Риша решает! - Алекс Хилл

напомнила, что я никогда не стану чьим-то осознанным выбором. Класс! Я будто прыгаю по хрупким скалистым выступам, которые трескаются и рассыпаются, как только их касаются мои ноги. А внизу пустота. Ничего нет. Если упаду, просто исчезну. И я понятия не имею, за что еще цепляться. Как выкарабкаться? Новогодний номер? Чушь! Плевать я на него хотел. Все это завертелось только потому, что…

«Для тебя Риша Мариновна, и никак иначе», – звучит в голове решительный и строгий голос.

Это был вызов. Увлекательный и интригующий, странный и непонятный. Все как я люблю. В омут с головой, почувствовал отклик и погнал, не разбирая дороги. Я просто знал, что мне это нужно. Знал, что она нужна. Но и здесь я не смог дойти до финала, пусть и продвинулся на несколько шагов вперед. Что это? Ревность? Неожиданно. Когда я успел? Хотя, какая разница, если Риша уже дала ответ? Может быть, проигрыши – и есть моя судьба? Может, пора уже наконец смириться?

Провожу языком по зубам, протест зреет где-то в глубине, пульсирует и исходит гноем, как воспаленный нарыв. Тяжело вздыхаю, теряя остатки сил и собранности. Прохлада сочится в танцевальный зал из приоткрытой в углу форточки. Тело остывает, и кожа покрывается мурашками. Это провал. Очередной и не менее болезненный.

Встаю и оттаскиваю гимнастический мат на место, убираю спортивный инвентарь и обувь малышни. Выключаю компьютер и хватаю со стула свою майку и футболку Риши. Этот зеленый ужас бесил меня еще с первого занятия, но сколько же веселых моментов он подарил. Погони за Ришей по залу стали моей любимой частью тренировки, мы обычно кругов сорок наматывали, не меньше, и в один прекрасный день я все-таки раздел ее. В мыслях появляется воспоминание, точно видение: распахнутые зелено-карие глаза, растрепанные мягкие волосы, приоткрытые губы, блестящие от слоя гигиенической помады. Живот сводит от призрачного тычка, который мне тогда прилетел, но оно того стоило, потому что обнимать Ришу, одетую только в спортивный топ, – особый вид удовольствия. А то, как она прячет взгляд за опущенными ресницами, как хмурится, если прижимаю ее крепче, чем нужно, или цепляю пальцами тонкие лямки на хрупких плечах… Слабая улыбка появляется на губах, и я смотрю на отражение в зеркале. Хорошо, что меня никто сейчас не видит. Выгляжу как мечтательный идиот. Сердце немеет, а злость пузырится под кожей. Я ведь все испортил! Черт! Ну как так?! Появится ли теперь Риша на следующем занятии, или снова придется ее уговаривать? А стоит ли начинать все сначала? Почему все так сложно? Почему она не могла выбрать меня, а не Влада?! Все было бы куда проще!

Натягиваю майку и выхожу из танцевального класса, погасив свет. В холле натыкаюсь на уборщицу, она поднимает голову и сжимает в сухих морщинистых руках черенок швабры.

– Ты уже все, Стасик? Могу балетник помыть?

– Я сам, теть Оль. Здесь закончите и идите домой.

– Ты закроешь центр?

– Конечно.

– Хорошо, – добродушно отвечает она и принимается водить шваброй по полу. – Спасибо. Такой хороший мальчик вырос. Мамина гордость.

Вот тут-то Маргарита Ивановна с ней бы точно поспорила. Неловко улыбнувшись, поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Направляюсь к своей каморке, как вдруг из кабинета матери мне навстречу выскакивает Влад. Шагаю вправо, он тоже. Влево, снова зеркалим друг друга.

– Что ты здесь делаешь? – недовольно спрашиваю я.

– Работаю, – резко отвечает он.

– Допоздна? Печеньку хочешь?

– А тебе-то что?

– Да вообще-то… ничего, – хмыкаю я и собираюсь пройти мимо, но что-то во взгляде брата не дает этого сделать.

Эмоции удваиваются. Усталость, печаль, тоска, злость. Они не только мои. Влад потирает пальцами левый глаз, в который ему прилетело веткой лет двенадцать назад. Он тогда чуть зрение не потерял, но все обошлось. Правда, теперь долгая работа за компьютером ему противопоказана. Странно, что он засиделся. Что-то я не припомню за ним такого интереса к делам центра.

– Мама у себя? – Я киваю на дверь кабинета.

– Дома.

– Тогда перед кем ты…?

– Ой, завались, – кривится Влад и собирается уйти, но на этот раз я намеренно преграждаю ему путь.

– Эй! – Вглядываюсь в его лицо, потому что давно не видел такого опустошения не в отражении зеркала. – Все нормально?

– А тебе не пофиг? – криво ухмыляется Влад, и мне самому становится мерзко.

– С Лесей все-таки поссорились? Совет дать?

– В жопу себе его засунь!

– А ты че борзый такой?

– Стас, – вымученно говорит он. – Отвали, а? Не до твоих соплей сейчас.

– Да что ты? Прости, принцесса, – едко усмехаюсь я. – Не грусти, вы помиритесь. Я что, зря квартиру освобождал? Купи вина, цветов…

– Да заткнись ты уже!

Удавка оборачивается вокруг шеи. Поверить не могу, но я вижу обиду.

– Тебе не надоело, Стас? – продолжает брат, его верхняя губа подрагивает. – Сколько можно? Твои загоны уже у меня в…

– Я вас видел. – Мой голос отражается от стен, и Влад вздрагивает.

– О чем ты?

– О том самом.

Влад с трудом сглатывает, лицо серое, взгляд мутный. Память отшвыривает на несколько месяцев назад. Большой незнакомый город, море эмоций и ожиданий, которые с каждым днем больше тяготили, чем будоражили. Изнуряющие тренировки, безуспешные попытки найти приличную работу, чтобы собрать денег на новый рывок. Я был ослеплен возможностями и жаждой славы, но поздней ночью в старом хостеле пришлось прозреть. Помню, как скрипнула дверь, как онемели ноги. Как вдох обжег легкие, а от стонов заложило уши. Помню обнаженные тела в постели и открытую бутылку дешевого вина на маленьком круглом столике. Кислота подступает к горлу, и меня тошнит. Хорошо хоть, только словесно.

– Еще в LA. Помнишь ту последнюю халтурку в клубе? Ребята остались на вечеринке, после выступления, а вы с Лесей уехали раньше из-за того, что она плохо себя чувствовала. Я вернулся через пару часов. Дверь вы не закрыли.

– Ты…

– Да. Я был там.

– Почему не сказал? – ошарашенно спрашивает Влад.

– Думал, это сделаешь ты.

Влад зажмуривается и мотает головой, но это не изменит случившегося. Карты брошены, правда должна прозвучать.

– Я… мы… – сбивчиво бормочет он. – Черт! Это совсем не…

– Я знаю, как выглядит секс. И знаю, почему влюбленные им занимаются.

– Ни фига ты не знаешь! – рычит он. – Ты сделал вывод…

– Серьезно?! Даже сейчас будешь отпираться?! – взвинченно выкрикиваю я, потому что устал ходить по кругу.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь!

Оба тяжело дышим, взгляды сцеплены, кулаки сжаты. Мне хочется хорошенько врезать Владу и уйти. Уверен, он чувствует то же самое. Между нами еще никогда не было такой глубокой пропасти.