Принц Крови - Елена Прокофьева

Ортанс кивнула. Благодарить у фэйри было не принято. У многих из полукровок — тоже.

Нужно было обдумать все, что рассказала хозяйка Яблоневого Приюта, но Филипп не мог сосредоточиться. Мысли ускользали вслед за поспешно удалившейся из кабинета парочкой, удалившейся, впрочем, недалеко, — до библиотеки, располагавшейся в комнате напротив. То, что происходило между ними… Это, в самом деле, было похоже на одержимость. Филипп видел, как полыхало лицо девушки, как дрожали ее пальцы, слышал, в каком бешеном ритме колотилось ее сердце. Надо же, эта глупая овца никак не могла решиться ехать в Париж, потому что боялась встречи с Лорреном, а, сделав это, гордилась, — какая трогательная откровенность! — тем, что сумела внятно изложить информацию, прежде чем сорвала с себя платье. Как видно, не зря фэйри так категорично и яростно против того, чтобы вампиры пили их кровь, — они не вампиров боятся, они боятся самих себя.

Лоррен, впрочем, выглядел не более вменяемым. От него шла такая мощная волна голода и похоти, что это мешало Филиппу думать, и впервые он был не рад тому, что так хорошо читает его чувства.

Эти двое были готовы сожрать друг друга на месте. А ведь с момента их последней встречи прошло две с половиной сотни лет!

Филипп прекрасно помнил эту историю, — еще бы ему забыть! Но, видимо, его собственные эмоции слишком зашкаливали в тот момент, чтобы позволить ему в полной мере оценить масштабы катастрофы. Ну, полакомился Лоррен какой-то полукровкой, почему бы нет, раз их кровь так восхитительно вкусна. Кто бы мог подумать, что все так серьезно…

Это было в тот год, когда началась семилетняя война, в начале лета, за пару месяцев до того, как Пруссия вторглась в Саксонию и началось все веселье. Лоррен в очередной раз поругался с Дианой, и Филипп, почувствовав, что терпение принцессы на исходе и дело может кончиться плохо, решил на время уехать из Парижа. В Европе нарастало напряжение, грозившее вылиться войной, но пока все было довольно тухло, ни одного масштабного сражения, к которому можно было бы присоединиться. И Лоррен снова жадно смотрел в сторону Америки, где разворачивался очередной этап дележки колоний между Францией и Англией. Смотрел, правда, молча, понимая, что эта война ему не светит.

Лоррену было скучно, Филипп это видел, но как-то не придал значения. Сам он как раз совсем не скучал, ему понравилось в Руане, где собралось в ту пору довольно приятное общество, не столь приторно благостное, как в Париже. В отличие от Дианы принц Руана не питал слабости к смертным и порой закрывал глаза на развлечения, после которых приходилось припрятывать трупы, он и сам не прочь был в них поучаствовать.

Приезд Филиппа привнес некоторое оживление в местное вампирское сообщество, а его фантазия добавила несколько новых занятных деталей в поднадоевшие всем развлечения, и он слегка утонул во всей этой круговерти, путешествуя по приемам, оргиям и чужим постелям. В конце концов, он даже почти переселился в дом к двоим красавчикам из свиты принца — сейчас Филипп уже не помнил ни имен их, ни лиц, помнил только, что они были братьями-близнецами и оказались абсолютно идентичными, вплоть до родинки на левой ягодице. Это было так необычно!

Одно время Лоррен принимал участие во всех этих забавах, потом заявил, что ему все наскучило, что Руан ему осточертел, и он очень надеется поскорее убраться отсюда хоть куда-нибудь. Филипп обещал ему, что они так и сделают в самое ближайшее время, а потом на какое-то время потерял его из виду.

Новость о том, что какие-то монстры из мира фэйри собираются напасть на приют полукровок, расположенный где-то неподалеку, одномоментно облетела все магическое сообщество Руана и окрестностей. Поначалу в это просто не поверили, ведь на землях людей фэйри обычно вели себя тихо, они вообще старались не показываться никому на глаза. И вдруг такое! Красные Колпаки… Никто даже толком не знал, кто они такие, то ли гоблины, то ли тролли, то ли что-то еще более чудовищное. Колдуны покопались в старых книжках и то, что они нашли, ясно указывало на то, что от этих тварей следует держаться подальше. Огромные, невероятно сильные и живучие, они были практически непобедимы, даже вампиру не следовало вступать в поединок ни с одним из них.

Настоятель приюта просил помощи у всех, кто мог и хотел бы ее оказать, но дело это было явно безнадежное. Разглядывая картинку, на которой неизвестный художник изобразил свирепое чудище огромного роста и внушительной комплекции, Филипп подумал, что для того, чтобы сражаться даже против небольшого отряда Красных Колпаков, нужен многократный численный перевес, маленькая армия, собрать которую совершенно нереально за короткий срок. Да и кому нужно рисковать жизнью, защищая каких-то полукровок?

По всему выходило, что Яблоневый приют обречен и ничего с этим не поделать. Что ж, иногда такое случается.

Впрочем, говорили, что кое-кто из вампиров отправился туда, то ли из любопытства, то ли в надежде под шумок отловить кого-нибудь из полукровок и выпить его кровь, — почему бы нет, раз тем все равно умирать. Но таких отчаянных оказалось немного. Вампиры, особенно из тех, кто жил уже не первую сотню лет, были не склонны к бессмысленному риску и имели достаточно здравого смысла, чтобы не вмешиваться в чужую войну, когда нет ни единого шанса на победу.

Об этом поговорили и забыли, и Филипп был очень удивлен, когда через несколько дней снова услышал о Яблоневом Приюте, который оказывается устоял, потому что кто-то из чокнутых вампиров вызвал на поединок предводителя Красных Колпаков и каким-то невероятным образом умудрился его убить. Правда — ценой собственной жизни.

Кто-то не верил в подобное чудо, другие предполагали, что все возможно, если неведомый герой перед боем выпил крови фэйри, ведь известно, что кровь фэйри делает вампира гораздо сильнее. Но с другой стороны, — для того, чтобы выпить кровь фэйри, для начала надо убить фэйри, а убить Красного Колпака практически невозможно. Кровь же воспитанников приюта вряд ли годится, она разбавлена на половину и силы в ней не много.

Филипп представил себе несколько вариантов развития событий и ни один не показался ему правдоподобным. И тогда он подумал, что интересно было бы обсудить все с Лорреном, узнать, что он об этом думает, и вообще что-то давно его не видно…

Филипп явился в дом, который они снимали, пока жили в Руане, и вот тут-то ему стало плохо. Потому что Лоррена там не было. И, судя по всему, не было довольно давно. Отсутствовали кое-какие его вещи и, что окончательно повергло Филиппа в ужас — его оружие: полуторный «бастард», меч, предназначенный для настоящего боя, не для прогулок по городу в поисках приключений.