Любовь Черного (СИ) - Ангелос Валерия

– Откуда этот тип вышел? – чутье внутри обостряется, под ребрами будто когти скребут. – Из какой тюрьмы?

– “Яма”.

– Что, блядь? – оскаливаюсь. – Оттуда никого не выпускают. Там всегда билет в один конец.

– Мой заказчик серьезный и влиятельный человек. Для тех, кого он высоко оценивает, везде могут сделать исключение. Даже в “Яме”. Ошибка следствия. Было бы желание и ресурсы, а путь отменить статью и получить свободу найдется.

Я в курсе. Сам такое проходил. Но сука, не в “Яме”. Туда по таким статьям отправляют, что нихуя сделать нельзя. Назад не повернуть.

Кого же оттуда вдруг вытянули?

Ответ бьет в голову еще до того, как киприот сам все подтверждает:

– Вы хорошо знаете этого счастливца. Вы даже лично работали с ним десять лет назад. До его ареста за резню в центре столицы. Говорят, были друзьями.

Пауза.

– Дикий.

Кровь в затылок врезает. Кулаки сами собой сжимаются до хруста.

– Демьян Дикий.

Киприот продолжает говорить, но я больше не слушаю. Нутро переполняет дикая жажда убивать. Челюсти поскрипывают, а десна саднят.

Давно меня так не накрывало. Никогда не накрывало.

Были друзьями. Да. Были, блядь. Вышел, значит. Сука. Ну ничего. Недолго ему на свободе кайфовать. По ходу что Шейху, что Резнику придется в очередь встать. Да и той твари, которая меня прогнуть собирается, тоже теперь подождать надо.

Такой шанс. Довести до конца то, что десять лет назад не успел.

Запах крови уже дурманит.

– Я представляю, о чем вы сейчас…

– Нет.

– Я тоже терял близких людей. И если говорить о деле Дикого, то там все не так однозначно.

От последнего слова меня взрывает.

Встаю так, что стул отлетает назад. Перегибаюсь через стол и хватаю киприота за глотку. Рывком его на ноги вздергиваю.

– Там рядом фонтан был, – сквозь зубы бросаю. – В нем вода цвет поменяла. Кровь в трубы попала. После той резни много натекло. Бывалые менты внутрь клуба зайти не могли. На пороге блевали. Все там блядь однозначно. Показания свидетелей. Записи с камер. Тогда дело на всю страну прогремело. Банду быстро взяли.

– Слишком… быстро, – хрипит.

Стоит огромного труда не придушить его. Не переломать позвонки. Так и тянет сильнее сжать пальцы.

Хотя шея у гада крепкая.

– Он… не верит.

– Он?

– Мой заказчик.

Отпускаю его, отталкиваю обратно в кресло.

Ну да, конечно, какой-то хуй с горы знает о тех событиях больше меня.

Киприот прочищает горло.

– Он бы не стал делать ставку на отморозка. Поверьте моему опыту. Я не первый год с ним работаю. В команду он отбирает людей по определенному принципу. Дикого давно присмотрел и долго добивался того, чтобы его выпустили на волю.

– Твой босс проебался, – отрезаю. – Дикий виновен.

– Время покажет. Но на будущее, – киприот медлит и скоро становится ясно почему он не сразу продолжает: – Он хочет, чтобы вы опять работали вместе. Не сразу. Но снова начали вести общие дела.

– Этого не будет никогда.

Потому что Дикий сдохнет. Скоро.

– Нельзя его трогать, господин Черный, – киприот смотрит на меня так, будто и правда верит, что сможет остановить. – Я доложу заказчику, что вы приняли мое условие.

– Нихуя.

Если тот высокопоставленный уебок так долго рыл под меня, то должен понимать, какой ответ получит.

– Вы же понимаете, что он пойдет на любые методы воздействия. От его предложений не отказываются. Пока игра на той стадии, что лучше соглашаться и наблюдать.

Раньше я бы решил вопрос иначе, но сейчас…

Думаю не только про себя.

– Скажи ему, что я даю Дикому неделю. Пусть решает свои вопросы и уебывает на хер из страны. Если не успеет, то это его проблемы.

– Я рад, что мы друг друга поняли.

+++

– Чего он хотел? – спрашивает Мирон, когда киприот уходит.

– Дикий на свободе.

– Какого хера?

Друг охуевает не меньше, чем я.

– Выясни, – кривлюсь. – Кто ему так помог и почему никто из нас ни черта об этом не знал до сегодняшнего дня.

– Я отправлю людей…

– Зачем? Он уже в городе.

Прохожусь по кабинету. Разминаю кулаки. Вечером покер с Джамалом, и это как раз в тему. Кроме карт будет ринг. Самое время размяться.

– Лучше бы разобраться с тем, почему вдруг из “Ямы” стали выпускать заключенных. Еще и статьи за массовые убийства отменяют, признают ошибкой следствия.

– Разберусь, – кивает Мирон.

– Оттуда бежал кто-нибудь? – бросаю взгляд в окно. – За последние десять лет были случаи?

– Из “Ямы”? – хмыкает. – Ты серьезно?

– Проверь.

– Исключено. Там такая охрана, что… если кто и пытался, то явно бы не вывез. Это самая жесткая тюрьма страны. Ты же помнишь, как мы все пробивали. Искали пути. Без вариантов.

– Похуй, проверь.

– Сделаю.

– Заодно узнай про другие случаи. Может еще кому статью отменили. Может по амнистии выпустили.

– Только не оттуда, Руслан.

– Херово мы все пробиваем, – поворачиваюсь и смотрю на него. – Крыса в ближнем круге завелась.

– Это тебе киприот сказал?

– Надо найти гниду.

– Пиздит он, – отрезает Мирон. – Когда тебя взяли, я же всех перетряс. Одного за другим. Каждый канал проверил. Даже Джамала, а он ведь с нами начинал.

– Про Дикого не спиздел.

– И что?

Я смотрю на часы.

– Вечером будет еще один игрок. Надо стул добавить.