Драконья буря - Сара Далтон

их люди могли пройти. Многие солдаты Инграна уже перелезли через стены и попали в город, но им все еще нужно было открыть ворота, чтобы взять город.

Когда человек, несущий щит перед Лукой, упал, Лука взял щит с земли и поднял его над головой, чтобы защитить себя от одного из Братьев, чья булава пронеслась в нескольких дюймах от его плеча. Лука отшатнулся от удара, сбив с ног еще одного человека Инграна. Он пронзил нападавшего мечом, глубоко попав ему живот. Брат упал на колени, булава откатилась. Лука продолжал держать щит, но вложил меч в ножны в пользу огня, позволив большому огненному шару собраться в правой ладони. Они подбирались все ближе к городским воротам, пробиваясь сквозь стражу. Лука обстрелял как можно больше солдат Стефана, расчищая путь для их движения.

Рывок. Хруст. Рывок. Хруст. Рывок. Хруст.

Мужчины работали у городских ворот, постепенно ломая ворота.

Рывок. Хруст.

Вместе с Инграном он помогал удерживать стражу подальше от людей, работающих у городских ворот, стреляя в нападавших, сокрушая людей своим щитом. Ингран был зверем на поле боя, размахивал топором от одного врага к другому. Лука подозревал, что этот человек не мог оставаться в стороне от боя, что бы он ни говорил Луке о том, чтобы держаться подальше от худшего, чтобы командовать.

Сквозь дым быстро двигались тени. Одни катились по земле, рассекая врагов кинжалами, другие вскакивали на плечи стражникам, находя самое слабое место их доспехов и пользуясь этим. Это были коты-воины, принадлежавшие лорду Тиниану. Смертоносные и быстрые, они заставляли закаленных бойцов городской стражи казаться неуклюжими и медлительными. Лука пожалел своего врага.

ХРУСТ.

Когда ворота, наконец, рухнули, люди Инграна радостно завопили. Но вскоре их заткнули стражи, хлынувшие через открытые ворота и встретившие солдат Луки сталью. Поток людей отбросил их солдат, но Лука бросил огненный шар в группу стражей, отчего многие упали на землю, а другие с криками убежали в горящих плащах. Жар огня Луки усиливал запах битвы, кислый и сладкий от крови и пота.

Солдаты пробились через ворота, оттеснив стражу, чтобы Ингран и принц Лука смогли пройти в Реялон, где на вершине самого высокого холма стояла крепость Несры, ее башни возвышались над дымом горящей гавани.

«Я иду за тобой, брат», — подумал Лука.

30

СТЕФАН

На его груди была тяжесть, давила на ребра, глубже вжимая его в постель. Он знал, что она была там, но когда он попытался убрать предмет, его пальцы скользнули по воздуху, ни с чем не соприкасаясь. Вес был невидимым, но он был там, и он давил на его грудь и не давал ему дышать. Когда ему удалось вдохнуть, грудь его тревожно захрипела, как деревянная игрушка, подаренная ему матерью, с каким-то шариком внутри, издававшая ужасный звук, когда он ее тряс. Он вспомнил, как боялся этого, потому что звук напомнил ему проливной дождь, стучащий в окна крепости. Настойчивость обоих звуков всегда беспокоила юного Стефана.

Теперь он был напуган. Один за другим люди в его комнате пропадали, и среди стражей и Братьев было много шепота. Его мать уже не была у его постели, как и маленький Альберто. Теперь брат Миккел шел к его кровати с глубоким хмурым выражением лица.

— Я умираю, — выпалил Стефан. Это был первый раз, когда он признался в этом самому себе, но, увидев выражение лица брата Миккела, он посмотрел правде в глаза.

Брат не ответил, но Стефан знал, что это правда. Он чувствовал, как его тело чахнет под шкурами на кровати, которые согревали его. Он знал, что от него остались только кожа да кости, только большие нарывы.

— Отпусти моих сестер, — сказал Стефан. — Они не обязаны выходить замуж за этих мужчин. Какой смысл сейчас? Я умру до конца дня, — Стефан вцепился в шкуры и попытался остановить слезы, которые навернулись на его глаза. Почему Просвещенный Бог позволил ему стать королем только для того, чтобы убить его так скоро во время его правления? Был ли Бог так жесток?

Но брат Миккел только отшвырнул шкуры в сторону и положил руки под мокрую от пота спину Стефана. Стефан вскрикнул от боли, когда мужчина поднял его с кровати и поднял на руки, как ребенка.

— Нам пора идти, Ваше Величество.

Стефан уставился на своего советника, отчаянно пытаясь держать глаза открытыми, игнорируя боль, которая пронзала его кости до пальцев рук и ног.

— Куда мы можем пойти? — напряжение, вызванное этими словами, заставило Стефана закашляться.

— Мы должны покинуть Крепость Несры.

Миккел понес Стефана к двери комнаты, двигаясь быстро, но сумев удержать Стефана. С ними было еще трое Братьев, которые укрыли Стефана шкурами, чтобы согреть его. Кожа Стефана была скользкой от пота, но он дрожал под шкурами. Братья открыли дверь в его комнату и выпустили Миккела со Стефаном. Лица всех Братьев были суровы, как камень, их шаги были широкими и целеустремленными, но при этом скованными, будто их тела были напряжены от беспокойства. Даже в растерянном и лихорадочном состоянии Стефан заметил, что Братья несли грубые железные булавы и кинжалы на поясе. Он открыл рот, чтобы спросить их, что происходит, но слова застряли в горле.

Звуки Крепости Несры зазвенели в ушах. Крики эхом разносились по коридорам, и топот шагов отдавался в голове Стефана. Он даже чувствовал вибрации движения в своей груди. Замок был жив, и в нем грохотали звуки войны.

Война.

Этого не могло быть.

Реялон был в осаде? Кто посмел напасть на город?

Он