Экипаж черного корабля - Федор Березин

Так что на приемном шлюзе хватало суеты. Правда, в основном это была суета механизмов, а не организмов. Давно миновали времена, когда «Циклоп» поливали из шлангов облаченные в защитные костюмы техники, — все творила не слишком разумная, но надежная автоматика. А пока наведенные загодя брандспойты обрабатывали танк, его измотанный экипаж дремал. В принципе единственными, кто обязан был нести какое-то наблюдение, значились только водитель и командир, но чего им следовало опасаться теперь, когда за «Циклопом» задвинулась толстущая бронеплита?

А операторы шлюза, руководящие обработкой запущенных машин? Только за последний час сюда попала шестая — им уже наскучило пялиться в черно-белые экраны.

Поэтому в шуме бьющих под давлением струй никто не услышал, как вывалилась, зазвенев, выломанная с помощью игломета (не за счет стрельбы, а в силу рычажного момента) решетка и как за ней мешком, абсолютно неловко, ляпнулся попривыкший к ползучему образу жизни Хорис-Тат.

А когда брандспойты выдохлись, то в окутавшем все паре (не забывайте, что подвергаемый обработке танк явился из холодного мира «синхронного задувания солнц», а здесь, внутри, была нормальная, пригодная для жизни температура) никто не обратил внимания на мелькнувшую тень полуголого человека. Миг, и он уже лежал, втиснувшись между башней и принайтованной поперечно запасной сталерезиновой гусеницей.

Рыкнула короткая сирена. Броне-лейтенант замер, опасаясь, что, наконец, пришел его черед умирать. Он ошибся, сирена выла на всякий случай: было замечено, что иногда, за время короткой стоянки вымотанный экипаж успевает заснуть в полном составе.

Затем впереди двинулась в сторону тяжеленная створка. И трансмиссия танка включилась в дело.

110. БЕССОННИЦА

Уже абсолютно вымотанный Тутор-Pop наконец-то добрался до собственной каюты. Теперь можно было поспать, пусть и не с чистой совестью, зато удовлетворившись в самоистязании. Он не давал себе заснуть более суток. Несколько раз за последние часы глаза норовили сомкнуться, слипнуться веками и более не поддаваться на провокации бодрствующего самому себе на зло разуму. Но генеральский рефлекс стискивал виски железом и давил, покуда воспаленные очи снова не распахивались миру. А мир вокруг генерала-канонира был в эти сутки однообразен до жути — «купол» — центральный командный пункт (ЦКП), иногда для смены фона — пост боевого скоординированного управления оружием (ПБСУО). И если уж на ЦКП было в эти часы скучно, ни одного интересного сообщения от радиоразведчиков, никаких заметных перемещений Восемнадцатой имперской армии, то что говорить о ПБСУО? Тишь да гладь. Не только ни одного выстрела хоть каким-то калибром, а даже прицеливания. Ничего! Дежурной смене можно ногти маникюрить и полировать бляхи, умным исключениям — пялить глаз в секретные наставления и «Правила стрельбы по загоризонтным целям». И в этой тиши-глади шатался, пугая «зеленых» летех, неприкаянный командир «Сонного ящера», противясь не только природе, но и названию собственной боевой машины.

И ведь зря, зря он себя изматывал. Знал же, предчувствовал, что ничегошеньки в эту смену не произойдет. Да, собственно, и интуиции особой не надо было иметь. Поскольку сам гига-танк все еще утрясал внутри себя накипевшие в последние дни проблемы, то внешняя активность его была сведена к нулю — предельная маскировка, вот и вся активность. Обычно такие дни Тутор-Pop использовал для подтягивания хвостов, всегда накапливавшихся в большой механизированной организации дел. Ведь можно спуститься в недра «горы», вздрючить за нерадивость механиков или реакторщиков? Неплохо внезапно проинспектировать оружейников: лично царапнуть смазочку на гига-снаряде; извлечь белоснежный, накрахмаленный платок, покуда великанские шестерни бесшумно сдвигают прочь двухсоттонную зарядную крышку, провести им по краю бесконечности зеркала круглой внутренности полутораметрового ствола (и невдомек гига-канонирам, что не наличие пыли проверяет начальник, а именно плавность хода чудовищной крышки, и даже не это — куда ее тонны денутся? — визуальное наличие такой вот, непредставимой разумом и даже механикой прошлого штуки, способной в мгновение запулить в небо пятидесятитонные, неподъемные цилиндры). Можно попытаться (никогда не удавалось почему-то) неожиданно нагрянуть с инвентаризацией в канцелярию, к бухгалтерским крысам, если не хочется пачкать платочки и потеть под мышками, спускаясь по вертикали лестниц в бездонности гига-машины. Много чего было можно. Только не сейчас — раньше, до перепереворотов.

Теперь, допустим, тоже можно, только если обосновать нужность перед Мурашу-Дидом. А очень не хочется обосновывать, да и как обосновать? И как вольготно размахивать крахмалом платка, когда за спиной будут направленцы от РНК, друзья или подруги Меча? Как корчить из себя снизошедшего в реакторную святого небожителя, когда сам под колпаком? Вот и пришлось сидеть на центральном командном, ждать изменений внешней для «горы» ситуации. Не изменилась. Но как спать сном праведника, когда где-то внизу пялятся незакрытыми веками в жалящие лампы принесенные в жертву соучастники неудавшегося мятежа?

Вот и пришлось позволить себе это только сейчас, почти через полтора суток бессонницы и многодневности недосыпаний до того.

111. БЕГЛЕЦ

Ой, не зря броне-лейтенант Хорис-Тат обитал в вентиляционной системе «Сонного ящера». За время нахождения там он явно повысил свои и до того уникальные способности к выживанию, возможно, он даже научился видеть ходы противника наперед. Ведь что ни говори, а следы его пребывания в трубах остались. Поломанные вентиляторы, которые явно двигали в сторону, дабы добраться дальше. А в танковом шлюзе номер «один» нашли выломанную решетку и, хуже того, в спешке брошенную одежду и обоймы к полицейскому игломету. И друзья Честного Меча пошли по следу. Однако в этот день через шлюз пропустили десять машин. Не все они после неминуемого подъемника поехали в одну сторону, и даже не все попали на один и тот же этаж. Кроме того, на диво предусмотрительный Хорис-Тат покинул оседланный им танк до того, как тот замер в конечном пункте поездки.

Здесь, в бортовом танковом парке, среди десятков машин немудрено было потеряться. Для начала броне-лейтенант обогатился одежонкой — вокруг хватало рассеянных техников, там и тут из-под корпусов и из люков торчали их неприкаянные, бездельничающие ноги. Теперь, облачившись в спецовку и дополнительно к наличествующему слою грязи измазав смазкой лицо, ничего не стоило перейти из одного танкового парка в любой другой и даже поменять этаж. Короче, через не столь большое время Хорис уже дремал внутри одного из «знакомых» «Циклопов».