Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - Олег Козинкин

Помните, немцы подняли шум по поводу передислокации на Запад 16-й армии? 16-я армия передислоцировалась из ЗабВО и входила в состав ДВ фронта. Она была полностью отмобилизована, боеспособна и содержалась по штатам военного времени. Именно поэтому немцы так завопили и только по поводу 16-й армии.

Очень хорошую оценку боеспособности своего мехкорпуса дал Рокоссовский. Он ясно сказал, что его мехкорпус был не боеспособен. И это относилось не только к его мехкорпусу.

Меня, например, очень умиляют резуны, которые практически на всех исторических форумах с невероятным упрямством считают общее количество танков, дивизий, самолетов, орудий и т. д., абсолютно не понимая, что воюют не количеством. Воюют отделения, взводы, роты, батальоны, полки, дивизии.

Так вот, напрашивается вопрос. Если Сталин, зная об этом, подписал бы он Директиву № 3? Ответ однозначен – никогда. Второй вопрос. Почему Жуков, зная, что войска КОВО неспособны наступать на отмобилизованного противника, тем не менее, организовал контрнаступление, погубив все мехкорпуса? Ответ однозначен – он осознанно подставил войска округа под разгром. Ибо итог этого наступления был известен заранее» – А. Севагин.

А вот тут уважаемый исследователь не совсем прав. Дело в том, что отмобилизование под видом «учебных сборов» шло активно, и те же ударные мехкорпуса, которые по замыслу Жукова и по «Директиве № 3», были брошены в бой сразу же, были полностью отмобилизованы по личному составу и тем же танкам. У них не хватало автомобилей, но эту проблему они должны были решить в первые же часы-сутки войны. А «всеобщее» ответное наступление по «Директиве № 3» планировалось начинать с 24 июня – т. е. получить свои автотрактора и лошадей они могли и за эти пару дней… Также мехкорпуса эти уже с 19 июня поднимались и выводились в «Районы сбора» минимум, с приведением в полную боевую готовность к 21 июня. Выводились по директиве ГШ от 14 июня, которая указывала поднимать ВСЕ мехкорпуса запокругов. Также и приграничные дивизии были доукомплектованы личным составом до «штатов, приближенных к штатам военного времени», и по ответам комдивов Покровскому это видно вполне…)

Глянем еще раз, что еще писали о тех событиях в исследовании «1941 год – уроки и выводы» и как доводились до ума общие «Соображения» Шапошникова-Мерецкова к июню 41-го (как раз страницы 57–58 «для Мельтюхова»). И как Жуков дошел до идеи нанесения превентивного удара – как появился тот самый план превентивного удара, «план от 15 мая» 1941 года. Комментарии вряд ли понадобятся…

«5 октября 1940 г. доклад «Об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке в 1940–1941 гг.» обсуждался руководителями партии и правительства. В ходе обсуждения Генеральному штабу было поручено доработать план с учетом развертывания еще более сильной главной группировки в составе Юго-Западного фронта».

Однако уже «14 октября 1940 г. доработанный вариант плана («южный») был представлен правительству на утверждение. В нем главной группировке в составе Юго-Западного фронта ставилась задача по нанесению более мощного удара в направлении Люблин, Краков и далее на Бреслау[16].

Боевой состав фронта с учетом резерва планировалось довести до 103 дивизий, 20 танковых бригад и 140 авиационных полков. Одновременно в тылу фронта должен был развернуться резерв Главного Командования в составе до 23 дивизий. Задачи Западного и Северо-Западного фронтов в основном оставались прежними.

Планом предусматривалось к 1 октября 1941 г. развернуть два фронтовых и два армейских управления, довести численность авиации до 20 тыс. самолетов, сформировав 100 авиационных полков.

Одновременно было решено разработать и другой вариант («северный»). По нему основная группировка войск развертывалась в полосе Западного и Северо-Западного фронтов.

Разработку «южного» и «северного» вариантов плана на местах планировалось закончить к 1 мая 1941 г.[17].» (с. 57)

Решение на разработку «северного» варианта было принято также еще в октябре 1940 года. С размещением наших главных сил против главных немецких – в Прибалтике и Белоруссии. И оба варианта должны были быть готовы к 1 мая 1941 года. Однако работы по «северному» варианту, основному и главному в планировании ответных действий РККА на случай агрессии по общим «Соображениям» Шапошникова-Мерецкова от сентября 1940 года, Жуков с Тимошенко в феврале 41-го, видимо «по итогам» январских КШИ, похерили. На этих КШИ они по «южному» варианту отражения агрессии лихо «победили» врага и поигрались во фланговые удары «а-ля Тухачевский», а «северный» в итоге отодвинули на июль 1941 года.

«С октября 1940 г. по февраль 1941 г. Генеральный штаб вносил отдельные, непринципиальные изменения в оперативные планы использования Вооруженных Сил. С поступлением сведений о непосредственной подготовке агрессии фашистской Германией против СССР и в связи с проводимыми в Красной Армии крупными организационными мероприятиями пришлось резко ускорить процесс доработки «Соображений об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940–1941 гг.».

Февраль 1941 г. явился переломным моментом в строительстве Советских Вооруженных Сил и в оперативно-стратегическом планировании их применения. В Генеральном штабе разрабатывалась крупнейшая программа по разработке новых оперативно-мобилизационных планов. В частности, в докладах начальников управлений Генерального штаба его начальнику генералу армии Г. К. Жукову излагались планы решения вопросов стратегического планирования. На основе указаний начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин составил «План разработки оперативных планов», в соответствии с которым в феврале был разработан ряд важнейших оперативных документов. В марте – мае 1941 г. Н. Ф. Ватутин совместно с генерал-майором Л. М. Василевским на основе указаний начальника Генерального штаба и новых разведывательных данных вносили существенные уточнения в план стратегического развертывания Вооруженных Сил.

По оценке Генерального штаба, на наших западных границах в марте 1941 г. противник сосредоточил до 76 дивизий (в том числе 6 танковых и 7 моторизованных), в мае – до 120 дивизий (в том числе 13 танковых и 12 моторизованных)[18].» («1941 год – уроки и выводы», с. 58. Реквизиты «ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 237, л. 3» это реквизиты «плана от 15 мая»).

С марта 41-го нарком и начГШ и стали пропихивать Сталину, через разведсводки, что им готовил начальник РУ ГШ Голиков, идею, что немцы в первую очередь попытаются захватить Украину. И поэтому надо готовить наши главные силы в КОВО для ответного удара. Жуков же такую идею протаскивал еще в декабре 40-го через «записку Пуркаева».

(Примечание. Кстати, очень показательно для Жукова – подставлять вместо себя в таких делах подчиненных – своего начштаба КОВО Пуркаева. Ведь тот же Павлов в январе сам подписал такую же «записку».

Осенью 41-го Жуков пытался предложить Сталину перенести штаб своего Западного фронта, оборонявшего Москву из Перхушково, что западнее Москвы, за Москву. И Сталину, видимо по «просьбе» Жукова, звонил с таким «предложением» член Военного совета ВВС фронта. Как потом сказал В. М. Молотов – Жуков фактически пытался сдать Москву Гитлеру…)

Но обратите внимание – о «Соображениях от 11 марта», в которых якобы главные силы немцев ожидаются против Украины, в этом исследовании даже не заикнулись. Хотя в исследовании указывается, что «с лета 1940 г. и до начала войны не менее пяти раз (июль, сентябрь, октябрь 1940 г., март, май 1941 г.) перерабатывались «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940–1941 гг.», составлявшие главное звено в оперативных планах войны». А ведь впервые эти «Соображения» (не подписанные никем) были опубликованы в ВИЖ № 6 в 1992 году. Т. е. никто в ГШ не считал, что немцы свои главные силы выставят против Украины.

А далее в этом исследовании и показывается, как ГШ, Жуков, пришел к идее нанести и «упреждающий удар»…

«Данные сведения позволили руководству Генерального штаба прийти к выводу о том, что против Советского Союза противник на данном театре сможет иметь до 284 дивизий.

15 мая руководство Генерального штаба отмечало, что главный противник – фашистская Германия содержит свою армию полностью отмобилизованной, имея развернутые тылы. Был сделан вывод, что «в этих условиях она имеет возможность упредить советские войска в развертывании и нанесении внезапного удара»[19]»