Волки Одина - Александр Мазин

– А кто их знает? Может, думали, что спрятались, а может, они на огнестрел только с человеком реагируют. Мало ли тут везде труб торчит.

– Иван, – вступил Шахид. – У меня в ранце – арбалет стенной. И две стрелы.

– И что это нам дает?

– А то, что, если приоткрыть дверь, один из трупов как раз по директрисе. И дистанция – метров двадцать пять, а троса у меня на тридцать.

– Предлагаешь сюда его подтянуть? Разделать? Отличная идея. Тогда уж точно не пустыми катапультнемся. Может, и еще тушку?

– Ваня, давай одного зацепим, а дальше видно будет.

Шахид Саньку нравился всё больше и больше. Говорит по делу, а делает, похоже, лучше всех. С виду и не скажешь. Кругленький коротышка, невзрачный. А силища! Может, он от мышц такой круглый?

– Стенной арбалет – это что? – спросил Санёк у Любки.

– У него болт с распоркой. Из специального металла. Бетон пробивает и застревает. А за болтом – трос. Можно с дома на дом перебираться, если расстояние небольшое. Полезная, бывает, штука.

Трос оказался совсем тоненький. Миллиметра два. Арбалет тоже скромных размеров: дуга – четверть метра. Пружина взводилась специальным барашком, и Шахид крутил его минуты две. С усилием. Даже вспотел.

– Открывайте, – сказал он, встав на колено в метре от двери.

Ёрш с Бабочкой принялись крутить маховик. С жутким скрипом. Заржавело все. Повезло, что вообще крутился. Иван застыл у двери, готовясь упереться, как только приоткроется, Санёк рядом – с той же целью. Кирилл разместился у бойницы, а Любка – над Шахидом с автоматической винтовкой. Встретить макака, если сунется.

Есть щель. Шахид выстрелил. Трос улетел следом, стремительно разматываясь.

– Есть, – сообщил Кирилл.

Шахид, не вставая, начал выбирать трос, наматывая его на барабанчик. Как на катушку спиннинга.

– Ползет, – сообщил Кирилл. И вдруг его автомат разразился длинной очередью.

– Попал? – спокойно спросил Иван, когда наступила тишина.

– Ага. Но он удрал всё равно. На своего кинулся. Или, может, удержать хотел. Разве поймешь. Они ж быстрые. Не силуэт, а туман один.

– А то мы не знаем!

Труп макака втащили внутрь. Задраились.

– Итак, у нас два подранка. Или один, – резюмировал Иван. – И полный комплект желез.

– А как у них с ранами? – поинтересовался Санёк. – Потеря крови и прочее…

– Спроси что попроще. Кто их, нафиг, изучал, подстреленных? У нас в клане самоубийцы не приживаются. Любка, препарируешь и пакуешь, – скомандовал Иван. – Кирилл, Ёрш, – бдить. Остальным – перекур.

– Жаль, что железу без обработки жрать нельзя, – посетовал Бабочка. – Съел бы – и стал бы как макак. Ну почти как макак.

– Почему нельзя, можно, – ехидно отозвалась Любка.

– Да? Так давай!

– Можно, только она невкусная…

– Я переживу!

– …и непитательная. Ее, Бабочка, вообще не едят. Ее колют.

Бабочка вздохнул и отошел в уголок. Отлить.

Санёк глядел на макака. Мелкий какой-то, совсем не страшный. Ну почти совсем – зубы и когти при нем. Один из когтей Любка вырезала и сунула в пустую гильзу разгрузки.

– На память, – пояснила она Саньку. – Это мой макак.

Вскрывала тело она с большой сноровкой. Чувствовалось: далеко не в первый раз. Один точный надрез, прорезающий шкуру и мясо, два – внутри, и в руке – железа. Маленькая, с фалангу большого пальца. От железы поднимался легкий парок.

– Горяченькая, – сообщила Любка. – У него в брюшине градусов пятьдесят, не меньше.

Она уложила железу в маленький контейнер, спрыснула из баллончика, перед тем как запечатать.

– Жидкий азот, – пояснила она Саньку. – Теперь – следующий. Башку ему назад оттяни…

Иван собрал новое совещание:

– Короче, так, Чистильщики. Есть два варианта. Катапультнуться. Это один. Выйти и обнулить того макака, которого подранил Кирилл. Если сунется. И решаем быстренько, потому что до заката – часа два, а меня почему-то не радует мысля ночевать в Городе. Голосуем. Кто за то, чтобы катапультнуться?

Руки подняли двое. Кирилл и, к удивлению Санька, Шахид.

– Кто за прорыв?

Бабочка, Костя и сам Иван.

– Любка, ты чего?

– Я не знаю, Ваня. Я – как вы решите.

– Значит, решили на прорыв.

Санька почему-то никто спрашивать не стал, хотя он бы тоже воздержался. Ему степень риска, как выражался Фёдрыч, не оценить.

Собрались. Проверились. Перезарядили.

– Я, Кирилл – первые, Сашка и Любка – за нами, держат потолок, Бабочка, Ёрш, – ваши фланги, Шахид – замыкающий! Вопросы, Чистильщики?

Вопросов не было. Саньку было понятно, что его и Любку сунули в центр группы, в самое безопасное место, но в герои не стремился. Он уже «пообщался» с макаком и повторения не жаждал.

– Схема: выходим, занимаем круговую, ждем. Нет атаки – под прикрытием собираем тушки, возвращаемся в бункер. Всё. Погнали.

Как и было приказано, Санёк смотрел только вверх. Через тепловизор. Когда они отошли от бункера шагов на десять и остановились, он уже убедился, что на крыше макаков нет. Только кровавые пятна. Еще один кровавый след уходил за кучу разбитых каменных столбов.

Грохотнул автомат Бабочки. Отскочившая гильза ткнулась Саньку в плечо.

– Крысюк, – пояснил Бабочка. – Хабар наш жрать нацелился.

Макаков не наблюдалось.

– У нас четыре тушки, – сказал Иван. По голосу чувствовалось: нервничает. – Подходим к каждой по очереди, начиная с самой дальней. Не разделяемся. Бабочка, Ёрш, Сашка, – вы тащите. На Ерше – две. Берет последним. Остальным – бдить.

Одиночный выстрел. Шахид. Тварь, похожая на метровой длины гусеницу, скатилась с отвала и заизвивалась в агонии.

– Ох, набегут сейчас… – охнул Бабочка.

– Не паниковать! – рявкнул Иван. – Шевелим булками!

За мартышками пришлось лазать по хаосу из обломков строительных конструкций.

– Я! – сразу заявил Санёк. – Я умею лазать.

Иван не возражал. Дозорные время от времени постреливали, сбивая ползучую и летучую живность.

– На кровь идут, – сказал Кирилл, разогнав очередью стаю крысюков.

Последнего макака Санёк оставил себе.

– Уходим!

– Вроде пронесло, – пробормотал Бабочка.

И сглазил.

Совсем близко раздался мерзкий оглушительный скрип, и на отвал выбралось чудовище. В генеалогическом древе мутика, вероятно, когда-то были мишки, потому что общий силуэт твари напоминал именно медведя. Но силуэтом сходство и ограничивалось. Морда, спина, грудь, лапы мутанта были покрыты не шерстью, а серо-зелеными панцирными пластинами, шерсть же сохранилась только на складках кожи между пластинами.

Пасть емкостью с багажник хетчбэка распахнулась так широко, что всякий, включая Санька, мог убедиться: набор зубов у мутанта – тройной. Причем, если первый ряд был похож на комплект клыков, то второй представлял собой загнутые внутрь крюки, а третий – что-то вроде зубцов экскаваторного ковша. Пасть распахнулась – и вызывающий содрогание скрип повторился.