Перед рассветом - Арсений Дмитриевич Ляхов

переживаю. Ты слышала, что они собираются сделать с тобой, Тёмой и Никитой?»

— «Слышала», — уже ненавистно сказала она. — «Они прямо возле меня проходили, когда этот…учёный говорил».

— «Хорошо, что ты очень внимательна», — отметил Гришка.

— «Гриш, меня тут буквально все спрашивают, что происходит…»

— «Скажи им правду», — решил он, — «пусть будут в курсе всего, и про их планы не тебя и других расскажи, и про сыворотку, и про меня, и ворота».

— «Хорошо, дорогой».

— «И ещё спроси, кто на какой стадии мутации, нужно понимать, кто следующий под большей угрозой, чем мы. Я надеюсь, ты понимаешь».

— «Конечно понимаю. Сейчас сообщу».

Она всё изложила в подробной форме, после чего наступило молчание со стороны ребят, а Вова, Саша и Артём никак не отвечали на её вопрос.

— «Ребят, нельзя наводить панику!» — попыталась навести порядок Наташа, хотя в её голосе слышалась дрожь, и она никак не могла отойти от того состояния, в котором прибывала. — «Опишите свои ощущения, что вы чувствуете?»

— «Я практически всё тело ощущаю», — спустя минутное молчание сказал Артём. — «Только жжение и слабость ещё присутствует, и видеть не могу».

— «Ясно. У вас, Саша и Вова?»

Они молчали.

— «Ребят, это необходимо знать!»

— «Да также мы себя чувствуем!» — выкрикнул Вова.

— «Наташ, не сердись», — стала извиняться Саша, — «просто мы, получается, на очереди».

— «Не волнуйтесь, мы что-нибудь придумаем», — проговорила Наташа с очень явным страхом в голосе, который замечал уже каждый.

— «Давайте решим», — предложил Артём, — «как всё-таки мы действуем».

— «Может нам…» — начал Вова.

— «Нет, не может», — перебила его Наташа. — «Мы просто испробуем все варианты, которые предложили! Если к вам придут чтобы ввести сыворотку, то есть с уколом, то сразу сопротивляйтесь, используйте запах и слух, а мы сразу будем пытаться выбраться. Будем ждать результатов от Гришки, меня это волнует больше всего, …не хватало нам ещё одного противника. Пробуем втереться в доверие, если получится, то всех сразу можем спасти. Всё! Лучше этого плана быть не может!» — громко командным тоном выговорила она.

Наступила тишина. Хоть страх в голосе слышали все, но никто не ожидал такого от неё и не знал, что возразить. С одной стороны, её мысли правильны, а с другой, она распорядилась так, будто всё остальное не важно. Даже Гришка, который слышал её фразу, очень сильно удивился.

— «Ребят», — осознав содеянное, виновато обратилась она, — «простите, что накричала…пожалуйста. Я просто…просто…просто боюсь. У меня случайно вырвалось».

— «Я прощаю», — первым сказал спустя 10 секунд Артём. — «Не вини себя. У всех сейчас стресс, мы все переживаем, и…да, я согласен с твоим планом».

— «Согласен», — не задумываясь, сказал Никита.

— «Ладно, прощаю тебя и согласна с тобой. Спасибо, что переживаешь за нас», — сказала Саша.

— «Мы всё поняли. Не обижаемся», — утвердил Вова.

— «Ещё раз простите, пожалуйста», — извинилась Наташа.

— «Не переживай», — сказал Никита.

— «Передай Гришке, что мы все держим за него кулаки», — сказал Артём.

— «Передам. Господи, как я устала», — сказала Наташа.

— «Это из-за общения», — напомнил Никита.

— «Мы тоже устали, давайте спать», — предложила Саша.

— «Давайте, только связь поддерживаем», — согласилась Наташа.

— «Приятного отдыха», — сказал Артём.

Гришка тем временем продолжал ждать ответа от Наташи, и когда она ему передала всю поддержку ребят, он спокойно выдохнул и стал обсуждать с ней разные философские мысли (Ну о чём же ещё в таком состоянии думать?), как все предыдущие дни. Он старался не думать о том, что это мог быть его последний раз, когда его мысли принадлежали ему. Он проводил время с тем, кого успел полюбить ещё сильнее за это время, которое, кроме как тихий ад, назвать было нельзя.

***

Несколько часов спустя.

— «Нат…Наташа», — Гришка проснулся от того, что у него кружилась голова.

— «Да, что такое, милый?» — откликнулась она.

— «У меня жутко болит голова», — пожаловался он. — «Похоже эта дрянь действует. Пообщайся со мной. Помоги».

— «Гриш, как?» — панически спросила она.

— «Просто разговаривай со мной».

— «Сейчас…эм…» — он несколько секунд помолчала. — «Придумала! Только мне нужно, чтобы ты ещё включил своё воображение».

— «Хорошо, постараюсь».

— «Это скорее будет не разговор, а рассказ, но я думаю, он тебе поможет расслабиться».

— «Хорошо, попробуй. Мне просто нужно кого-то слышать. Чёрт, как противно она трещит!»

— «Гриш, представь, как я и ты сидим на высокой скале, на самой вершине…Гриш, ты слушаешь?»

— «Да, да, конечно!»

— «Отвечай мне! Всегда отвечай! Комментируй!»

— «Хорошо, буду комментировать».

— «Так вот, мы с тобой на высокой скале…»

— «Под каким углом?»

— «Сто двадцать. Да, сто двадцать градусов! Вот, а внизу море, которое растирается на весь горизонт, и морю этому нет конца…»

— «Так это океан получается».

— «Да, это океан. Вот, нет конца ему. У самого низа волны пытаются разрушить эту скалу, прямо наступают всё сильнее и сильнее, бьются о неё, но с каждым разом сами разбиваются, от чего образуется густая морская пена. Время уже ведёт к закату, мы с тобой, обнявшись, любуемся уходящим алым солнцем, и тут сзади на нас прыгают наши детёныши, три маленьких дракончика…»

— «Ничего себе у тебя фантазия!»

— «Так, ты либо спрашивай, либо молчи!»

— «Ты же сказала, что можно комментировать».

— «Передумала. Так вот, …»

— «Стой, стой, стой, стой, стой. То есть ты уже окончательно определилась со свей биологией?»

— «Да, и надеюсь, что ты будешь этому тоже рад, как я!»

— «Я буду, но…»

— «Дослушай! Так вот, они на нас как запрыгнут, как закричать и начнут резвиться, будут звать нас к себе, будут просить поиграть вместе с ними, и…»

— «А у нас кто?»

— «То есть?»

— «Кто девочка, кто мальчик?»

— «А! У нас они замечательные! Две светленькие с пурпурно-зелёным окрасом девочки близняшки, и один мальчик, младшенький, с ярко-алым окрасом. А неподалёку, то есть с одной стороны далеко, где-то пол километра, а с другой стороны близко, т. к. нам пол километра — это небольшая прогулка, или короткий полёт. Вот там, на песчаном берегу, стоит деревня, где живут мудрые нанайцы, с детьми которых наши детёныши часто играют. В этом месте царит мир, свобода и взаимоуважение…»

Они так общались на протяжении нескольких часов. Гришку поражала фантазия и внимательность своей любимой девушки, которая мечтала о том, чего, возможно, нет и не будет. Но ему очень нравился её настрой и оптимистичный взгляд на то, что с ней, ним и остальными друзьями происходит. Будто бы она всю жизнь мечтала о чём-то подобном и сейчас с удовольствием это вкушала и параллельно рассказывала. Это продолжалось дот тех пор, пока Гришка, наконец, почувствовал сильное облегчение и лёгкость, а в последствии давление на голову пропало полностью,