Козырь рода Магади - Игорь Кольцов

И вот теперь пришло время вернуться к тому вопросу, который возник у меня чуть ли не первым после попадания в этот мир. Или в эту реальность, если точнее.

Зачем здесь понадобилась я?

Вернуть нормальную магию? Разобраться с причинами магического упадка? Восстановить процессы рождения магов в приемлемом количестве?

Так, стоп.

Кто сказал, что правильно — это так, как было в моей реальности? Если это действительно прошлое, и мой мир фактически рухнул, то стоит ли его брать за эталон?

— Думаешь, в чем твое предназначение? — едва заметно улыбнулся дядя.

Я кивнула.

— Рано. Не ломай себе голову. Раз алтарь подарил тебе вторую жизнь, он найдет и способ обозначить цель. Я дам тебе доступ к хроникам рода, сама почитаешь. А пока поверь на слово, абсолютно все козыри рода свое предназначение выполнили. Вольно или невольно, с потерями или без, но все.

Я вновь кивнула. Он прав, вариантов море, и сама я вряд ли угадаю нужный.

Да и стоит ли спешить? Я в этой реальности всего шесть дней.

У меня все еще впереди.

*****

Лилея забилась в дальний угол кровати в своей комнате и изо всех сил пыталась сдержать слезы. Она осталась сиротой, и никому не было до нее дела.

Дядя даже не удосужился лично сообщить о смерти ее матери. Ни утром, ни сейчас не сказал ни слова. После собрания рода он предпочел забрать с собой Шанкару и уйти с головой в дела рода. Можно подумать, это не могло подождать. Эта мерзавка уже вошла в род, никуда она теперь от него не денется.

С Лилеей поговорил только дед Ромус. Он же и принес черные вести.

Девушка еще не отошла от шока, она прослушала большую часть того, что говорил дядя на собрании рода. Уловила только то, что Шанкара своего добилась, вошла в основу рода.

Лилее не было бы дела до кузины, если бы та не была виновата в смерти матери. И девушка терялась не только от боли и внезапно навалившегося одиночества, но и от непонимания.

За что Шанкара так с мамой?

Она ведь когда-то льнула к Элизе больше, чем сама Лилея.

После окончания клановой войны тяжело пришлось всем. Лилее и Тхерашу повезло, у них хоть кто-то из родителей остался в живых. А Антар, Шанкара и Санджай оказались фактически брошенными. Троих взрослых, один из которых чуть не остался калекой, катастрофически не хватало на все. Род пытался выжить, и моральное состояние детей было далеко не первоочередной проблемой. Живы — и ладно, отойдут со временем.

Мерали была двухлетним карапузом тогда, она ничего не понимала и не видела другой жизни. Антар и Санджай быстро открыли в себе магические источники и с увлеченностью обреченных ушли в новую учебу.

И только семилетняя Шанкара не знала, куда себя деть.

Она попыталась было нырнуть под крыло к Элизе. Однако мать с самого начала четко делила: в первую очередь — родная дочь, и только потом все остальные. Да, Элизе поначалу пришлось взять на себя заботу обо всех детях рода, но дочь она любила, а за остальными присматривала только потому, что должна. Больше некому было.

Шанкара это чувствовала, ревновала, бесилась, пыталась привлечь к себе внимание, но все было тщетно. Отвергнутый ребенок быстро превратил свой страх и обиду в ненависть. И со временем эта ненависть становилась все более наглядной.

Шанкара не поняла и не простила. Совсем игнорировать Элизу она не имела права, будучи малолеткой, но шла наперекор везде, где могла.

Усугубилось это скрытое противостояние тогда, когда у Шанкары проявился видимый контур пятого ранга. Это давало почти гарантию, что рано или поздно она войдет в основу рода. И без того формальное подчинение Шанкары тетке стало отдавать явной издевкой и молчаливым обещанием мести сразу после ее совершеннолетия.

Когда Лилея провалила свое испытание на вступление в основу рода, Шанкара даже не скрывала радости. Лилея и ее мать стали фактически чужаками в роду, и этого уже не изменить. Алтарь не дает второго шанса. У любого родича есть только один месяц на прохождение ритуала. Не смог, не успел, не дотянул — все, ты свой шанс упустил.

Сейчас, вступив в основу рода, Шанкара и вовсе получила свободу. Совершеннолетие наступает или в восемнадцать, или в момент успешного завершения ритуала. Сейчас старшей женщиной в роду стала Шанкара. Наследники всегда имеют приоритет, это не зависит от возраста. Но, похоже, отобрать у Элизы даже эту эфемерную власть в женской части семьи ей было мало.

Почуяла свою безнаказанность, раз решила убить? Отомстила за все детские обиды сразу и радикально?

Боль и горечь Лилеи все больше трансформировались в злость.

В этой истории сложных семейных отношений все с самого начала были хороши. Лилея была уже достаточно взрослой, чтобы это понимать.

Так какое право имела Шанкара кого-то судить?

Да кто ж виноват, что ее мать, госпожа Леара, была сильным магом и осталась тогда последним рубежом обороны главной резиденции? Лилее просто повезло, что по итогам этой войны ее мать выжила, в отличие от матери Шанкары.

За что Шанкара с ними так?

И по какому праву?!

Лилея отчетливо понимала, что ей не осталось места в роду Магади. Даже для укрепления связей через брачный союз на нее вряд ли сделают серьезную ставку. Не при таком отношении. А, значит, и никаких обязательств перед якобы родным родом на ней больше нет.

Еще год — и она станет совершеннолетней по возрасту. Еще год род обязан ее содержать. И даже если после этого родичи пустят ее нищей по миру, этого времени ей хватит, чтобы отомстить за мать.

Шанкаре, как и ей самой, никуда не деться от Академии. Уж там у Лилеи будет достаточно возможностей превратить жизнь этой неблагодарной твари в полный мрак.

А то и вовсе прикончить ее при первом же удобном случае.

*****

— Приветствую, Кассий, — сказал глава клана Лагари. — Чем порадуешь?

— Приветствую, Лагари-джи, — машинально кивнул глава рода Магади.

Совершенно бессмысленное действие при телефонном разговоре, но некоторые привычки у аристократов неискоренимы в принципе.

— Ничем, к сожалению, — продолжил глава рода Магади. — Я абсолютно уверен, что за действиями Элизы стоит клан Данатар, но прямых доказательств у меня нет.

— Порт? — риторически спросил глава клана Лагари.

— Порт, — подтвердил глава рода Магади.

— Ты уверен? — все же переспросил Лагари.

— Мои безопасники