G.O.G.R. - Анна Белкина

— Вот, — сказал он, возьмите… Знаете, она там за шкаф завалилась. Пока нашёл…

— У вас паутина на ухе повисла, — улыбнулась Лерочка, беря у Чеснока вазочку. — Я — сейчас, наберу воды.

Лерочка убежала в туалет наполнять вазочку, а Чеснок снял с уха паутину и подумал: «Ага. Теперь птичка — в клетке!».

Лерочка вернулась со своей вазочкой, налив в неё воды. Засунула туда букет и поставила на стол, любуясь свежими, золотисто-розовыми герберами.

— Прекрасно! — улыбнулся Чеснок. — Эти цветы так подходят к вашим волосам!

Лерочка покраснела от смущения.

— Спасибо, Родион Робертович, — выдавила она, чувствуя, как горят её щёки.

Чеснок выдержал галантную паузу и сказал, не переставая улыбаться:

— Леночка, вот, вы всё дома сидите по вечерам. А почему бы нам с вами не сходить сегодня вечером в кафе, или ресторан? Я, кстати, знаю одно. Там так уютно.

— А… Муська? — пролепетала Лерочка. — Я… должна покормить её…

— Ну, покормите Муську, переоденетесь, а я заеду за вами. Я вас даже сегодня раньше с работы отпущу, чтобы вы успели всё поделать. Идёт?

— И… идёт, — пробормотала Лерочка, опустив голову, разглядывая бежевую плитку на полу.

Глава 75. Импичмент для «Короля»

Сумчатый ныл и повторял только одно слово: «Крот». Да, этот малодушный, рыхлый, как студень, толстяк совсем не похож на «короля преступности». Обычный делец, прогоревший на нечестном бизнесе. И не имеет ничего общего с тем высоким и стройным джентльменом, которого Пётр Иванович и Сидоров видели в «Доме Кофе». На все вопросы, которые задавал ему Серёгин, Сумчатый отвечал так:

— Утюжара — крот!

Или так:

— Ух, ехидная ехидна!.. Мерзкий попугай!

Когда Сидоров осведомился, не хочет ли Сумчатый «познакомиться» со «слоником», тот серьёзно так заявил:

— Мне негде его держать… Да и купить уже не за что!..

— Тронулся, — посочувствовал Сидоров. — Сидел там безвылазно, в своём этом коттедже — вот и поехал.

— Придуривается, — заключил Пётр Иванович, разглядывая жалкого, рюмсающего, как девчонка, Сумчатого. — Запахло палёным, вот и придуривается. Не станет же он сразу нам выкладывать, куда деваются те, кого он в подземелье спускает!

Сумчатый смотрел вокруг своими заплывшими жиром глазками с удивлением, словно всё ещё не мог понять, где находится.

— Утюжара — крот! — повторил он.

— Сумчатый, хватит ныть, — сказал ему Пётр Иванович. — Для вас будет лучше, если вы сами расскажете нам правду.

— Истина в вине! — изрёк вдруг Сумчатый.

Пётр Иванович решил, что его пока нужно в изолятор отвести, чтобы успокоился. А допросить потом, когда перестанет плакать.

— Только отдельно посади его, а то ещё подерётся с кем-нибудь.

Сидоров потащил Сумчатого в изолятор. Часовой, охранявший его, когда услышал, что Сидорову снова нужна свободная камера, произнёс:

— Не могу. Мне начальник сказал, чтобы вам отдельных камер больше не выделяли. Потому что у вас они — каждый по четыре места занимает.

Делать нечего: Сидоров пока посадил Сумчатого к Крекеру с Ведёркиным. А когда Пётр Иванович пошёл потом к начальнику отделения, сказать ему, что эти люди не могут друг с дружкой сидеть, начальник отрезал:

— Да на ваших этих… фигурантов и камер не напасёшься! Скоро весь изолятор ими заселите! И где это видано, чтобы в четырёхместной камере один человек сидел?!

Сумчатый ещё кричал в изоляторе, что его окружают одни кроты, да ехидны. И… «мерзкий попугай».

И тут зазвонил телефон.

— Здравствуйте, — произнёс на том конце грустный голос старушки. — Это я, мать Ярослава Семёнова. Я вспомнила, что Ярослав хранил свои молочные зубы. Он никому об этом не говорил, только мне. Ярик хранил их, потому что они у него выпадали именно в те дни, когда ему везло. Они у него где-то в доме спрятаны. Приезжайте, может, найдёте…

Глава 76. Бал Золушки

Лерочка прихорашивалась перед зеркалом, собираясь идти в ресторан с Чесноком. Она нашла в шкафу своё вечернее платье, которое не надевала ни разу с тех пор, как его купили. Платье была чёрное, шёлковое, украшенное настоящими жемчужинами. Лерочка выложила за него почти четыре свои месячные зарплаты, в надежде на то, что кто-нибудь когда-нибудь пригласит её в ресторан. И вот, появился, наконец, этот «кто-нибудь» и наступило это «когда-нибудь». Платье было очень маленького размера. Чтобы купить его, Лерочка откладывала каждую копеечку, отказывая себе даже в еде. Из-за этого она тогда сильно похудела, и продавщица едва смогла отыскать настолько маленький размерчик. Достав платье из шкафа, Лерочка испугалась, что вытолстилась из него, ведь она иногда грешила, всё-таки, булочками. Но дело оказалось не так уж плохо: платье налезло. Но сидело, всё же, по фигуре, а не болталось, как раньше. Уложив волосы, Лерочка принялась за макияж, когда зазвонил её новый мобильник. «Странно, — подумала Лерочка. — Я купила его только сегодня. И номер никому не давала…».

— Алё? — сказала Лерочка, не в силах побороть любопытство.

— Здравствуйте, Лерочка, — услышала она знакомый голос.

— А как вы узнали мой номер? — удивилась Лерочка. — Я же вам его ещё не говорила…

— В салоне я мог стоять в очереди за вами, — ответил собеседник.

Лерочка попыталась вспомнить, кто стоял за ней в очереди. Полная дама в рыжей шапке? Нет. Сутулый и худой гражданин с редкими усиками? Не хотелось бы… Девушка с выжженными осветлителем волосами? Тоже — нет.

— Родион Робертович пригласил меня в ресторан, — весело сообщила счастливая Лерочка собеседнику, подкрашивая реснички.

— Он вычислил вас, — заключил собеседник. — Никуда не ходите. Вообще, не выходите из дому. Заприте хорошо дверь и не отвечайте никому, кто бы к вам ни пришёл, или позвонил по телефону.

— Ну, для чего всё это? — недовольно протянула Лерочка. — Я просто понравилась Родиону Робертовичу, вот и всё. Да, и он мне нравится: он такой добрый…

— Он — бандит, — отрезал собеседник. — И, если…

Дверной звонок запел песню «Торреодор».

— Это — Родион Робертович! — обрадовалась Лерочка, бросив телефон на туалетный столик.

Она подбежала к двери и открыла её, не спрашивая даже, кто там. Это и, правда, был Родион Робертович «Чеснок». Этот элегантный дорогой костюм так ему подходит!

— Добрый вечер, Лерочка, — в который раз улыбнулся Чеснок. — Вы готовы?

— Да, да, — подтвердила Лерочка, натягивая плащик на своё превосходное платье.

— Вы великолепны! — оценил Чеснок.

Лерочка зарделась, потупившись.

Чеснок повёз Лерочку в самый дорогой ресторан в городе — «Донбасс Палас». А какая у Родиона Робертовича машина! «Мицубиси — Харизма». Лерочка такие только иногда видела на улице.

Припарковавшись на парковке рядом с белым лимузином, Чеснок подал Лерочке руку, помогая выйти из машины. Швейцар учтиво открыл перед ними дверь, и Лерочка в первый раз за свою жизнь окунулась в золотую с красным роскошь ресторана. Лерочка была восхищена и восторженна. Да это же — настоящий бал в королевском дворце! Все нарядные. На небольшой круглой сцене играет живой оркестр. По просторному залу, освещённому огромной хрустальной люстрой, кружатся танцующие пары. У стен стоят белые скульптуры под античность. Круглый свод зала поддерживают ионические колонны.

Чуть в стороне, в нежном полумраке, стоят столики. Родион Робертович повёл Лерочку к VIP-столику на две персоны. Они сели друг напротив друга. Тут же появился ловкий официант и подал им меню. Лерочка читала названия блюд. Многие из них она видела впервые.

— Я на диете, — сказала Лерочка, поборов робость. — В такое позднее время я могу позволить себе только капустный салат без заправки и минеральную воду без газа.

Насчёт капусты Родион Робертович не возражал. А вот, когда услышал про минералку, сказал:

— Лерочка, но почему же — минералку? Тут такие прекрасные вина. Попробуйте, например, «Божоле» семьдесят четвёртого года. Или…

— Я не пью, — перебила Лерочка. — Моя диета запрещает алкоголь.

Чеснок согласился с Лерочкой, сказав, что уважает её взгляды и не хочет навязывать ей ничего. Официант записал заказ в книжечку и растворился.

Беседуя с Родионом Робертовичем об искусстве и поэзии, Лерочка никакого внимания не обращала на тихого и незаметного человека, который сидел за соседним VIP-столиком и пил безалкогольный коктейль. Да она даже и не смотрела на эту серую личность! Ведь перед ней был блистательный Родион Робертович! Какой он образованный, начитанный! Сколько всего знает о поэтах и художниках! А Лерочка не знает ничего: в школе училась плоховато, институт закончила едва-едва…

А потом он пригласил её танцевать. Родион Робертович танцевал прекрасно. У него оказалось потрясающее чувство ритма и ловкость, как у настоящего танцора. А вот, Лерочка не дружила с танцами: она даже один раз на ногу наступила Родиону Робертовичу. Но он вежливо сделал вид, что ничего не произошло. Хотя про себя — дико заорал и покрыл всё матом, ведь Лерочка каблучком наступила!