Лиловое пламя (СИ) - Квилинская Амалия

Фенрир угрожающе заворчал, видимо разочарованный тем, что я не обращаю на него должного внимания. О нет, все абсолютно не так, дружек! Как только он вальяжно-торжествующе начал склоняться к моей шее, я тихо прошипела:

— Бомбарда!

Да, при приземлении я не совсем удачно свалилась именно на ту руку, что держала палочку и рисковала утратить преимущество если потрачу время на освобождение. Поэтому мое заклинание улетело в ближайшее дерево. Треск и звук падающего дерева на несколько секунд привели Фенрира в замешательство и это позволило мне окончательно освободить руку, но на том мое везение и кончилось. Пришедший в окончательное бешенство Сивый остервенело мотнул головой и со всей дури впился в мое запястье.

Навалившаяся резкая, обжигающая боль подобно жидкому пламени растеклась по моим венам. Вместе с ней пришел страх от осознания. Меня укусил оборотень! В ушах оглушающе пульсировала кровь. Зрение затуманилось, я стала видеть, как будто сквозь длинный тоннель. В придачу глаза заслезились и очень сильно заболели. Я уж подумала, что их разорвет от боли.

Наши с Фенриром взгляды встретились. Он смотрел на меня со злобным ликованием, но потом что-то произошло. Сивый медленно отпустил мою несчастную конечность даже не перекусив ее на части, и отступил назад. Зверь мотал головой, словно стараясь сбросить наваждение. Свалившись на четвереньки, оборотень стал двигаться будто в замедленной съемке. В конечном порыве, Сивый снова обернулся ко мне и протянул в мою сторону лапу да так и застыл, не завершив движение.

Мелко дыша от волнами накатывающей огненной боли, что расходилась по всему телу, слабо удивилась. Прижав к себе укушенное место, и постоянно смаргивая слезы бегущие из саднящих глаз, я осторожно ткнула Фенрира в плечо. Так как тот застыл в весьма неустойчивой позе, его громоздкое тело с глухим звуком повалилось на траву, сохраняя все то же положение. В результат его конечности оказались нелепо растопырены, а пасть все так же полуоткрыта. Да что с ним случилось?

Но до конца осмыслить свой вопрос у меня не получилось. На поляне раздался все тот же пронзительный звук, что накрыл оборотней у дома. Это стало для меня последней каплей. В судорогах катаясь по земле, оглушенная и практически ослепленная, заметила быстро скользящую ко мне тень. И кто на этот раз явился по мою проклятую душу?

***

— Это был последний? — Спросил я, отряхивая мантию. Пусть она и была черной, но нельзя было появляться в школе в пропитанной кровью одежде. Спонтанные вызовы от Дамблдора и экстренные ситуации на факультете никто не отменял.

— Да. Их было больше чем мы предполагали. — Люциус поморщился и отбросил в сторону лежащее у его ног тело. — Все же хорошо, что мы отправили юную леди подальше. Детям пока рано видеть подобное.

— Неужели? И это мне говорит глава Пожирателей? — Съязвил я, оглядываясь по сторонам. — А где Сивый?

— Мне казалось твое заклятие Окаменения задело его, и он свалился за тем камнем. — Малфой ткнул куда-то в сторону. Вот только ни за этим камнем, ни за двумя следующими обездвиженного оборотня не обнаружилось. Проклятый притворщик! Что бы я ни говорил, но когда дело доходило до спасения собственной шкуры, Фенрир проявлял удивительную изворотливость.

Я переглянулся с посерьёзневшим Люциусом и активировал небольшой поисковик. Как только я не нашел его тело мою душу начало гложить пока смутное, но с каждой секундой все нараставшее тревожное чувство. Было только одно место куда мог отправиться разорённый не на шутку оборотень.

Достаточно быстро преодолев расстояние до сада, мы столкнулись с препятствием в виде дебрей. Получив несколько раз не вовремя подвернувшейся хлесткой веткой и шипя от раздражения процедил:

— Диссеко! — Перед нами образовался просторный тоннель, свободный от помех, так что передвигаться стало значительно легче.

Маячок вел меня путеводной звездой, пульсируя где-то впереди отчетливо и ярко. Это внушало мне надежду на то, что с Лиз все в порядке. По крайней мере пока. Когда мы уже практически достигли того места где должна была находиться девчонка, я отчетливо ощутил, что маячок на мгновение сжался, а затем его сигнал стал пульсирующим, тревожным. Это озачало, что Элиз испытывает боль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сжав зубы, я почти взлетел, заставив Люциуса выругаться и также ускориться. Оказавшись на краю крохотной полянки у скалы, я убедился, что был прав. Сердце сжалось при видя лежащей на земле Элиз и замершего неподалеку от нее в неестественной позе Сивого. В неверном свете луны я отчетливо заметил проступившую на ее правой руке кровь. Боги и демоны! Неужели этот мерзавец успел ее укусить?

Неподалеку взвыл большой зверь и я наконец увидел, чем именно занимался Люпин, пока Лиз пыталась спастись от этого кровожадного монстра. Этот недоделанный профессор все еще не мог справиться с ослабевшим и полубезумным сородичем. Да я буду не я, если не спущу с него шкуру!

— Я разберусь. — Малфой снова достал артефакт. Я только кивнул, осторожно заходя с боку и неотрывно глядя на нашего врага. Он все еще был подозрительно неподвижен и тих. Тут Лиз протянула к нему целую руку и ткнула в плечо. Что себе думает эта сумасшедшая?!

Но вопреки моим опасениям Фенрир не откусил наглую конечность. Он просто… упал навзничь, никак не прореагировав. Она все же успела его обездвижить?

— Вот так… — Люциус с усилием щелкнул поворотным механизмом и успевший исчерпать половину своего резерва Плач Баньши снова был активирован. Два оборотня ожидаемо повалилось на землю, протяжно воя и извиваясь от неслышимого для человеческого уха звуковой атаки. Но вместе с ними на земле в припадке забилась и Лиз.

— Что с ней?! — Склонившись над воспитанницей я попытался было сдержать ее тело крепко прижав к себе, но приступ не заканчивался.

— Похоже… артефакт воздействует и на нее. — С толикой сомнения проговорил Малфой Старший и продолжил: — Я заметил это еще в той лачуге. После первой активации Плача Баньши она схватилась за уши, но потом сразу опустила руки. Видимо заблокировала звук магией. Но Северус, этот артефакт влияет только на порожденных магией чудовищ. Кто, она такая?

Я даже не взглянул на него, хотя прекрасно чувствовал его тон и опасения, поселившиеся в мыслях. Люциус всегда был очень сообразительным, вот и сейчас понял, что с Лиз было не все чисто. Но сейчас меня больше беспокоила рука воспитанницы. Я был прав — на бледной коже язвой расползался отвратительный укус. Рана обильно кровоточила, а под моими пальцами на ее боку я ощутил еще влагу. Моргана и все ее демоны!

— Выключи уже это адское устройство! Ты же видишь, что ей плохо! — Не выдержав, крикнул я Малфою.

— Погоди, сначала спеленаю этих. Должен же кто-то из нас быть с головой на плечах, если другому отказал разум из-за очередной вертихвостки.

— Она не вертихвостка! — Бросил я на аристократа испепеляющих взгляд.

— Ага, только это-то ты и услышал. — Пробурчал Люциус, накладывая путы на стонущих оборотней и обездвиженного Фенрира заодно. После этого он наконец выключил артефакт.

Я с надеждой всмотрелся в лицо Лиз. Оно было мертвенно бледным, все покрытое испариной. Ее глаза оказались распахнутыми, а зрачки расширенными до предела. Судороги стали менее интенсивными, но тело в моих руках все еще периодически вздрагивало.

— Лиз, очнись! Я должен как можно быстрее дать тебе антиоборотное зелье, иначе ты рискуешь заразиться ликантропией. — Она никак не прореагировала, и я легонько похлопал ее по щекам. — Учти, я предупреждал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Достав пузырек с сияющем голубовато-белым светом зельем, попытался приоткрыть девушке рот, но ее челюсти оказались настолько плотно сжаты, что на мгновение я засомневался выдержат ли ее зубы.

— Надо же, Лунный экстракт[2]… Ты даже его подготовил. — С толикой грусти проговорил Люциус. — Порой я думаю, что родись ты в другой семье и в другое время…

Я только мотнул головой, отмахиваясь от его слов. Говорить на отвлеченные темы сейчас было просто некогда. Зажав Лиз нос, дождался пока она ослабит сведенные судорогой зубы для вдоха. Влив содержимое флакона себе в рот, я приник к ее губам, внимательно следя чтобы ни одна капля не расплескалась. От этого зависела ее жизнь и дальнейшая судьба. Мягкие губы оказались на удивление податливыми. Лиз послушно сглотнула, но я все равно проконтролировал, чтобы она проглотила все. Наконец оторвавшись от этого смутно приятного действа, я снова всмотрелся в ее глаза. Девушка моргнула несколько раз и похожа начала приходить в себя.