Академия драконов. Золотая пыль (СИ) - Иванова Инесса

— Приготовь мне своего целебного чая с молоком, — произнесла я, уверив, что ничего страшного со мной не произошло. Еле убедила упрямицу оставить меня ненадолго!

Дождавшись, пока горничная закроет за собой дверь, я метнулась к бельевому шкафу, туда, где был спрятан алмаз, и крепко, до боли в костяшках пальцев, сжала камень.

Это всегда приносило успокоение и давало силы, но на сей раз всё случилось немного иначе. Я почувствовала слабость, да такую, что еле устояла на ногах. Если бы не кресло, стоявшее рядом, осела бы на пол.

Перед глазами снова замелькал столб золотистой пыли, как во время первого испытания и несколько раз после. Комната поплыла, всё подёрнулось дымкой, и я снова увидела алое сердце, пронзённое тремя клинками.

Ножи медленно, будто направляемые рукой, выскользнули из ран, и я впервые поняла смысл видения. Это моё сердце, на которое претендуют три стороны: Эванс, отец Кимберли и моя семья.

Между тем оно затрепыхалось и начало обильно кровоточить. Что ж, я поняла намёк госпожи Филес: выйти сухой из воды мне не светит. Больно будет в любом случае.

Всё так же сжимая в руке алмаз, я молилась, чтобы увидеть, чем всё кончится, но такой милости Боги мне не дали. Видение рассыпалось в крошку золотистой пыльцы, которая осела на все поверхности в комнате.

Какое-то мгновение она ещё мерцала, а потом исчезла.

И тут раздался нетерпеливый стук в дверь.

Глава 29

Не успела я спрятать алмаз и крикнуть, чтобы подождали, как дверь отворилась. Эванс вошёл и плотно прикрыл её за собой, снова наложив печать.

— У нас мало времени, — произнёс он, в два шага приблизившись и присев на пол у моих ног. — Я слышал разговор, моё сокровище. Не плачь.

— Ты предлагаешь смириться? — спросила я, действительно сглатывая слёзы. — И будь, что будет?

Руки непроизвольно сжались в кулаки, я всё ещё держала алмаз, будто тот мог защитить.

— Не говори глупостей, да и слёзами тут не поможешь.

Эванс заглянул мне в лицо, достал из кармана шёлковый платок и аккуратно вытер слёзы. Я перехватила его руку, и он жадно прильнул к ней с поцелуем.

— Ну как, легче?

Я кивнула. Рядом с Эвансом мне всегда было спокойнее, казалось, вместе мы сможем разрешить все проблемы, даже те, которые, на первый взгляд, не имеют приемлемого решения.

— Ты говорила, что сильна в изготовлении зелий, — продолжил Эванс, нахмурившись. Будто размышлял о чём-то. — Сможешь сделать такое, чтобы внушило принявшему его отвращение к тебе? Говорят, это возможно.

Я крепко задумалась. Каждый слышал о зельях высшего порядка, в библиотеке отца упоминались такие, но точного рецепта указано не было. Хотя я слышала о книге «Первого зельевара», вроде бы там должны содержаться подробные указания.

И даже знала, у кого её спросить. Только пойму ли я язык книги? Она наверняка написана старинной клинописью, читать которую способны только маги-шифровальщики. И служат они в Надзорном отделе. Тупик.

Изложив свои мысли по этому поводу, я с удивлением обнаружила, что Эванс хитро сощурился, сделавшись похожим на лиса, обведшего охотников вокруг пальца.

— Рецепты у меня есть. Не спрашивай откуда. У моих знакомых обширные библиотеки, некоторые славятся любовью ко всему древнему. Включая книги.

Куратор выразительно посмотрел на меня и замолчал. Продолжения не требовалось. Гранда Моррисон, расхваливая будущего жениха, упоминала, что при моей любви к чтению я не заскучаю в его доме.

— А шифр? — ахнула я, шмыгнув носом.

— Это долгая история, Иоланта. Когда-нибудь я расскажу её тебе, — улыбнулся Эванс, и я подумала, что по хитрости он вполне мог бы дать фору зелёным драконам. — Твоя задача — сделать зелье. Скажи, где достать ингредиенты, и я немедленно этим займусь.

Опустив взгляд на бумагу, которую мне в руки вложил Эванс, я ощутила трепет. Да, состава зелья, записанного странными закорючками, я пока не могла прочитать, но что, если у меня будет шифр? В руках тут же оказалась другая бумага с подробными указаниями того, как трактовать клинопись.

— Мне потребуется время. Около часа, — я подняла глаза на куратора, и тот кивнул.

— Хорошо, сразу передай, что тебе понадобится. На поиск и доставку потребуется время, а у нас его и так мало.

Куратор говорил торопливо, иногда хмурился, но, когда взгляд его скользил по мне, я чувствовала, что всё это делается ради меня, и от этого на душе становилось светлее. И будущее больше не казалось таким мрачным, как полчаса назад.

— Мне пора, Иоланта, — Эванс поднялся на ноги. — Используй свою горничную. Ты ведь доверяешь ей?

Теперь настала моя очередь уверить, что Велизия сделает всё, что я от неё потребую.

— Отлично. Вот пусть она и принесёт мне записку.

Эванс направился было к двери, но тут я вспомнила о заколке, что дала мне Элен. И молча протянула завёрнутый в ткань артефакт.

— Что мне с этим делать? — шёпотом спросила я, чтобы невзначай не выдать наш разговор надзорникам.

Конечно, заколка не начнёт действовать, пока я не приколю её к груди, но кто него знает!

— Эванс выудил из кармана сюртука бархатные перчатки и осторожно развернул ткань. Заколка засверкала тёмно-рубиновым блеском трёх камней..

Такой подарок, если не брать во внимание его происхождение и назначение, по праву мог считаться весьма ценным. И обязывающим к ответной услуге, о чём меня уже и уведомил Надзорный отдел.

— Да, я чуть было не забыл, — ругнулся Эванс, пробормотав драконье проклятие, означающее что-то среднее между «поглоти тебя земля» и «сдохни под хромой кобылой».

Даже не знала, что Эванс применяет такие выражения!

— Удивлена? Я тоже из маленького округа, там и не такое услышишь. Просто соединил его с драконьими знаками, получилось забавно, — расхохотался он, потрепав меня по щеке.

Но тут же посерьёзнел и, оглядев комнату в поисках чернил и пера, быстро подошёл к столу и открыл первый ящик, где обычно хранились письменные принадлежности.

Куратор склонился над чистым листом бумаги и что-то быстро на нём записал.

— Прочти, заучи наизусть и сожги, — быстро произнёс он, не оборачиваясь, чтобы успеть закончить последние строчки. В какой-то момент он задумался, покусывая кончик гусиного пера, а потом, что-то пробормотав, поставил росчерк.

Обернувшись ко мне, Эванс в одно мгновение очутился рядом и склонился к губам:

— Применяй только перед тем, как тебе потребуется что-то скрыть. Что-то сказать или сделать нечто такое, что не предназначено для ушей или глаз надзорников, — он коснулся губами моих губ, потом ещё один раз и крепко обнял. — Но помни, каждое применение лишает сил. Не используй более трёх раз в сутки и дольше чем на десять минут.

На этом мы и расстались. Я понимала, что наложение печати на дверь будет дорого стоить Эвансу, видела это по его посеревшему лицу и нервным порывистым движениям. Но иначе мы бы поговорить не смогли.

— Заколка не сможет передать всё, что ты делаешь, Иоланта, — уже у двери снова обернулся мой дракон.

Я чувствовала то же самое, что и он: каждая встреча виделась нам последней, а расставание грозило затянуться надолго. Поэтому мы так не охотно и долго прощались, стремясь сказать друг другу всё, что необходимо.

— Она скорее всего работает как транслятор и включается в определённый момент, реагируя на слова или твоё волнение. Когда используешь заклятие, создаётся иллюзия, не отличимая от правды. Но будь осторожна, мы пока не сможем видеться какое-то время.

И он ушёл, а я осталась один на один с тревогами. Конечно, тут же прибежала Велизия, подозреваю, что она давно стояла под дверью в ожидании, когда можно будет войти, но ни словом, ни взглядом не подала виду.

Я же, выпив чая с молоком, посмотрела на заклинание, оставленное для меня Эвансом, и убрала его в папку. Сейчас надо было срочно заняться другим: расшифровать рецепт зелья.

— Не мешай пока, — отмахнулась я от заботы Велизии, но тут же извинилась за резкость, с которой произнесла обидные для горничной слова. Без её помощи я бы вообще не справилась, вот и не надо об этом забывать!