Жизнь-в-сновидении - Флоринда Доннер

-- И я увидела присущую моей работе логику. И тоже во сновидении, -- сказала я самодовольно.

Флоринда с готовностью согласилась. -- Конечно же. Мы втянули тебя в сновидение, чтобы ты закончила работу.

-- Вы втянули меня в сновидение? -- переспросила я. Было что-то ужасно обыкновенное в этой ее фразе, но в тоже время настораживающее. У меня появилось странное чувство, что наконец-то я приблизилась к пониманию сновидения-наяву, но почему-то до конца этого не осознавала. Стараясь разобраться во всем, я рассказала Флоринде все по порядку, начиная с того момента, как увидела смотрителя с собакой во дворе.

Мой рассказ был бессвязным, потому что я сама не знала, что было наяву, а что в сновидении. Особенно удивляло то, что я помнила четкий план своей работы, наложенный на первоначальные записи.

-- Моя сосредоточенность была настолько обостренной, что это не могло быть в сновидении.

-- Это как раз и есть сновидение-наяву, -- прервала мой рассказ Флоринда. -- Поэтому ты так хорошо это помнишь. -- Она напоминала нетерпеливого учителя, объясняющего простую, но фундаментальную истину отстающему ученику. -- Я ведь говорила тебе, что сновидение-наяву не имеет ничего общего с обыкновенным засыпанием и сном.

-- Я писала, -- изрекла я так, как будто этот факт мог опровергнуть ее слова. Она кивнула, а я спросила, останутся ли записи того, что я видела в сновидении-наяву, в моем блокноте.

-- Разумеется, ты их посмотришь, но сначала тебе придется поесть. -- Она поднялась и, подав руку, помогла мне встать. Она заправила рубашку мне в джинсы, стряхнула соломинки со свитера и, немного отстранясь, оценивающе посмотрела на меня. Недовольная моим видом, она стала наспех приводить в порядок мои волосы, расправляя непослушные пряди.

-- Ты выглядишь ужасно, волосы торчат во все стороны.

-- Обычно я залезаю под горячий душ, когда просыпаюсь.

Я последовала за ней в коридор и, поскольку она направлялась к кухне, сказала, что сначала мне нужно выйти во двор.

-- Я иду с тобой. -- Видя, что мне это не по душе, она добавила, что только проследит, чтобы у меня не закружилась голова и я не провалилась в выгребную яму.

Вообще-то я была рада, что опиралась на ее руку: когда мы вышли во двор, я чуть не упала. И не слабость была тому виной, а шок -- день заканчивался.

-- Что такое? Ты падаешь?

Я показала на небо, где догорал последний солнечный луч.

-- Не может быть, уже конец дня!

Мой голос почти пропал, трудно было смириться с мыслью, что прошли целые сутки, разум не постигал этого. Сбивало с толку, что невозможно было воспринимать время как обычно.

Слова Флоринды прозвучали ответом на мои мысли:

-- Маги прерывают течение времени. Время в обычном понимании не существует, если сновидишь как маг. Маги по желанию растягивают или сжимают время, для них оно не является материей, состоящей из дней, часов и минут, это совсем иная материя.

Она говорила спокойным ровным тоном:

-- Во время сновидения наяву наши способности к восприятию повышены. Однако с восприятием времени происходит нечто совсем другое. Оно не усиливается, а полностью блокируется.

К этому она добавила, что время всегда является фактором сознания, то есть чувство времени является психологическим состоянием, которое мы автоматически переводим в физические измерения. Это настолько глубоко заложено в нас, что мы слышим идущие в нас часы, подсознательно фиксирующие время, даже когда этого не осознаем.

-- Во время сновидения наяву эта способность исчезает. Вместо нее возникает совершением новая незнакомая структура, которую нельзя понять или объяснить, как это обычно делается в отношении времени.

Пытаясь ухватить главное в ее разъяснениях, я сказала: -Тогда все, что я смогу постичь разумом о сновидении-наяву, -это то, что время либо растягивается, либо сжимается.

-- Ты поймешь намного больше этого, -- уверила она. -Когда ты станешь знатоком, по определению Мариано Аурелиано, повышенного осознания, ты будешь осознавать все, что тебе захочется, потому что маги не вовлечены в измерение времени. Она вовлечены в его использование, растягивая или сжимая его по своему усмотрению.

-- Ты сказала, что вы помогли мне попасть в сновидение. Тогда кто-то из вас должен знать, сколько все это длилось.

Флоринда сказала, что она с компаньонами постоянно находится в состоянии сновидения наяву, что втянули меня в него совместными усилиями и что они никогда не следят за ходом времени.

-- Ты имеешь в виду, что я и сейчас сновижу-наяву? -спросила я, зная ее ответ заранее. -- Если так, то что же я такое сделала, чтобы войти в это состояние?

-- Любое самое простое воображаемое действие. Ты не позволила себе быть самой собой. Эго тот самый ключ, который открывает двери. Мы тебе много и по-разному говорили, что магия -- это вовсе не то, что ты о ней думаешь. Сказать, что не позволять своему "я" быть обычным "я" является самым сложным секретом в магии, -- это может звучать как идиотизм, однако это так. Эго ключ к силе и поэтому -- самое трудное из того, что делает маг. Однако это не настолько сложно или невозможно, чтобы не понять. Разум не боится таких вещей, и по этой причине никто даже не подозревает, насколько это важно и насколько серьезно.

Судя по результату твоего последнего сновидения-наяву, я могу сказать, что ты накопила достаточно энергии, не позволив себе быть самой собой.

Она потрепала меня по плечу и развернулась, шепнув: -Увидимся на кухне.

Дверь была распахнута, но оттуда не доносилось ни звука.

-- Флоринда? -- шепотом позвала я.

Ответом был приглушенный смешок, но никого нельзя было разглядеть. Когда глаза привыкли к полумраку, я увидела сидящих за столом Флоринду и Нелиду. При слабом освещении их лица были удивительно ясными. Одинаковые волосы, глаза, нос и губы излучали мерцающий свет, точно он исходил изнутри них. Вид этих абсолютно одинаковых существ вызывал непонятный суеверный страх.

-- Вы обе настолько красивы, что даже жутко, -- сказала я, подходя ближе. Две женщины взглянули друг на друга, как будто оценивая сказанное мной, потом рассмеялись тревожащим смехом. Странный холодок пробежал по спине. Не успела я даже сказать что-нибудь по поводу этого необычного смеха, как он прекратился. Нелида указала мне на кресло рядом с ней.

Я глубоко вздохнула и, усаживаясь, сказала себе, что нужно оставаться спокойной. В Нелиде чувствовались напряженность и решительность, которые лишали меня мужества. Она налила мне тарелку густого супа из супницы, стоявшей посреди стола.

-- Я хочу, чтобы ты все это съела, -- произнесла она, подвигая ко мне масло и корзиночку с теплыми тортильями.

Я умирала от голода и набросилась на еду так, как будто сто лет ничего не ела. Было очень вкусно. Я съела все, что было в супнице и проглотила намазанные маслом лепешки с тремя чашками горячего шоколада.

Насытившись, я откинулась в кресле. Дверь во двор была широко распахнута и прохладный ветер играл тенями в комнате. Казалось, полумрак повис навсегда. Небо все так же было расчерчено тяжелыми грядами облаков: пунцовых, темно-синих, фиолетовых и золотых. Воздух же был настолько прозрачен, что, казалось, приближал дальние холмы. Словно приводимая в движение какой-то внутренней силой, ночь, казалось, вырастала из земли. Пульсирующие и грациозные тени, отбрасываемые шевелящимися на ветру фруктовыми деревьями, гнали тьму в небо.

Тут в комнату ворвалась Эсперанса и поставила на стол лампу. Она, не мигая, пристально посмотрела на меня, как будто ей было трудно сконцентрироваться. Было такое впечатление, что, поглощенная какой-то тайной из другого мира, она еще не до конца здесь. Потом глаза ее понемногу стали теплеть и она улыбнулась, словно вдруг поняла, что вернулась откуда-то издалека.

-- Моя рукопись! -- воскликнула я, увидев у нее подмышкой разрозненные листы и блокнот.

Широко улыбнувшись, Эсперанса передала мне мои записи. Я нетерпеливо просмотрела страницы и громко засмеялась от радости, когда увидела точные и детальные инструкции в блокноте -- наполовину на испанском, наполовину на английском, -- как мне продолжать работу над рефератом. Почерк был, безусловно, мой.

-- Все здесь, -- возбужденно произнесла я. -- Точно так, как я видела в сновидении.

Мысль о том, что я могла бы проскочить в аспирантуру, не работая так усердно, омрачила всю мою радость. -

Невозможно сократить написание хорошего реферата. Даже с помощью магии. Ты должна знать, что не читая, не делая выписок, не переписывая написанное, ты бы никогда не смогла узнать структуру и порядок написания твоей работы в сновидении.

Я молча кивнула. Эсперанса произнесла это так убедительно, что я даже не знала, что сказать.

-- А смотритель? -- спросила я, наконец. -- Он был в молодости профессором?

Нелида и Флоринда повернулись к Эсперансе, как будто ответ должен был прозвучать от нее.