Раскаленная стужа - Дениз Домнинг

На свежей траве были разложены только что выстиранные постельные принадлежности, полотенца и скатерти. На веревках проветривались шерстяные одеяла. Прачки с полными корзинами белья шли по направлению к центральным воротам, а оттуда – к реке.

Внутренний двор был полон людьми и стоявшими тут же телегами. Все столпились у лестницы, по которой несли бочонки с вином и другую провизию наверх в замок. В холле так же, как и во дворе, кипела бурная деятельность. Его люди пытались найти место для будущих гостей, количество которых почти вдвое превышало наличие комнат. Несомненно, столовые переоборудовались, в комнатах делалась соответствующая перестановка.

Неожиданно Рэннольфа охватил непонятный страх, и он поспешно покинул холл. Едва ли сейчас было подходящее время разыскивать жену для разговора. Лорд Грэстан хотел сказать ей гораздо больше, нежели просто ограничиться дежурным приветствием. Он хотел многое объяснить ей, оставалось много вещей, о которых она больше, чем кто-либо другой, имела право знать. Придется подождать, если Ровена вообще захочет его выслушать. Своим прежним поведением он отнюдь не заслужил ее расположения.

– Милорд, – послышался голос дворецкого, отвлекший Рэннольфа от грустных размышлений. – Что вы здесь делаете? Я только что вернулся из города и не видел кортежа епископа. Неужели он уже приехал? – В его голосе послышалась паника.

– Нет, я просто вернулся раньше. Епископ ненадолго откладывает свое прибытие. Передай об этом миледи, хорошо? Самому мне сейчас не хватает смелости пройти через холл. Попроси ее не ворчать по поводу этой небольшой перемены и передай, чтобы она пришла ко мне, когда освободится. Я буду у Темрика в гарнизоне. Обязательно передай ей мои слова.

– Хорошо. Послать мне за вашим слугой?

– Нет, не беспокойся. Все, что мне потребуется, я найду у своего брата.

– Как скажете, милорд, – кивнул дворецкий, Рэннольф отпустил его, и тот поспешил по своим делам.

Лорд Грэстан вошел в замок через заднюю дверь, кивнув человеку, охранявшему этот узкий ход, и прошел через часовню в гарнизонную комнату, которая располагалась за холлом, прямо под его спальными покоями. Внутри было прохладно и темно, особенно приятно это было ощущать после целого часа быстрой езды под жарким солнцем в тяжелых доспехах.

Он со вздохом облегчения снял с головы шлем со стальной сеткой и шерстяную предохраняющую шапку.

Почему ему не пришло в голову, что Мэв захочет уехать раньше, чтобы не дать возможности лорду Грэстану переговорить с ее мужем. Однако, как ей это удалось? Сам Эшби никогда не покинул бы замка, не испросив предварительно разрешения у своего лорда. К тому же было не принято, чтобы гость покидал дом, лично не поблагодарив хозяина за гостеприимство.

– Рэннольф, – воскликнул с удивлением Темрик. – Что ты здесь делаешь? Я не слышал сигнала о прибытии кортежа епископа.

– Правильно. Потому что я приехал один. Темрик, я смертельно устал и изжарился под этим металлом. Помоги мне, пожалуйста, снять доспехи.

Рэннольф снял свою накидку и кинул ее на пол.

– Вот! – Темрик отпихнул ногой несколько валявшихся на полу коротких гвоздей и набросал на очистившееся место сена, – становись сюда. Эй ты, отложи кости и принести милорду воды и полотенце, чтобы он мог помыться. Вальтер! Принеси вина и чистый кубок, да поторапливайся!

– Проследи, чтобы он был хорошо вымыт, – добавил лорд Грэстан и опустился на колени у ног своего брата. Темрик медленно и аккуратно стащил длинную кольчугу. Освободившись от нее, Рэннольф тут же сам снял наколенники, потом сбросил свою защитную нижнюю одежду.

– И как только Гилльям выносил такое в Святой Земле? – Рэннольф с облегчением задышал полной грудью, холодный воздух нежно обдувал его разгоряченное тело. – Теперь я возьму этот кубок.

Солдат передал ему чашу и кувшин с вином. В это время Темрик отвечал на его вопрос:

– Он говорит, что у Ричарда было достаточно ума, чтобы они продвигались только в прохладные утренние часы. Но все равно были воины, получившие солнечный удар. Полагаю, Гилльям был слишком молод и глуп, чтобы поверить, будто он может умереть подобным образом, поэтому и остался в живых. – В его голосе слышалась насмешка. – «Большой человек – маленький мозг», я всегда это говорил.

– Только лишь потому, что ты не такой высокий, как мы, – возразил ему Рэннольф со смешком.

– Итак, что с епископом? – спросил Темрик.

Брат ответил, улыбаясь:

– Он приезжает не только ради моих интересов. Это раздражительный человек, к тому же, смертельно уставший от своей поездки через всю страну! Но епископ мечтает опять привлечь меня к службе короне. Похоже, архиепископ нашел новые обязанности английскому рыцарству.

– Конечно же, неоплачиваемые, – криво усмехнулся Темрик.

– Конечно, – ответил Рэннольф, делая глубокий глоток из кубка. Потом он наполнил его снова. – Во всяком случае, Освальд слишком старался. Вильям всегда хотел повременить со своим приездом сюда, пока моя дорогая теща и шурин не смогут присоединиться к нему. Он сказал, и, честно говоря, я должен с ним согласиться, что пригласил их приехать, пока епископ является моим гостем, – это все равно, что предложить, чтобы его решение склонилось в мою пользу. В конце концов мы просто расшаркивались друг перед другом, каждый старался превзойти другого в вежливости. Наконец, было решено, что мы с миледи должны покинуть Грэстан, пока он проживает в нем и ждет наших родственников. Гилльям должен играть роль гостеприимного хозяина и главы охотников. Если сохранится изобилие продуктов в наших кладовых, мои интересы тоже будут соблюдены.

– И куда ты едешь?

– Сначала в Апвуд, где останется миледи, потом в Эшби, чтобы предупредить сэра Джона о его жене.

Темрик удивленно приподнял брови, но ничего не сказал, только переставил поближе к брату кувшин с водой и взял в руки полотенце.

Обмывая свое тело, Рэннольф объяснил:

– Прошлой ночью я послал Ульрика принести одежду и доспехи из спальни. Когда он вернулся, за ним по пятам шла Мэв. Она обернула свое тело одеялом, а волосы распустила, всем своим видом откровенно предлагая себя.

Отвращение Рэннольфа при мысли о ее наглом поведении еще больше усиливалось. Действия Мэв глубоко оскорбили его гордость. И не только эта женщина считала лорда Грэстана способным на такое бесчестие, такого же мнения, кажется, придерживалась и его жена. Неужели и другие могли плохо о нем думать? Рэннольф ждал реакции брата на свою откровенность.

– И она была разочарована.

Легкость, с какой Темрик произнес эти слова вместе с непоколебимой уверенностью в голосе, были бальзамом на кровоточащую рану Рэннольфа, и он продолжил свой рассказ.