось еще раз, на этот раз с легким сожалением… Ни чего не поделаешь, придется расставаться, книга написана, комиссию он прошел, подлежит выписке мой герой…

Книга Олега Павловича была сугубо медицинская, интересная лишь ограниченному количеству медицинских светил, под интригующим названием. — МНОЖЕСТВЕННЫЕ РАССЛОЕНИЯ ЛИЧНОСТИ ПРИ ШИЗОФРЕНИЧЕСКОМ БРЕДЕ ЛОЖНОЙ ПАМЯТИ В СВЕТЕ РЕШЕНИЙ ПОСЛЕДНЕГО СЪЕЗДА КПСС… Книга должна вызвать фурор и восторг в тесном мирке советских психиатров, а автор он — Олег Павлович Захрутя!.. Скромный главврач психдиспансера…

— Уважаемая Зоя Сергеевна, попросите кого-нибудь привести ко мне выписывавшегося Безухова, -

попросил Олег Павлович секретаршу по селектору. Та мгновенно отозвалась:

— Слушаюсь, Олег Павлович, я сейчас за Безуховым пошлю Сережу.

2.

Сережа Басов был единственным ребенком в семье и ему с самого раннего детства пророчили блистательную карьеру. Минимум кандидат каких-нибудь наук с должностью и кабинетом. Увы, непроходимая тупость и непробиваемая ни чем лень, совершили свое темное дело и сразу после службы в армии (а перед этим конечно была и школа, и попытка поступить хотя бы в политех, но увы — читай выше) Сережа плотно осел в психо-нервологическом диспансере, но не в качестве пациента, а всего лишь на должности санитара, но с твердым 130 р. плюс многочисленные поборы с родственников придурков, как их мило и ласково называла многочисленная медбратия дурдома. Сережа не был садистом, как к примеру Кузьмич, а потому не находил смак и кайф, не побоимся новомодного словечка, в битье больных, но увы — жизнь есть жизнь и многие придурки не понимали другого разговора… И Сережа вынужден был быть как все — носить под халатом кусок резинового шланга, отличнейшее средство, часто даже и не надо пускать в дело, показал и достаточно.