Мальчик-капитальчик. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

Косить газоны весной – жалкое занятие на заре жизни. Взглянем дальше.

– Лучше взгляните на омлет. На вид он вкусный.

Джимми покачал головой:

– Нет, полистаю справочник. Инстинкт подсказывает мне, что подходящей работы для… – на краю пропасти Джимми спохватился, содрогнувшись от ее глубины: он едва не брякнул «Для Джеймса Крокера» и, запнувшись, докончил: – для Алджернона Бейлисса тут нет.

Энн удовлетворенно улыбнулась. Очень типично, что отец назвал его так. Время не подточило ее уважения к старику, которого она видела в тот краткий миг на вокзале. Он был такой милый, и она вполне одобряла подобное проявление гордости.

– Вас правда зовут Алджернон?

– Не могу отрицать.

– Мне кажется, отец у вас очень милый, – непоследовательно сказала Энн.

Джимми опять нырнул в справочник.

– «Д»! – возвестил он. – Потомство узнает меня как Бейлисса-дерматолога. Или Бейлисса – штамповщика горячих деталей. Хотя нет, штамповщик мне не очень нравится. Может, занятие и респектабельное, но мне как-то режет ухо. Есть в нем что-то преступное. Приговор за штамповку фальшивых денег – двадцать лет строгого режима.

– Отложили бы справочник да поели.

– А может, – продолжал Джимми, – внуки в один прекрасный день прильнут к моим коленям и пролепечут детскими голосками: «Дедушка, расскажи нам, как ты стал Королем Эластичных Чулок?» Как вы думаете?

– Постыдились бы! Теряете время попусту. Лучше поболтайте со мной. Либо всерьез задумайтесь, чем заняться.

Джимми быстро листал страницы.

– Через минуту – весь ваш. Постарайтесь развлечься, пока я занят, загадайте себе загадку. Или свежий анекдот расскажите. Поразмышляйте о жизни. Нет. Опять не то. Не вижу себя в роли импортера вентиляторов, резальщика стекол, брокера отелей. Уничтожение насекомых, сбор макулатуры. Не то, не то! Работник прачечной, строитель мавзолеев, окулист, кровельщик, жестянщик, гробовщик, ветеринар… так, так, так… парики, рентгеновская аппаратура – нет, не то. Даже свинцовые чушки не по мне. – Джимми захлопнул справочник. – Что ж, придется помирать с голоду в канаве. Скажите мне, вы ведь знаете Нью-Йорк, где самая удобная канава?

Тут в ресторан вошла сама элегантность – молодой человек в костюме безупречного покроя, в туфлях без пылинки, со строго вымеренной бутоньеркой в петлице. Через монокль он оглядел зал. Смотреть на него было сплошное удовольствие, однако Джимми вздрогнул как ужаленный и удовольствия не испытал. Он узнал нового посетителя. Он хорошо его знал, и тот превосходно был знаком с Джимми. Видел он его всего каких-то две недели назад, в клубе холостяков. В нашем мире мало достоверного, но одно было вернее некуда: если Бартлинг – так назывался пришелец – заметит Джимми, то непременно подойдет и назовет по имени, тогда как тот стал Бейлиссом с головы до пят, Бейлиссом и никем больше. Может, если отрицать категорически, пронесет? В конце концов, Реджи Бартлинг славится слабыми умственными способностями, он поверит чему угодно.

Монокль продолжал обзор, пока не уткнулся в профиль Джимми.

– Вот это да! – воскликнул пришелец.

Реджинальд Бартлинг приплыл в Нью-Йорк только сегодня утром, но его уже давило одиночество чужого города. Приехал он, чтобы поразвлечься, карманы у него были набиты рекомендательными письмами, но их он еще не пустил в ход. Его томила тоска по родине, ему не хватало приятелей. А тут нате вам, Джимми Крокер собственной персоной. Один из лучших! И он заспешил к столу.

– Крокер, дружище! А я и не знал, что ты тут! Когда приехал?

Джимми радовался до глубины души, что углядел его раньше и успел приготовиться к встрече. Внезапно атакованный, он, несомненно, изобличил бы себя признанием, но, предугадав, что Реджи подойдет, сумел победить его. Он сказал Энн целую фразу, прежде чем понял, что обращаются к нему.

– Ой, да тут Джимми Крокер!

Джимми напустил на себя недоумевающий вид, взглянул на Энн, перевел взгляд на Бартлинга.

– По-моему, – сказал он, – произошла какая-то ошибка. Моя фамилия Бейлисс.

Под его каменным взглядом безукоризненный Бартлинг сник. Ему припомнилось все, что он читал и слышал о двойниках, и он смешался, полыхнув румянцем стыда. Какая невоспитанность! Подскакивать к совершенно незнакомому человеку, прикидываясь, будто узнаешь его. Пожалуй, друзья сочтут его нахалом. Нет, какая вульгарность! Реджи пунцовел и пунцовел. Со стороны могло показаться, что покраснел он до самых щиколоток. Он отступил, бормоча сбивчивые извинения. Джимми сочувствовал страданиям приятеля. Истовая приверженность того к хорошему тону была ему хорошо известна, и он представлял его неописуемый ужас. Но необходимость диктовала жесткий курс. Пусть душа его корчится в муках, пусть он проводит бессонные ночи после такого ляпа, Джимми все равно готов стоять на своем хоть до осени. И вообще, Реджи только на пользу получать иногда встряску. Поддержит его в резвой, энергичной форме.

С такими мыслями Джимми снова повернулся к Энн, тогда как пунцово алевший Бартлинг засеменил восстанавливать нервы в другой ресторан. Энн смотрела на Джимми изумленно, широко распахнув глаза, приоткрыв рот.

– Как странно! – легко и небрежно, восхищаясь сам собой, обронил Джимми. – Наверное, я чей-то двойник. Как он назвал меня?

– Джимми Крокер!

Подняв бокал, Джимми отхлебнул и поставил его на место.

– Ах да, вспомнил! Любопытно, имя почему-то знакомое… Где то я его уже слышал, как будто…

– Да я же вам рассказывала! В тот вечер, на палубе!

– Н-да! – Джимми с сомнением взглянул на нее. – Ах, ну да, конечно! Припоминаю, тот самый субъект, которого вы так не любите.

Энн по-прежнему всматривалась в него, словно бы он превратился в кого-то нового и незнакомого.

– Надеюсь, это сходство не настроит вас против меня? – осведомился Джимми. – Одни рождаются Джимми Крокерами, другие – становятся. Надеюсь, вы не упустите из виду, что лично я принадлежу к последним.

– Нет, ну до чего необычно!

– Хм, не знаю… Каких только историй нет про двойников! Несколько лет назад в Англии жил один человек, его регулярно упрятывали в тюрьму за чужие проступки. Кто-то, по случайности, как две капли воды походил на него…

– Я не про это. Конечно, двойники существуют. Но любопытно, что вы приехали в Америку и мы вообще встретились. Понимаете, я ведь ездила в Англию, чтобы уговорить Джимми Крокера вернуться.

– Что?

– Нет, не лично я, конечно. Я ездила с дядей и тетей. Это им хотелось его уговорить.

– Ваши дядя с тетей? – Джимми обалдел вконец. – С какой стати?!

– Забыла объяснить, что они его дядя и тетя. Сестра моей тети замужем за его отцом.

– Но…

– Все просто, хотя на первый взгляд вроде запутанно. Вы, наверное, давно не читали «Санди кроникл»? Там публиковались статьи про его дикие выходки в Лондоне. В газете его называют «Джим с Пиккадилли».

В напечатанном виде прозвище шокировало Джимми. Произнесенное вслух, да еще Энн, оно показалось просто дерзким. Его раздирали угрызения совести.

– Вчера появился новый…

– Я видел, – перебил Джимми, чтобы избежать пересказа.

– Ах вот как? Вот еще доказательство, что за тип этот Джимми. Лорд Перси Уиппл, на которого он набросился в клубе «Шесть Сотен», – его лучший друг. Его мачеха сама сказала это моей тете. Абсолютно безнадежен. – И Энн улыбнулась. – Что-то вы приуныли, мистер Бейлисс? Веселее! Может, вы и похожи на него, но все равно вы не он. Главное – душа. У вас добропорядочная алджерноновская душа. Да, вы так сильно похожи, что даже его друзья подходят в ресторане и с вами заговаривают. Ничего, так даже лучше. Я думаю, явись вы к моей тете как Джимми Крокер, все-таки прикативший сюда в припадке раскаяния, она бы, объявись вы, обрадовалась и сделала для вас что угодно. Вы даже могли бы осуществить свои притязания, вас усыновил бы миллионер. Кстати, почему бы вам не попробовать? Я не выдам.

– И прежде чем меня разоблачат и отправят в тюрьму, я смогу побыть рядом с вами. Буду жить с вами в одном доме, разговаривать… – Голос у Джимми дрогнул.

Энн повернулась к нему.

– Да послушайте вы! А то распелись, честное слово… Прямо оратор, поистине златоуст!

Джимми сурово глядел на нее. Такого легкомыслия он не одобрял.

– Когда-нибудь вы меня доведете…

– Разве вы услышали? – встревожилась Энн. – Однако я серьезно. Вы и впрямь златоуст. С таким чувством говорите!

Джимми подладился к новой интонации.

– Ах, что