Шагнувший в небо - Дмитрий Даль

Трой Смит оглянулся на Даила и подмигнул ему. Вид у него был торжествующий. Мол, что я говорил — этот пузатый пень еще тот трудяга, обязательно будет торчать на службе.

Лифт ждать долго не пришлось. Кабина стояла на этаже. Они спустились на второй этаж и последовали за Дормом Пулием, который медленно вышагивал по пустынным коридорам Дворца Крылатых. Коридоры тускло освещались газовыми лампами и расходились в разные стороны, так что заблудиться можно было легко.

Возбужденные радостные голоса, наперебой обсуждающие что-то друг с другом, они услышали издалека.

В кают-компании — так называлась комната отдыха для офицеров-пилотов — было очень уютно. Мягкие диванчики, приглушенный свет, несколько шкафов с книгами, большая часть которых выглядела потрепанными — значит, чтение здесь в почете, — обеденный стол и несколько журнальных столиков с ворохом популярных периодических изданий Даригара. Трое молодых монгов с бритыми головами и куцыми бородами и три юные девушки сидели друг напротив друга и громко о чем-то разговаривались. По рукам ходила большая фляжка, придававшая их беседе больший азарт и интригу. Девушки также регулярно прикладывались к фляге.

При появлении начальства разговор тут же смолк, и шесть пар глаз выжидающе уставились на Дорма Пулия и его гостей.

— Надеюсь, вы тут не коньячком пробавляетесь, после дежурного вылета. А что если экстренный вызов — как быть? — нахмурился главный друг кордов, обводя суровым взглядом провинившихся.

— Да мы только по чуть-чуть. Так сказать, для поднятия настроения. Ведь тихо, как в бутылочном горлышке. Ничего не происходит. Даригар спит спокойно, — попытался защититься один из офицеров.

— Как это тихо? А вот уважаемые сары говорят об уличных боях в районе площади… какой-то там площади. Что получается, эти сары обманывают меня? Ставят в неловкое положение? Может, вы хотите сказать, что они лжецы? — возмутился Дорм Пулий.

— Я дежурил как раз над этим районом. Видел все своими глазами. Был приличный уличный бой. Протокол наблюдения я предоставил вам. Также хотелось бы заметить, что своевременное появление городской стражи исключило возможность нашего вмешательства, — доложил другой пилот.

— А вот вы мне, Курт Курций, и нужны. К вам отдельный разговор, — обрадовался Дорм Пулий. — Дардум сейчас в Конюшне?

— До окончания дежурства еще два часа. Он у себя. Точно в гнездовье не улетал.

— В таком случае пойдем, прогуляемся. Поговорить с вами двумя надо. У почтенных саров вопросы есть.

— Мне тоже идти с вами? — спросила красивая девушка с татуировкой на левой щеке в виде изящной ящерицы, спускающейся от виска к подбородку.

— Нет, Дайра. Отдыхай — думаю, Курт и сам справится, — сказал Дорм Пулий.

Курт Курций тут же встал, оправил форму и направился на выход.

Они опять воспользовались лифтом, чтобы вернуться на первый этаж. После чего покинули Дворец Крылатых и зашагали по парковой дорожке к высящемуся вдалеке зданию Конюшни.

С каждым новым шагом Даил испытывал прилив возбуждения. Он приближается к тому, чтобы увидеть свою мечту вблизи. Конечно, он не примерит костюм пилота, но хотя бы увидит небесного исполина вживую, так близко, насколько это возможно. Это не могло не волновать, не будоражить кровь.

Конюшня, так назывался длинный ангар десяти метров в высоту с полукруглой раздвижной крышей, была оборудована подъемной площадкой на третий ярус специально для монгов. Поднявшись наверх, они оказались перед высокой закрытой дверью. Дарм Пулий раздвинул всех в стороны, накрыл ладонью ручку двери; вспышка света — и дверь открылась. Он вошел первым, затем гости и Курт Курций.

Они оказались в служебном коридоре, который уходил направо и налево. Дорм Пулий пропустил вперед Курта, который уверенно повел гостей в правую часть коридора. Глухое унылое помещение, тускло освещенное, прореженное через каждые десять метров железными дверями. Они шли несколько минут, прежде чем Курт остановился возле очередной двери, приложил руку к замку; еще одна световая вспышка — и дверь открылась. Он вошел первым, за ним все остальные.

Даил переступил порог, чувствуя, как сердце замирает в предвкушении. Первое, что он увидел, выглянув из-за широких спин охотников, — это огромный полуприкрытый желтый глаз с вертикальным черным зрачком. Он с легким любопытством смотрел на появившихся на рабочей площадке монгов. Вначале Даилу показалось, что в глазе нет жизни, но вот он вздрогнул, веко закрылось и вновь открылось. Он живой.

Спины расступились, и Даил шагнул вперед. Ему открылась вся картина целиком. Видел он только огромную голову, которая уходила под потолок ангара. Основная часть тела находилась внизу. Дракон лежал, положив голову на лапы, и мирно дремал. Массивная черная чешуя повсюду, костяные наросты вдоль хребта от головы до хвоста, массивные уши и костяная корона, украшающая череп корда. Над головой ящера виднелась черная большая капля, непонятно как держащаяся на теле, — это была пилотская кабина, откуда специально обученные в Академии монги управляли кордом. Их было двое; раньше в паре всегда летали мужчины, но после того, как в Академии стали обучать женщин, то пары стали разбавлять. И теперь в основном летали смешанные двойки.

При виде дремлющего гиганта Даил сначала испытал оторопь, потом восторг, потом испуг. Он такой огромный, что просто стоять рядом с ним страшно. А что если дернет во сне лапой — не только монгов раздавит, но и всю площадку сметет напрочь. Что монги против него? Просто букашки, незначительный мусор под ногами. Тем более удивительно, что корды дружат с монгами и помогают им во всем. Многие корды служат на благо монгов, хотя скорее это не совсем правильная точка зрения. Корды служат на благо всему Арнетрину, чьими полноправными гражданами они являются. Даил на секунду представил, как взбирается в пилотскую кабину, располагается в ложе, прикрепляет себя ремнями и растворяется в разуме корда. Он читал, что во время полетов пилоты сливаются с древним ящером и видят все его глазами. Какого это — увидеть мир глазами дракона? Это нечеловеческое, восхитительное зрелище, за которое и жизнь отдать не жалко.

Даил стоял перед большим открытым глазом дракона и боялся пошевелиться. Он испытывал восхищение, ни с чем не сравнимое чувство. И наверное простоял бы восторженным истуканом несколько дней, если бы не Курт Курций, который приблизился к железным перилам, облокотился на них и уставился на корда. Глаз моргнул. Раз. Еще раз.

Они словно мысленно разговаривали друг с другом. Даилу даже показалось, что он чувствует их разговор. Между монгом и кордом будто протянулись тонкие нити, по которым побежали цепочки разговоров.