Мой враг - Алёна Невская

друг друга, упрямо считая виноватыми кого угодно, но только не себя. Эта обида не дает услышать и понять противоположную сторону.

– Садись в машину, – так холодно произносит он, словно мы вернулись в прошлое, в те дни, когда не могли терпеть друг друга. – Мы заберем твои вещи, и я отвезу тебя на вокзал. Ты возвращаешься в Москву.

– Нет! – кидаю я и направляюсь к подъезду.

Максим ловит меня за руку и, несмотря на мое сопротивление, тянет к машине. Запихнув меня внутрь, он громко захлопывает дверь, будто она тоже в чем-то провинилась. Я киплю от обиды и разочарования. Я не только сорвала встречу и не получила дорогой для меня медальон, но и испортила отношения с любимым человеком.

Мы едем молча, даже не смотря друг на друга. В машине такая напряженная обстановка, что кажется, если бы кто-то зажег спичку, мы взлетели бы на воздух от концентрации злости, наполнившей ее.

В квартире, сложив свои вещи в сумку, чувствую, что начинаю остывать и категорически не хочу уезжать. Выхожу из комнаты и иду искать Максима.

Он стоит на кухне и глядит в окно. Останавливаюсь и замираю на нем взглядом. Мое сердце сжимается от чувства, которое Макс вызывает во мне. Теперь я понимаю, что все, что было с Мишей, было просто игрой в любовь. Такого раньше никогда не было со мной. Я стала зависимой, слабой, мне жутко не нравится это, но у меня нет сил противостоять необъяснимому притяжению к этому человеку.

– Макс… – выдавливаю из себя.

– Ты собралась? – спрашивает он чужим голосом. Опять ловлю себя на мысли, что мы вернулись в прошлое. Передо мной вроде мой любимый МММ, но почему-то кажется – совершенно другой, незнакомый мне человек. Мое желание мириться тотчас исчезает, и я отвечаю «да».

Молча мы садимся в машину и едем на вокзал. Мое сердце рвется на кусочки, но я мужественно смотрю на поток машин, в котором мы двигаемся, и кусаю губы, чтобы не пролить ни одной слезинки.

Возле вокзала он, включив аварийку, выходит из машины, вытаскивает мою сумку из багажника и, всунув ее в мою руку, даже не посмотрев на меня, цедит: «Билет кинул в Телегу».

Так же не глядя на меня, он садится в машину и давит на газ, словно хочет поскорее от меня избавиться.

Стою и зависшим взглядом смотрю в одну точку, пока не вздрагиваю от звука сигналящей сзади машины. Заставляю взять себя в руки и иду в сторону метро.

Глава 12.2

Я подхожу к знакомому дому питерской бабушки. Кажется, что прошла целая вечность с того момента, как я уехала от нее с кровоточащим от боли сердцем, и вот теперь я снова здесь, и снова в груди рвется на части мое бедное сердце.

Смотрю туда, куда Максим обычно ставил свою железную красавицу, и меня накрывает новой волной боли и отчаяния. Макс…

Я все еще сержусь на него за то, что он выставил меня вон из квартиры, как ненужную вещь. Но я боюсь даже думать о том, что это все, конец, и мой любимый МММ, привезя меня на вокзал, решил разорвать наши отношения. Я не знаю, что делать, и не хочу сейчас думать об этом. Я решила для себя только одно: я не вернусь сегодня в Москву. У меня есть билет на завтрашний вечерний поезд, и я поеду на нем. Возможно, сутки ничего не изменят в моей жизни, а возможно, они решат все. В любом случае надежда умирает последней…

Вхожу в подъезд и натыкаюсь на воспоминания. Макс, чуть не сбивший меня тогда, так отчетливо стоит перед глазами. Грусть топит мое и так переполненное отрицательными эмоциями сердце, и я, тяжело вздохнув, начинаю подниматься.

Дойдя до двери, останавливаюсь и перевожу дух. Я не ожидаю от бабушки радушного приема, но идти мне больше некуда. Я звоню в дверь и застываю в ожидании.

Она открывает ее примерно через минуту, и мы молча смотрим в глаза друг друга. Не знаю, о чем поведал ей мой взгляд, или я вообще настолько жалко выгляжу, но она, не спрашивая, подвигается, освобождая мне проход, и я, ничего не говоря ей, вхожу в коридор.

Я не ломлюсь в когда-то свою комнату, хотя очень хочу этого, а иду на кухню, понимая, что мне надо объяснить, зачем пришла и чего хочу.

– Что случилось? – спрашивает она, сев на стул напротив меня.

Смотрю на мать своего отца и вдруг ощущаю, что мне просто необходимо кому-то излить то, что давит, душит и пожирает меня, чтобы не сойти с ума и найти выход.

– Я поругалась с Максом, – выдавливаю из себя и гляжу на нее безжизненным взглядом.

– Помиришься, – уверенно произносит она.

Цепляюсь за ее слова и вглядываюсь в морщинистое лицо, чтобы понять, почему бабушка так сказала. Пожалела меня?

– Он любит тебя и не сможет долго сердиться, – добавляет она, и я чувствую, как сейчас мне необходимы именно такие слова; даже если они просто останутся пустыми фразами. Сейчас они спасают меня и вытягивают из ямы отчаяния.

Тем не менее, помолчав немного, я спрашиваю:

– С чего вы взяли?

– Я слишком долго живу и потому вижу, кто на кого какими глазами смотрит.

Вздыхаю и думаю о том, что недавно он глядел на меня чужими, холодными глазами.

– Это не просто ссора. Я обманула его, и он отправил меня в Москву.

– В чем-то серьезном?

Киваю и ни с того ни с сего рассказываю ей все. Зачем приехала к ней летом; как познакомилась с Максом; как сделала фотографии и пришла к жене Вадима; как узнала, что он невиновен; как меня столкнули с лестницы, как стала получать угрозы; как нарушила обещание, данное всем.

Ее лицо за время моего рассказа меняется; бабушка все больше и больше мрачнеет, и я к концу повествования уже не знаю, правильно ли сделала, что посвятила ее во все.

– Ты сегодня же уезжаешь и больше не появляешься в Санкт-Петербурге, – решительно заявляет она. – Я куплю тебе билет и провожу на вокзал.

– Бабушка! – воплю я. – Это ваша плата за мою честность?

– Ника, ты понимаешь, как все серьезно? Я поддерживаю Максима – тебе надо уехать!

Вскакиваю со стула и несусь в коридор. Моя сумка сиротливо стоит на