Превзойти себя самого. Том 1 (СИ) - Эльза Фа

более-менее спокойно, а тихая заводь, которую успела полюбить Цайхуа, была и вовсе безлюдной. Купали в тёмной воде свои ветви деревья, ранние сумерки укрыли окрестности полупрозрачной завесой. Ароматом трав и цветов полнился остывающий воздух, в котором также угадывалась едва различимая предпраздничная нотка. Стоило сделать долгий и медленный вдох, как на языке ощущалась неуловимая сладость, безмятежная радость рождалась в груди, и где-то на задворках сознания шёпоту листьев вторил чей-то ласковый голос: «Ты справишься…»

Оставив на берегу стопку одежд, девушка зашла в воду. Сверху вниз глядя на дно, она ощущала себя вольной птицей, летящей над бескрайними земными просторами. Вода смывала с тела дневную усталость и напряжение. Освобождая от страхов усталую душу, вместе с остатками мыслей над поверхностью заводи поднимался туман, и Лу Цайхуа, наконец, расслаблялась.

Почти каждый день, за исключением тех, когда она оправлялась от травм, Цайхуа усердно трудилась. И всё же, несмотря на старания, она не могла похвастаться блестящими результатами. Девушка могла быть уверена только в одном: она наконец-то научилась себя защищать, но во всём остальном не сдвинулась с места. Новые техники давались с трудом, изученные ранее приёмы требовали бесконечных повторений, а буйство эмоций продолжало временами разрывать её сердце. В отличие от Юцин, успевавшей помимо учёбы читать любовные романы, а иногда и тайком пробираться на кухню с целью приготовить что-нибудь вкусное, Цайхуа могла думать исключительно об испытании. От того, как она справится с ним, зависела её дальнейшая жизнь.

Цайхуа было по-настоящему страшно. Но, как и сказал ей Шанъяо, всё, что она могла сделать, она уже сделала. Оставалось дождаться утра и скрепя сердце отправиться в бой. В конце концов она воин, а значит трудности не должны её испугать.

В воде, едва достигавшей её подбородка, Лу Цайхуа могла передвигаться без страха. За проведённый здесь год она научилась даже нырять, исследуя под собой каменистое дно. Ощущая под ногами опору, она выпускала воздух из лёгких и с головой уходила в таинственный мир, где звуки становятся чуть приглушёнными и ставший призрачным свет прорезает холодные сумерки тонкими нитями.

Плавать Цайхуа до сих пор не умела. В прочем, нужды в этом не было. Тихая заводь — спокойное и безопасное место. Просветлённой достаточно, что она может бродить на небольшой глубине, погружаясь в свои ощущения и наблюдая за мелкими рыбками.

Вынырнув у противоположного берега, Лу Цайхуа чуть не захлебнулась от неожиданности. У самой кромки воды сидел юноша в алых одеждах. С ног до головы перепачканный, он усердно высаживал в землю синие орхидеи. Свет фонаря отражался в серых глазах загадочным блеском, на красивом лице застыло подобие глупой улыбки. Он выглядел столь застенчивым и беззащитным, что Цайхуа на миг растерялась. Тот, кто напал на неё год назад на пути к обители бессмертных, и этот парень, сажающий цветы на берегу тихой заводи, казались ей людьми из разных миров.

Пока Чэньсин не заметил её, просветлённая торопливо нырнула обратно и, несмотря на то, что вода замедляла движения, постаралась отойти как можно дальше. Сердце бешено колотилось в груди, и Лу Цайхуа пришлось применить всю силу воли, чтобы заставить его успокоиться. Подобно осеннему ветру, поднявшему в небо ворох засушенных листьев, нежданная встреча разворошила старую память. Воспоминания о бое с Чэньсином не отпускали её до тех пор, пока не наступила глубокая ночь.

Наконец, решив, что Чэньсин успел бы раз десять, а то и все двадцать, вернуться в свой крошечный домик, Лу Цайхуа вышла из воды. Как назло, её одежды успели пропитаться росой, а воздух остыл. Продрогшая насквозь и проклинающая Чэньсина за его внезапное здесь появление, она выдохнула облачко пара. Если бы не он, а точнее её нежелание пересекаться с ним, Цайхуа бы давно нежилась в своей тёплой постели. Теперь же она, злая и страшно замёрзшая, вынуждена брести домой в темноте.

Когда, не сдержавшись, она вслух обругала Чэньсина, что-то большое и бесформенное прилетело ей прямо в лицо. А спустя пару мгновений, потребовавшихся ей для осознания произошедшего, шокированная Лу Цайхуа разглядывала упавшее на неё одеяло. Взявшееся неизвестно откуда и невероятно мягкое, оно излучало тепло.

Примечание автора:

Цисицзе — китайский день влюблённых. Как День Святого Валентина, только со своими особенностями.

Чэньсин: *сравнял счёт* 1:1

Глава 20. Этот достопочтенный глава отвратителен!

Сконцентрироваться на дыхании, равно как и справиться с тревогой, плавно перерастающей в панику, не удавалось. Казалось, кончики пальцев прижигают калёным железом, а в кожу по всему периметру тела вонзаются тысячи игл. Чем сильнее Цайхуа пыталась подавить это чувство, тем явственнее ощущалась подступающая к горлу тошнота, и тем быстрее билось сердце. Здравый смысл ещё не покинул девушку, безостановочно увещевая её успокоиться, но, как она ни пыталась послушать его, всё было тщетно. Судорожно вздохнув, Цайхуа перевела взгляд на Юцин. Раз уж самой не получилось погрузиться в медитацию, то она хотя бы посмотрит, как это делает её подруга.

В последнее время цветочная фея стала намного спокойнее. Возможно, это было последствием духовных практик школы Каймин, которым девчонка каждый день обучалась, или, быть может, она просто стала взрослее. Так или иначе, Юцин, облачённая по случаю праздника в нарядное платье, сейчас сосредоточенно медитировала. Она была похожа на очаровательный цветок, выросший в тени высоких деревьев и непреклонно излучающий аромат безмятежности. Розовый шёлк одеяния выделялся ярким пятном на ковре сухих листьев, алые губы оттеняли бледность лица. Если дело действительно в техниках школы Каймин, Цайхуа бы не отказалась выучить их. Вдруг они помогут начать себя контролировать?

Испытание началось сравнительно недавно. Сначала отбирали желающих поступить в Чунгао: просветлённые должны были показать свои навыки в изготовлении редких лекарств. Далее делали выбор наставники из школы Чуньцзе, и только потом из Каймин и Ли. Поэтому у Лу Цайхуа и Юцин было время отправиться в лес и посвятить себя медитации не менее, чем до полудня.

Точно защитный барьер раскидистые кроны деревьев поглощали все звуки. Праздничное оживление, опустившееся сегодня на гору Тайшань, взволнованные крики и восторженный смех не доносились до слуха.

Лес словно был другим миром. Окутанный таинственной дымкой, утопающий в запахах хвои и сосновой смолы, он впитывал и растворял без остатка все суетные мысли. Зыбкий полумрак размывал границы реальности, в прохладном воздухе витал призрак давно ушедших времён. Идеальное место для медитаций. Тем не менее, все попытки Лу Цайхуа сосредоточиться не увенчались успехом.

Наконец, девушка рывком поднялась и приняла боевую стойку. Тот факт, что она до сих пор не может взять