Георгий Юматов - Наталья Тендора

«Муза практически не выходила на улицу и при этом постоянно пила, – дополняла его рассказ Елена Крепкогорская. Дома к ее телефону подходил Мережко: «Зачем она вам нужна? Чего звоните?» А если брала трубку Муза, то уже с трудом ворочала языком… Как-то к ней в гости приехал мой троюродный брат, Юра Крепкогорский, с Волги. Привез ей домашние соленья. У Мережко чуть не началась истерика. «Ты же говорила, что никаких родственников нет!» – шипел он на нее. «Да не волнуйся, он ни на что не претендует», – тихонько успокаивала его Муза».

Последние годы она частенько жаловалась подругам: «Вою по ночам. Хочу к Жоре». Без своего Жоржа Муза прожила меньше двух лет, не дожив до своего 75-летия всего две недели. Скончалась она 26 июня 1999 года и была похоронена рядом с самыми близкими – матерью и мужем. В тот же грустный жаркий летний день, когда на Ваганьковском кладбище друзья прощались с Музой Викторовной, на другом кладбище Москвы хоронили ее сокурсника по ВГИКу Евгения Моргунова.

Возле могилы, в которой лежат теперь трое: Георгий Юматов, Муза Крепкогорская и ее мама, Лидия Ивановна, сторожа Ваганьковского кладбища до сих пор видят своры бездомных собак…

Племянница Музы Елена Крепкогорская позже возмущалась: «То, что он (Мережко. – Н.Т.) там сделал, мне категорически не нравится. Ни сама могила, ни крест, который он там поставил. А что убрал памятник моей бабушки, поставленный ее сыном и дочерью, – вообще кощунство. Мережко – известный телеведущий и сценарист – просто воспользовался алкогольной зависимостью двух стариков», – обвиняла она его в печати.

После смерти ни семья Юматовых, ни Крепкогорских не получила из рук Мережко ни одной фотографии актеров, ни документов на могилу, где покоятся их близкие родственники. Говорят, что вскоре жители кинодома видели какие-то бумаги и фото Юматова и Крепкогорской на помойке…

Так выглядит общедоступная версия случившегося. Мне кажется справедливым и логичным предоставить слово и другой стороне – Виктору Мережко, которого многие обвиняют в том, что он сыграл в судьбе Георгия Александровича и Музы Викторовны нелицеприятную роль.

Перед тем, как выслушать его версию столь запутанной истории, дадим возможность прокомментировать случившееся еще одному другу семьи, актрисе Татьяне Конюховой: «Ведь как появился Мережко… Они привезли его из Одессы – там познакомились. И стали его покровителями, его ангелами-хранителями. Когда вернулись в Москву, Виктор Иванович некоторое время жил у них, пока не благоустроился и не был принят столицей, не вступил в Союз кинематографистов. Именно Муза и Жорик считали себя первооткрывателями его таланта необыкновенного и очень гордились этим.

Когда Жорик понял, что уходит из жизни, он распорядился Музе: «Единственный, кто сможет заботиться о тебе, – Витя Мережко. Поэтому мы вот сейчас, при жизни, отпишем квартиру ему». Таково было его завещание. А поскольку квартира – частная собственность, это же кооперативный дом, они и передали ее в руки Мережко. Он до последнего вздоха Музы так о ней заботился, что трудно даже представить. И когда сегодня говорят: «Вот, он воспользовался их квартирой…», я вспоминаю, как Муза повторяла при мне слова Жорика: «Ты погибнешь без меня». Поэтому именно так он и распорядился…»

А вот что рассказал сам Виктор Мережко:

«Режиссер Валентин Корчаков пригласил меня в Одессу переписывать чужой сценарий. Там снимались Юматов, Пуговкин, Крепкогорская… Так началась наша дружба. Муза называла мою дочь Машу «крестницей». У них с Жорой не было детей, хотя они невероятно их любили.

Муза не принимала родню Жоры. Мне казалось, что это происходит от того, что сама она была из высокообразованной семьи, а Жора из простой. Поэтому он практически с родственниками и не общался, не желал о них рассказывать… О их докиношной жизни знаю, что оба они коренные москвичи. Я с ними очень дружил и всячески участвовал в их жизни. Они очень любили мою семью, детей, но я тогда по молодости лет и не думал, что они так скоро уйдут…

Когда Жоры не стало, я с Музой очень часто общался – буквально через день-два, а то и ежедневно, но и здесь мне в голову не приходило спросить ее про семью Жоры. Вот что странно. И для меня здесь есть некая неловкость и сожаление, что я этого не сделал.

По моей информации, родители Жоры были служащими среднего сословия. Если у Музы была профессорская семья (имеется, наверное, в виду преподавательская деятельность отца Музы Викторовны. – Н.Т.), брат ее Валерий был дипломатом высшего класса – служил в Нью-Йорке… Позже у него с сестрой тоже сложились весьма сложные отношения – Муза очень любила брата, но не любила его жену. Та отвечала ей тем же, были постоянные ревность, конфликты… Георгий Александрович находился в тени всего этого, а Муза, будучи человеком очень сильным, властным и достаточно резким, никогда не принимала в своем доме его родственников. Только когда Жоры не стало, они приехали и то ненадолго…

Конфликт же в семье самой Музы заключался в том, что, когда Жора умер, она положила его в могилу, в которой до этого была похоронена Лидия Ивановна, мама Музы. Валерий и его жена были категорически против того, чтобы Юматов был погребен там. И когда Муза дала «добро» на захоронение, то жена брата в прямом смысле прокляла Музу за то, что она убийцу похоронила рядом с мамой мужа. И он сам тоже очень огорчался. Потом у него случилась, кажется, онкология, и он достаточно быстро умер.

Муза невероятно страдала, оттого что у нее разрушились отношения с любимым братом и что так поступила невестка. Как можно проклинать человека при жизни? Не по-христиански это. Для нее вообще потеря Жоры была тяжелейшим горем. Она все время плакала, выпивала… Это длинная история, особая… Не хочу о ней рассказывать.

– А как можно было похоронить Юматова в могилу тещи, разве прошел для этого достаточный срок?

– Я сам занимался похоронами. Я пришел на Ваганьковское кладбище, сказал, что Муза хочет рядом с матерью похоронить Георгия Александровича. Посмотрев архивные данные, мне сообщили, что нужное время прошло и что уже можно хоронить его сверху, над Лидией Ивановной. Когда умерла мать Музы, она сама с помощью Юматова ходила, добивалась и выхлопотала в Моссовете это место, чем потом очень гордилась. Право на захоронение лежит у меня дома. Оно принадлежит моей семье и никто, кроме нас, не может распоряжаться этим участком.

– Вокруг этой истории столько скандальных моментов…

– К сожалению, такое часто случается. Ну, что ж поделаешь… Особенно злобствовала Елена Крепкогорская – племянница Музы, дочка Валерия, которая однажды давала, к сожалению, не самое лестное в мой адрес интервью, по-моему, «Московскому комсомольцу». И, честно говоря, оно меня огорчило… Я знаю, что делал и чего не делал. Конечно, я делал многое, но не жил у них, горшки из-под кровати не принимал… Я всегда выполнял то, о чем меня просили Жора и Муза. Не хочу даже отвечать на эту грязь.