Война крыш - Леонид Словин

— Рэмбо звонил мне! Как вы устроились, Алекс?

— Спасибо. Хорошо, Леа. Как вы?

— В порядке…

Через минуту мы могли начинать деловой разговор.

Первым пунктом стояло взыскание долга по расписке Яцена и наложение ареста на виллу в Кейсарии.

— По нашим данным, вилла может стать фишкой в игре заинтересованных лиц. Разменной монетой.

— Тут, конечно, есть сложности, но есть основания и для оптимистического прогноза. Долг, по условиям договора займа, должен быть выплачен именно здесь.

У Леа были готовы документы для обращения в окружной суд.

— А дальше?

— Суд предоставит нам 45 дней — «для уведомления ответчика, находящегося за границей»… Одновременно суд в обеспечение иска наложит арест на виллу. Вы были в Кейсарии?

— Нет.

— Очень интересно. — Леа ненадолго оставила дело вой аспект. — Сегодня это небольшой курортный поселок, застроенный виллами богачей. Такой же престижный, как Саньон, Герцлия-Петуах… Очень любопытная дорога. Смотря откуда вы едете.

Второй пункт нашей повестки дня — убийство Амрана Коэна — оказался, безусловно, сложнее…

Я предупредил ее вопрос, сообщив о звонке отца Гии и имеющихся у нас источниках выплаты гонорара адвокату.

— Сейчас Гию защищает адвокат, назначенный судом, — сказала она. — Конечно, в любой момент Гия и его родители могут прибегнуть к помощи другого адвоката, которого они пригласят. Но, как мы только что выяснили, за собственный счет!

— В том числе и к вашей…

Она улыбнулась.

— Насколько там все серьезно?

— Я навела справки через знакомого адвоката. Он защищает второго обвиняемого…

— Бориса.

— Да. Как только обвиняемые признают себя ви новными, с точки зрения защиты дело можно считать законченным. О чем можно говорить, если человек признал себя виновным и подписал судебную сделку, то есть согласился с мерой наказания, которая ему заранее известна! — Леа сделала неопределенный жест. — Может, мы спустимся вниз, на Гилель, выпьем по чашке кофе?

— Вы, как обычно, с утра ничего еще не ели…

— Нет.

Через несколько минут мы уже сидели в маленьком кафе на углу.

— Позвольте…

— Вы мой гость. — Она никогда не разрешала платить за себя. — Вам чай? Кофе?

— Кофе.

— Пожалуйста. Господину — растворимый. С моло ком. Две ложечки сахару…

— У вас потрясающая память.

— Только на кофе. Муж говорит, что я ничего не запоминаю. Особенно когда он пытается объяснить, как выключать микроволновую печь.

Мы выпили по чашке кофе. Закурили.

Длиннющий неповоротливый автобус, похожий на надутый «колбасой» детский воздушный шарик, высунулся из припаркованной колонны, где машины стояли вплотную. Почти на треть перекрыл встречную полосу…

«Как они разъезжаются на этих узких улицах?»

— Рэмбо считает, что за убийством Амрана Коэна стоит более глубинный процесс… Каким образом суд выяснит истину, если обвинение и защита заключат соглашение? Ведь процесс суда не приостановится…

Леа отлично меня поняла.

— Наш суд не ставит перед собой такой цели…

Израильская прокуратура, как выяснилось, состояла из таких же адвокатов, что и адвокатура!

— Только оплаченных государством… В уголовном процессе с двух сторон участвуют адвокаты — одни защищают интересы государства, другие — подсудимых. Уголовный и гражданский процессы в принципе схожи. И в том, и в другом случае одной из сторон нанесен ущерб…

Обе стороны имели право заключать между собою сделку.

— Как при бракоразводном процессе. Или при определении суммы алиментов!

— Прекрасный пример…

— Прокуратура снимает одно из обвинений, а за это подсудимый признает себя виновным в другом и получает наказание, которое прокуратура считает целесообразным и достаточным…

— Но если преступление совершено, как можно не предъявить обвинение?

— Послушайте. Человек нанес ущерб другому человеку… Тому же Амрану Коэну…

— Убил его!

— Сейчас вы лучше поймете! Представьте, что кто-то должен вам деньги! Он тоже нанес вам ущерб. Но ведь это ваше дело — подавать на него в суд или нет… Государство именно так и поступает в случае с этим убийством.

— Ну, знаете…

Леа подозвала хозяйку.

Та подошла с газетой, положила ее перед Леа и что-то сказала. Обе переглянулись.

Хозяйка получила деньги и ушла.

— Что она говорит?

Леа подвинула газету.

— Она показала мне статью. Называется «Неутомимый трепач». О нашем президенте. В России, по-моему, до этого еще не дошли…

— Ну, вы о нас хорошо думаете!

— И у вас пишут?

— Давно.

Мы еще покурили. Я подумал: «Суд над Гией и Борисом не установит, кто стоит за убийством Ванкогана! Мне придется заниматься этим самому! С помощью Юджина Кейта — полицейского детектива и знакомого мне частного сыщика…»

— Как там Шломи? — поинтересовался я.

Шломи был главой детективного агентства «Нэшек» («Оружие»), с которым Леа сотрудничала в спарке. Мне дважды пришлось обращаться к нему.

— У него все в порядке.

— Как раз сегодня я должен ему позвонить.

— Мальчик знает, что вы здесь. Шлет вам привет. Меч тает вместе работать… — Леа вынула сигарету. Я щелкнул зажигалкой. — Спасибо…

Глава детективного агентства «Нэшек» Шломи ждал меня в офисе — стеклянном аквариуме, одном из нескольких внутри огромного, сверкающего никелем и мрамором торгового центра.

Вообще-то специализацией агентства была слежка за супругами. Но могло оно исполнять и другую работу.

В прошлый приезд я был одним из наиболее крупных его клиентов. По нашему заказу «Нэшек» осуществил сложную оперативную комбинацию — с виллы на Байт ва-Ган были удалены охранник и его жена.

Шломи сделал это мастерски — супружеская пара «выиграла» бесплатную путевку в отель на Красном море, в Эйлате.

Пока они отсутствовали, я осмотрел виллу и слушал разговоры супругов, которые Шломи транслировал мне из отеля.

Вел он и наружное наблюдение за рэкетирами, кото^ рые меня тут пасли…

Прямо у входа в офис на зеркальном подиуме медленно-непрерывно вращалась новейшая «тойота». В прошлый раз это была модная модель «мицубиси».

Увидев меня в дверях, Шломи поднялся — накачанный смуглый выходец из Йемена.

Он был в традиционной форме секьюрити, которые тут мелькают на экранах телевидения, в судах, парламенте, — белая сорочка, джинсы, широкая черная куртка, скрывавшая кобуру.

Персональные «гориллы» тут узнаются по молчаливому присутствию за спиной. Зимой на них модного покроя костюмы, обязательные галстуки, летом легкие рубашки, такая как на Шломи, с короткими рукавами. В отличие от своих коллег из других служб безопасности, они всегда как бы не вооружены.

Однако, пишут израильские газеты, «за них можно не беспокоиться»! Под безупречно сшитой одеждой спрятан небольшой по объему, но разнообразный по составу арсенал боевого оружия. В том числе и для рукопашного боя!

В прошлом мы со Шломи быстро нашли общий язык.

Он был из полицейских агентов, работавших по выявлению продавцов наркотиков, поднявшийся позднее до резидента.

— О, Алекс! Как дела?

— Бе сэдер. В порядке. Мне нужно сдать под наружку кое-кого…

Я мог бы обратиться к Юджину Кейту, но не стал впутывать нового друга полицейского в свои дела.

— Нет проблем, Алекс. Кто это?

— Они называют себя твоими коллегами…

— Частным детективом? Кто это?

— Хозяева паба «Сицилийская мафия»…

— Не слыхал.

— Тем лучше.

Мы оформили заказ. Шломи тщательно все записал.

— Теперь еще один твой коллега. Хариф. Вышибатель долгов. Знаешь его?

— Как облупленного.

— Популярная личность?

— Необыкновенно. Особенно в определенных кругах. — Шломи улыбнулся. — Бывший полицейский детектив. Балаш. Обширные связи в полиции.

— Что он сейчас?

— Обслуживает преступников. Хозяев массажных кабинетов, казино. Если кто-то играл и отказался заплатить, можно быть уверенным, что он познакомится с Харифом… «Сицилийская мафия» с ним связана?

— По крайней мере, я сам видел Жору и Харифа вместе у «Теннис-центра»… — Я задал последний вопрос: — Цены не изменились?

— Для наших постоянных клиентов они те же…

Шломи предпочел не произносить сумму заказа вслух, показал на микрокалькуляторе.

Он воспринимал меня посланцем российских полуделовых-полукриминальных кругов. Не пытаясь разобраться в тонкостях, большинство израильтян уже махнули на все рукой…

Я достал бумажник.

Шломи с любопытством следил за мной.

Как и положено «человеку из Москвы», я заплатил ему наличными, на что он и рассчитывал…

— Я надеюсь, вы развернетесь уже сегодня?

— Безусловно. Дай мне полтора часа.

— О'кей.

Я позвонил Максу на его сотовый только вечером.

— Слушаю…