Правильный подход (СИ) - "naarzi"

Серьезно? Так это он… Обнюхивал Синчэня, что ли? И, честно сказать, это как-то нездорово — определять по запаху кофе, что кто-то с его дражайшим другом кофе попивал! Но отпираться смысла нет.

— Да, я как раз оттуда.

— И что же он тебе такого сказал?

Можно подумать, он сам не знает, о чем обычно Мэн Яо беседы ведет. Шантажирует и давит на жалость, в основном.

— Да так, ничего нового. Всего лишь справлялся, все ли у нас в порядке, — очень обтекаемо отвечает Синчэнь, отводя взгляд. Нужно смотреть куда угодно, только не на левую руку Сюэ Яна, так невовремя устроившуюся у него на плече.

— И что ты ему сказал? — тот искренне заинтересован.

— Что все просто чудесно! — заверяет Синчэнь.

— Тогда с чего ты так нервничаешь? Где уже успел налажать?

Это еще что за новости?

— Почему это ты решил, что я в чем-то виноват?

— А у тебя вид, как у нагадившей псины. Такие грустные и печальные глазки, просто сил нет, — Сюэ Ян вздыхает с таким умилением, что совсем не вяжется с тем, что он говорит. Он недолго молчит, а потом великодушно разрешает: — Ну давай, просто скажи мне это, и я постараюсь это принять, как мужчина.

— Что именно? — с опаской спрашивает Сяо Синчэнь.

Неужели Сюэ Ян обо всем так быстро догадался, или у него есть какие-то иные варианты? И, признаться, даже непонятно, что из этого хуже, учитывая его бурную фантазию…

— Что у тебя сифилис, трипак, герпес или еще какая-нибудь дрянь, которая цепляется к херу! — взмахивает руками тот так эмоциально, что чуть не сбивает очки с пораженного этими невероятными предположениями Синчэня. — Нет, ну с самого же начала знал, что с тобой что-то не так, не может быть такой сладкий Зефирчик нормальным, да еще и прилипнуть ко мне…

— Да нет у меня ничего такого, это, вообще-то, было бы заметно! — Синчэнь спешит прервать его речь, пока не узнал о себе что-то кардинально новое. Однако ему очень льстит, что в некотором роде его так оценили, несмотря на то, что потом сразу же и обложили со всех сторон.

— А ты в этом хорошо разбираешься? — не успокаивается Сюэ Ян, все еще пребывая в состоянии паники.

— Мне очень часто шлют дикпики, и ты в том числе.

— Значит, я не должен прямо сейчас бежать к врачу? — деловито уточняет он, слегка успокаиваясь.

— Нет. Хотя, учитывая твои массовые беспорядочные связи в прошлом, я бы не отказался увидеть справку… — бормочет Синчэнь себе под нос, осознавая, что впервые об этом всерьез задумался. Странно, что голосом разума не выступил Сун Лань или, что даже вероятнее, Вэнь Цин. Какая безответственность с их стороны.

— Неужели еще хуже? — снова начинает паниковать Сюэ Ян. Он склоняется к уху Синчэня и хрипло шепчет: — Только не говори мне, что ты беременный!

— Чего?! — стонет тот, прикладывая ладонь ко лбу. — Я же не девушка, как тебе это в голову могло прийти?

Если честно, это как раз понятно: кое-кто смотрит слишком много дурацких реалити-шоу про несчастных школьниц.

— Сейчас такое время, что нельзя быть ни в чем уверенным, — философски пожимает плечами Сюэ Ян. — То есть, детей тоже никаких нет?

— Нет! — выдыхает Синчэнь. Он уже почти успел забыть, с чего все началось. — Чисто из интереса, как бы ты поступил?

Он не знает, зачем ему это сакральное знание, потому что с такой ситуацией он никогда не столкнется, но почему-то любопытство берет верх.

— Я же сказал — как настоящий мужчина! — с гордостью отзывается Сюэ Ян. — Я бы выпрыгнул в окно. Стоп, нет, здесь третий этаж… — он мотает головой и мигом исправляется: — Мой выбор — уйти за сигаретами и не вернуться.

— Ты же даже не куришь!

— Непременно бы начал, после такого-то! Замутил с мужиком, чтобы вот такого дерьма не было, а тут на тебе! Грех не закурить.

Что за невозможный человек, как его вообще земля носит?! Сюэ Ян задумчиво трет переносицу, видимо, все еще в красках представляя кошмарные, в его понимании, перспективы. Перчатка на руке сместилась, и сейчас особенно заметно, что на месте мизинца не живой палец, а набивка, чтобы создать его видимость. Ох.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мысли начинают кружить назойливым роем, призывая немедленно сжать ладонь Сюэ Яна в своих и пообещать ему, что все будет хорошо. Но тот, будто нутром чуя, что такое может произойти, тяжело вздыхает и говорит:

— Зефирка, там эти малолетние дебилы мне окончательно стату испортят, если я продолжу с тобой тут заседать. — Похоже, он имеет в виду, что оставил целую толпу старшеклассников наедине с какой-то игрой, в результатах которой он крайне заинтересован. Надо же, это уже кажется почти понятным языком! — Так что если у тебя для меня ничего нет, я пойду.

Как ни странно, есть. Синчэнь роется в карманах и достает оттуда купленный на кассе в кофейне небольшой плоский леденец и протягивает его. Глаза Сюэ Яна загораются жадным огнем, он выхватывает угощение, мгновенно сдергивает с него обертку и засовывает конфету в рот.

— Вот за это я тебя и люблю! А еще я тебе наврал — мне все равно пора, — невнятно сообщает он, и, взмахнув растрепанным хвостом на прощание, исчезает за дверью своего кабинета.

— Ага… — с невероятным облегчением кивает ему вслед Синчэнь, и лишь после этого понимает, что только что услышал.

Сяо Синчэнь в жизни не чувствовал себя настолько странно. Прошло уже несколько часов, а он до сих пор не может решить, ему послышалось или нет. Врываться в кабинет, чтобы уточнить — определенно то, чего не стоило делать, и он рад, что смог удержать себя от этого порыва. Чтобы отправить себя обратно в кабинет, ему понадобилась целая прорва времени и вся сила самоубеждения, зачем нужно это сделать. И самым разумным доводом было то, что целый класс детей — не лучшая публика для подобных разговоров.

Лучше все хорошо обдумать, взвесить и определиться, что сказать самому и как это преподнести… Ведь если Синчэнь получит конкретный ответ на заданный вопрос, вполне логично, что потом спросят и с него. Отмолчаться в стороне не получится, и сделать вид, что это само собой разумеется — тоже. По крайней мере, не с любителем дорам с заштампованными сценариями!

Но странность ситуации состоит не в том, что Синчэню впервые в жизни кто-то признался в любви (родители и та странная девочка из параллельного класса в средней школе не в счет), и он не знает, что с этим делать. Проблема в том, что он понятия не имеет, каким образом его воспаленный переизбытком новой информации мозг его убедил, что прийти сюда — это лучшее решение из всех возможных.

— Ладно, я сделаю это, — говорит Синчэнь сам себе в третий раз за пятнадцать минут, и, наконец толкнув дверь, храбро переступает порог.

Мягкий перезвон колокольчика, подвешенного где-то над входом, сообщает о новом посетителе в «Пещере чудес старейшины Илин», адрес которой услужливо подсказал поисковик.

========== Часть 40 ==========

В небольшом помещении царит уютный полумрак и очень сильно пахнет травами и благовониями, что Сяо Синчэнь сначала думает, что попал в какой-нибудь чайный магазинчик на рынке, а не в секс-шоп. А располагающийся прямо по курсу красочный плакат, сообщающий, что загадочный старейшина Илин знает толк в получении удовольствия и готов дать гарантии, что сможет раззадорить даже мертвого, заставляет еще сильнее задуматься. Однако под опрометчивыми обещаниями стоит небольшая витрина с уже вполне ожидаемыми для подобного заведения товарами, и сомнения развеиваются. Чаек тут разве что для повышения потенции наливают — без всякой виагры, что вы, это же сплошная химия!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Синчэнь осматривается в поисках хозяина магазина, но стойка с кассой пуста и он решает просто пройтись по кругу в ожидании и интереса ради. Магазин оказывается гораздо больше, чем на первый взгляд. Интерьер преимущественно оформлен в черно-красных цветах, чем-то напоминая квартиру Вэнь Цин, только все выглядит более вызывающе, но задает нужный тон. Выложенный на стоящих у стен витринах преимущественно силиконовый инвентарь разных форм и расцветок никакого смущения не вызывает, но и не сказать, что сильно поражает. Разве что порождает некоторые вопросы относительно функциональности некоторых приспособлений.