Сделай это со мной снова (СИ) - Рам Янка Янка-Ra

Встряхиваюсь. И снова пытливо впиваюсь в нее взглядом.

- У Вас такие красивые глаза... - невинно хлопает ресницами.

- Вейгель... - озаряет внезапно меня. - Ты развела меня?!

Распахивает широко глаза, поджимая губы.

- Ты!! Плохая-плохая девочка... Ты хоть представляешь, что я пережил из-за твоей лжи?! - заваливаю ее на спину, нависая сверху.

Сердце колотится в горле, в глазах темнеет. И от ярости. И от облегчения.

- Сучка ты маленькая... Мстительная врушка!

Сжимаю слегка кисть на ее горле.

- Я правда забыла, - гладит меня по лицу. - Я забыла всё плохое. И обещаю не вспоминать. И я даже принимаю, что ты "не сожалеешь".

Да, я не сожалею. Ни о том, как сделал в первый заход, ни о том, как сделал сейчас. Всё правильно...

Закрывая глаза, прижимаюсь своим лбом к ее. Выдыхаю. Хер с ним...

- Принимается.

Эпилог

- Какие резонансы по последнему показу? - интересуюсь я.

- Пишут, Арманов все больше удаляется от дел! - смотрит в экран телефона Мия.

Это правда. Гонка перестала меня так будоражить. Наверное, я умиротворился и замедлился.

- Ещё?

- Нас сравнивают с Дали и его Галой. Говорят, что я твой "Дали", а ты безжалостен, как Гала была к нему и выжимаешь из меня все соки, чтобы превратить их в деньги.

Хмыкаю.

- Мне нравится... выжимать твои соки... - бросаю взгляд ей в глаза.

Вспыхивает, медленно моргая и уплывая в наши общие сексуальные переживания. Еще целая бездна для нее впереди!

- Ещё, Мия... - сжимаю ее бедро.

Стоит только проявить сексуальное внимание, и упрямая Мия осаживается как девочка. Люблю в ней эту черту.

Опуская взгляд в экран телефона, читает.

- "Инсайдеры информируют, что разрыв помолвки Арманова произошел из-за того, что Вейгель была беременна ещё до начала отношений..." Когда они уже успокоятся и забудут про это?

- Никогда. Волна будет подниматься после каждого публичного проекта.

- "Кто отец ребенка Вейгель скрывает. Однако, есть информация, что ребенок - мулат"... - закатывая глаза, читает Мия вслух дальше. - Откуда идея с мулатом?

- Назар развлекается...

- "Сотрудничество между Армановым и Вейгель продолжается. Они часто появляются вместе в обществе. Вейгель осталась вхожей в семью Армановых. Ей с ребенком выделены апартаменты в особняке. Сам же Арманов не комментирует разрыв помолвки и отмену свадьбы. Но инсайдеры утверждают, что их связывает жёсткий контракт, по которому Вейгель в полном рабстве..."

- "Рабстве" - это прекрасно... - комментирую фоном. - Особенно сексуальном, да?

Задираю вверх голову, ловя ее взгляд.

Несколько раз мягко целует меня.

- Ты - маньяк, - шепчет мне в губы

- Радует, что это больше не проблема.

Задираю ее длинную юбку, веду пальцами по бедру вверх.

- Хан...

- Скажи, что я могу делать с тобой всё, что хочу.

Прикусывает губу.

- Говори... я знаю, что тебе нравится говорить это.

- Можно, я хотя бы один раз выйду из дома в сухих трусиках? - жалобно смотрит на меня.

- Так и быть... один раз, - усмехаюсь.

Вспорхнув с подлокотника моего кресла, кружится перед зеркалом в своих длинных юбках.

Длинные гораздо сексуальные коротких. Мне удивительно, что считается наоборот.

- А как мы объясним второго ребенка? - гладит себя по ещё плоскому животу.

- Не думай об этом, пусть Назар об этом думает.

Мы стараемся максимально избегать персонала в нашем доме, чтобы информация не утекала в сеть. Доступ сюда имеет только пара самых надёжных людей.

Чтобы максимально оградить Мию от назойливого внимания родни, прессы и сумасшедших, я сделал так как сделал - официально расторг наши отношения. Пиар команда постоянно делает всякие нереалистичные вбросы на эту тему, чтобы обесценить любую информацию, которую кто-нибудь пытается слить о нас.

Она хотела свободу, я как могу ей даю это.

Она хотела место, которое ее любит, мне кажется у нас получилось его создать. Мне даже кажется, что это место любит и меня тоже.

Двигая пальцами по планшету, дорабатываю эскиз.

Дочь, разложив на ковре камни, строит из них "Стоунхендж".

Нагребает несколько и высыпает мне на бедра.

- Самахани...

- Она опять щебечет на птичьем... - закатываю глаза.

Эва рано начала говорить, но... увы, не на русском!

- Это суахили. Она просит, чтобы ты обратил на нее внимание.

- Что тебе нужно? - глядя дочери в глаза, поднимаю бровь.

- Кукумба...

- Говори на русском, ребенок. Что ты хочешь от меня?

- Суахили для произношения проще, - комментирует Мия. - Его словно придумывал ребенок. Там практически нет звука "р". Она хочет объятий.

- Он не проще, просто ты учишь ее суахили!

- Учи русскому... - фыркает провокационно Мия.

Придется!

- Ты хочешь на руки?

Эва кивает, протягивая мне руки.

Поднимаю, усаживая на колени.

- Сиди тихо, я работаю.

Пытаюсь вернуть планшет в зону видимости. Но Эва поднимает большой гладкий малахит и пристраивает к моей глазнице.

В маму.

- Это какой-то твой проект? - уточняю я, не сопротивляясь.

Если сопротивляться, она расстраивается и плачет.

Девочки, оказывается, ужасные манипуляторши и тиранши. Но... как же очаровательно они это проворачивают!

Эва довольно кивает.

- Ндиё...

Я уже даже знаю, что это значит.

- Говори - "да".

- Папа! - неожиданно выстреливает она.

- Нет-нет-нет... "Хан", - исправляю я ее.

- Папа... - упрямо.

- Хан.

- Папа.

- Хан! - давяще поправляю очередной раз.

- Папа! - моей интонацией и растопыривая пальцы, словно собирается напасть как кошка.

- Хан... - смягчаю тон.

- Папа... - улыбается, хлопая ресницами.

Копия матери!

- Мия, как будет "папа" на суахили? Почему единственное слово, которое стоит говорить на суахили, мы говорим на русском??

- "Баба"...

- Баба?! Нет уж. Пусть лучше "папа". Всё равно наша конспирация рано или поздно рухнет. По крайней мере, внутри круга Армановых. Все, кроме Зары уже догадываются.

- Я морально готовлюсь, - вздыхает Мия.

- Упендо... - ловит меня пухлыми ладонями за лицо, как ее мама и мокрыми губами обмусоливает в неумелых поцелуях.

- Мия... Возьми ее, пожалуйста. Я весь мокрый. Я не могу так работать.

- Она говорит, что ты её любовь, - улыбается Мия.

- Да? - дёргая бровью, смотрю в глаза дочери. - Ладно... сиди.

Мия расправляет свои юбки и накинув на плечо слинг, забирает с моих колен Эву. Усаживает ее в слинг.

- Мне кажется, она уже слишком тяжёлая, чтобы носить ее на руках.

Мия не признает коляски. Только слинги.

Эва привычно сидит у нее на бедре в цветастом лоскуте.

- Мне так удобнее. Она тоненькая и лёгкая. Это не ограничивает меня.

- Дай-дай... - сжимая и разжимая пальцы Эва требует свои камни, которые остались у меня.

Вкладываю ей в каждую руку по одному. Балуясь, Эва слегка припечатывает одним по губами Мие.

Мия сводит брови и строго смотрит ей в глаза. Молча и осуждающе.

- Упендо... - расстроенно бормочет Эва, прижимаясь.

- Ну, хватит! - не выдерживаю я. - Что там? Ты её любовь, да?

- Нельзя так... - машет ей пальцем Мия, и бросает мне: - Мы уехали к крестной.

- Стоять. Путешествие в Ад отменяется.

- Опять?! - с претензией ставит руку в бок. - Я хочу к Аде.

- Не сегодня.

- А поездка на Мадагаскар опять не в этом месяце?!

- Боюсь, что - да.

Мия начинает свирепеть. Теперь глядя на меня также воспитывающе, как пять минут назад на Эву.

- Ты... - подбирает эпитеты, гневно прищуриваясь.

Ухмыляюсь ей. Мне даже доставляет удовольствие дразнить ее, если я точно знаю, что это не приведет к ссоре.