Тигр, Тигр - Керстен Хэмилтон

― Ничего, ― призналась Тиган. ― Но… почему Ройзин выглядит младше меня? Если это правда, то ей уже тысячи лет.

― Время здесь идет небыстро. Она говорит, что его останавливают молитвами Иггдрасиль. Это еще не все, Тиа. Темный Человек сохранил девушкам жизнь, потому что, пускай у них самих не было отцовского дара, но они были носительницами обещания песни Амергина, ― Финн покраснел до корней волос. ― Боюсь, Дорхэ ожидал, что они родят ему детей. Он планировал создать новую расу ― наполовину сидхе, на четверть милезианцев, на четверть богов, ― полностью подчиняющуюся его черной воле. Твоя мать сбежала, когда была еще ребенком.

― Но Ройзин еще недостаточно взрослая, чтобы… ― Тиган покраснела. Она знала трех девочек, у которых были дети в десятом классе, но все равно это казалось неправильным.

― Она не покидала рук Иггдрасиль с тех пор, как… с тех пор, как стала женщиной, ― сказал Финн. ― Темный Человек и его злые тени слишком порочны, чтобы ступить на эту святую землю. Высокородные могут приходить сюда, и те, кто следует за ними, но они не могут вывести ее из этого места против ее воли. Девочкам нужно было убежище.

― А мама?

― Она знала, чего хочет Темный Человек. Ей было невыносимо жить взаперти. Кровь гоблинов была в ней сильнее, поэтому она дала обещание своей младшей сестре и покинула убежище. Она пообещала, что даже если она умрет, Ройзин станет свободной. Эйлин никак не ожидала, что Мамио придет той ночью. Ройзин все эти годы ждала вашу маму, и, пока она ждала, она выросла.

― Она еще не выросла, ― сказала Тиган.

Финн пожал плечами.

― Один из Высокородных, который приходил сюда, чтобы убедить Ройзин уйти, не согласился бы с этим. Он влюбился в эту девушку. Его звали Томас. В обещаниях Ройзин не так много силы ― в ней не так сильна гоблинская кровь, ― но она пообещала выйти за него замуж. Он же обещал любить ее, пока бьется его сердце. Похоже, Фэр Дорхэ позаботился об этом. Она давно не видела Томаса.

― Спроси ее, играет ли Томас на скрипке, ― сказал Эйден.

― Хорошая мысль, ― Финн задал вопрос, и Ройзин покачала головой. Они вновь разговорились: Финн задавал вопросы, а девушка объясняла.

― Томас не играет на скрипке, но его раб-питомец Эоган играет.

― Раб-питомец?

― Человек, которого он похитил из Эйранна, ― объяснил Финн. ― Гоблины крадут красивых детей, чтобы сделать их своими рабами, и держат их до тех пор, пока они красивы и интересны. Томас очень гордился талантом Эогана. Этот скрипач был у него с тех пор, как ему исполнилось шесть лет. Но когда Эоган попытался убежать, Томас попросил Фэр Дорхэ… заземлить его, чтобы он не смог уйти.

― Гоблины крадут маленьких детей? ― Эйден нахмурился. ― Мама бы так не поступила.

― Потому что она не была гоблином, ― сказала Тиган. ― Скорее всего, она была одной из тех детей, которых они украли. Я уверена, что они обманывали Ройзин с самого детства.

Ройзин вскочила. Она указала на дверь, что-то пробормотала Финну и жестом велела им следовать за ней.

Финн схватил свой рюкзак.

― Нам нужно немедленно уходить. Она говорит, сюда идут.

Ройзин подвела их к стене, отодвинула свисающий плющ и указала вверх.

― Она хочет, чтобы мы поднялись, ― сказал Финн. ― Говорит, там есть тайник. Она обычно пряталась в нем вместе с Эйлин.

Тиган подняла Эйдена над головой. Он ухватился за кору дерева, как обезьянка, и начал карабкаться. Финн подтолкнул Тиган, и она схватилась руками за грубую кору, зацепилась носками кроссовок за трещины и подтянулась вслед за Эйденом.

Примерно в восьми футах над землей было место, где упала ветка, оставив в стволе углубление, похожее на нишу, в которой можно хранить статую святого.

Эйден забрался внутрь и прижался к стенке. Тиган заползла вслед за ним и прижалась к нему. Занавес из плюща висел перед ними зеленой и тяжелой преградой, но не слишком плотной ― они могли разглядеть зал сквозь листья и лозы. Это было идеальное укрытие… для двух маленьких девочек.

Когда Финн добрался до ниши, он передал свой рюкзак Тиган, затем развернулся так, чтобы его спина оказалась прижата к дереву, ноги упирались в край коры, а руки сжимали кору с обеих сторон, удерживая Тиган и Эйдена на месте, как живая грузовая сеть. Электрическая сеть. Искра вернулась в кости Тиган.

― Ты меня раздавишь, ― пожаловался Эйден.

― Ш-ш-ш, ― прошептала Тиган. Палец в ее кармане дергался как сумасшедший. ― Она идет.

«Кто?» ― прожестикулировал Эйден.

Тиган указала на Джинни Зеленозубую, вошедшую в дверь. Она показала Ройзин большую миску, подошла, прихрамывая, к столу и поставила миску туда. Эйден отпрянул как можно дальше. Глаза Люси вспыхнули зеленым огнем, и она потянула Эйдена за волосы так сильно, что он поморщился.

Ройзин указала на ногу Джинни и задала вопрос. Джинни поморщилась, показав острые зубы, и покачала головой.

Эйден ущипнул Тиган, чтобы привлечь ее внимание.

«Мы что, гоблины?» ― прожестикулировал он.

«Нет».

В дверной проем вошел человек с собачьей головой, на плече у него болталась капающая кровью ляжка чего-то, что когда-то могло быть обезьяной. Он бросил это нечто на стол.

За ним влетела стайка фей, но они были так же похожи на Люси, как коты-сидхе на Грендаля. Ее крылья могли быть повреждены, но их были жирными, похожими на крылья летучей мыши и грязными. Они приземлились на свежее мясо и начали рвать его зубами.

Грендаль, которого превосходили численностью двадцать к одному, отступил на каминную полку, прижав уши к голове, в то время как Ройзин налила себе миску того, что принесла на вечеринку Зеленозубая Джинни. Она ела деревянной ложкой, разговаривая с человеком с собачьей головой. Тиган наблюдала, как девушка облизала ложку, а затем опустила ее обратно в миску. Наверняка