Свита Мертвого бога - Владислав Гончаров

Он понятия не имел, что является не единственным ее учителем. Впервые Урано попала в Замок еще до того, как лишилась волос, а к двадцати годами добилась своей заветной цели – возлегла с Элори. Она была достаточно неглупа, чтобы не требовать от него любви на всю жизнь, поэтому в придачу к семи ночам Повелитель Хаоса оделил ее еще и советом.

Через месяц Урано выпросила разрешение поработать в Потаенном Зале солеттской библиотеки, где хранились пять книг заклятий, написанных в древности великим чародеем Лорнен Свейзо – Рубиновая, Изумрудная, Топазовая, Сапфировая и Аметистовая. На следующий день нерадивая ученица исчезла, и далеко не сразу выяснилось, что вместе с нею исчезла вторая по значению книга – Гримуар Жизни и Смерти, Болезни и Здоровья.

А спустя еще месяц, ровно через три дня после того, как Супруга Смерти сбросила свое одряхлевшее тело, в храм на Скалистом острове вошла странная девушка – худая, коротко стриженая, в мужской одежде. Она даже не заявила, что является новым воплощением Черной Леди, которая, как известно, едина и лишь меняет тела – просто убила привратника одним прикосновением, и этого оказалось достаточно. Владыка Смерть и его служители признали ее.

Судьба, вложенная в имя, исполнилась – она действительно стала первой.

Отныне Урано могла получить любого мужчину, какого пожелает, кроме разве что верховного жреца. Но, как почти любой женщине, отмеченной хозяином Замка, ни один мужчина уже не мог заменить ей Элори. Она презирала их всех оптом и в розницу.

Раньше в храме существовала традиция каждый праздник приносить в жертву Владыке Смерти черного пса. Именно она заменила пса черной кошкой, причем обязательно сваренной живьем в кипятке.

Через пять лет после воцарения главным ее врагом стала скука. Одиночество же было ее врагом всю жизнь…

– Да-а, – выдохнул Берри, когда Джарвис закончил свой рассказ. – Вот и думай после этого хорошо о человечестве…

– Ты хочешь сказать, что ваша вайлэзская Вороная Кобылица – меньшая мразь? – язвительно спросила Тай. Она сидела на корме шлюпки с «Девы-птицы», прижимая к себе большой пакет сладостей для Тано и флакончик с ламповым маслом – без светильника кто-нибудь постоянно натыкался в темноте каюты на гамак Берри и обрывал его.

– Не хочу, – Берри неловко ввел весло в воду, подняв тучу брызг. – Но она хотя бы кошек в кипятке не варит.

– Мне всегда плохо давалось определение характеров через цветы по нашей Ювелирской системе… но такое ощущение, что эта Урано – «гиацинт», – Тай посмотрела на Берри. – Я права?

Тот кивнул.

– А «гиацинт» – это не характер, а диагноз, сам знаешь, – вздохнула Тай. – И еще сдается мне, что зря мы вытащили Тано из его Менаэ-Соланна. Все идет к тому, что мне придется работать в одиночку.

– Это почему же? – Джарвис на миг выпустил свое весло, утирая пот со лба.

– Потому что, если я правильно тебя поняла, мужчине рядом с этой стервой ловить нечего. Еще убьет ненароком из минутного каприза. А вот женщина с головой могла бы попытаться. У меня уже есть кое-какие соображения на этот счет… Кстати, не одолжишь ли мне на завтра свои сапоги?

– Зачем они тебе? – удивился принц.

– Затем, что они очень хорошо сшиты, но на размер больше моих.

– Не понимаю…

– Ничего, завтра увидишь меня в них – сразу поймешь.

Выработка плана действий затянулась за полночь, а потом продолжилась в Замке – у Нисады тоже была своя задача. Джарвис отказался идти в Замок и на этот раз, но уже через пару часов, ворочаясь на полу без сна, глубоко пожалел об этом.

Завтра Тай отправлялась на берег. В середине дня Берри должен был тенью войти в ее сознание – для подстраховки, для связи, а также, если повезет, для выполнения одной специфической части плана. Джарвису же оставалось только сидеть на корабле, присматривать за Тано и ждать известий. Помочь он не мог ничем, более того, он уже и так неимоверно помог, просмотрев сознание Урано – но от этого было не легче. Отпустить Тай одну, без защиты, даже почти без знания языка, ибо умение прочесть трактат по специальности еще не предполагает разговорного навыка…

Утром Тай выставила Берри с Джарвисом из каюты, заявив, что будет приводить себя в надлежащий вид. Возилась она довольно долго, а когда все-таки вылезла наружу – результат ошеломил всех, включая Лумтая.

Она ухитрилась начисто спрятать все, что делало ее женски притягательной, оставив на поверхности лишь силу и упрямство. Пепельные волосы, любимая забава ветра, потемнели и повисли неопрятными тонкими прядками. (Что она с ними сделала, Джарвис понял лишь потом, когда обнаружил на столике в каюте ту самую расческу с капельками лампового масла на полых зубьях.) Сапоги, которые были ей чуть велики, моментально сделали походку тяжелой, а движения скованными, и серо-зеленое верхнее платье, надетое из соображения приличий, – анатао не потерпели бы на своем священном острове паломницу в штанах – только усиливало эффект. Рубашка из кремового шелка в сочетании с пыльной зеленью платья пригасила краски лица, сделав его усталым и тоже каким-то тяжелым… Ничего общего с тем, что было вчера в ресторане!

– Умно, – наконец произнес вслух Берри. – Теперь она не будет воспринимать тебя как соперницу, а значит, есть шанс, что отнесется благожелательно.

– Очень надеюсь, что она будет достаточно глупа и примет хризантему за георгин, – непонятно ответила Тай и повернулась к Лумтаю: – А еще очень надеюсь, что у нее есть милая дамская привычка разбрасывать свои висюльки где ни попадя.

– Удачи тебе, – наконец выговорил Джарвис, с трудом проглотив подступивший к горлу ком. Тай в ответ только махнула рукой и направилась к трапу, спускающемуся в шлюпку. Сегодня везти ее на остров должны были двое матросов Лумтая.

Ухватившись за борт, она снова оглянулась на провожающих:

– Ну, где там ваша Марджолин-отшельница, у которой надо отобрать три сундука алмазов?

Джарвис, припомнив этот малопристойный анекдот, против воли рассмеялся, Берри и Лумтай – тоже. Сама же Тай, как всегда, даже не улыбнулась, перемахнула через борт и спустилась в шлюпку.

Лумтай оторопело повернулся к Джарвису и Берри.

– Что она хотела этим сказать?

– Видимо, то, что дракона уже изнасиловала, – совершенно серьезно ответил принц.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,

в которой ожидания читателя будут обмануты целых два раза

Не пожалей тела ради общего дела!

Солнце давно перевалило за полдень. Тай ужасно взмокла в своем платье, покрой которого не был рассчитан на местную влажную жару, саднила натертая косточка на левой ноге – великоватые сапоги Джарвиса ездили туда-сюда по ступне, невзирая даже на обрывки упаковочной рогожки, набитые им в носки. А процессия все еще была далеко…