Мир на продажу. Деньги, власть и торговцы, которые обменивают ресурсы Земли - Javier Blas

или 400 000 долларов. Но другой топ-менеджер компании, глава отдела операций с сырой нефтью, заявил следователям, что, насколько ему известно, Glencore никогда не выплачивала бонусы такого размера наличными. А сам Лакхани заявил следователям ООН, что периодически получал от Glencore наличные для выплаты надбавок.

Лахани был естественным в мире торговли нефтью, он чувствовал себя одинаково комфортно как в президентском дворце богатого нефтью мегаломана, так и в изысканном и сдержанном мире швейцарских финансов. Он родился в Карачи, Пакистан, но вырос в Лондоне и Ванкувере. Будучи прирожденным артистом, он устраивал концерты для дипломатического корпуса в своем бунгало в богатом районе Багдада. Позже в Эрбиле, полуавтономном курдском регионе на севере Ирака, он устраивал вечеринки с шампанским и морепродуктами, доставленными из Дубая, где гости глазели на его коллекцию картин Сальвадора Дали.

Роль Лакхани была смесью роли дилера и дипломата. Таких людей, как Лакхани, называют "посредниками", "агентами" или "фиксерами" (Лакхани предпочитает слово "консультант"), их нанимают сырьевые трейдеры за их связи и способность налаживать отношения в сложных уголках мира, где у торговцев может не быть полноценного штатного офиса. Кроме того, им платят как внешним подрядчикам, а не штатным сотрудникам, что дает торговым домам дополнительную защиту на случай, если что-то пойдет не так. Однажды Лакхани так охарактеризовал свою роль: "Я пачкаю руки".

В начале 2000-х годов Лакхани за ежемесячное вознаграждение в 5 000 долларов представлял интересы Glencore "по приобретению иракской сырой нефти".

Это был момент, когда приобретение нефти стало ключом к успеху для такой торговой компании, как Glencore. После десятилетия застоя цен китайский экономический бум только начинал переворачивать нефтяной рынок с ног на голову. С ростом цен деньги потекли в казну всех, у кого была нефть, что дало возможность новому поколению нефтяных баронов и клептократов. Арабские принцы, конголезские губернаторы, российские олигархи и казахские политики - все они заполонили отели и ночные клубы лондонских Мейфэр и Найтсбридж, а также отели на берегу озера в Швейцарии. Для обслуживания этого нового класса мультимиллионеров возникла целая индустрия юристов, бухгалтеров и банкиров.

Но никто не сыграл более важную роль в их восхождении, чем сырьевые трейдеры. Именно трейдеры обеспечивали продажу нефти на мировых рынках. И именно трейдеры обеспечивали поступление долларов на соответствующие банковские счета. Лидеры таких богатых нефтью стран, как Россия, Оман и Венесуэла, становились все увереннее на мировой арене, и в немалой степени благодаря сырьевым трейдерам.

Зависимость была взаимной. Впервые за долгие годы нефть оказалась в дефиците. Трейдеры были вынуждены рыскать по всем уголкам мира в поисках лишних баррелей, отправляясь куда угодно и имея дело с кем угодно.

Саддам Хусейн, хитрый иракский лидер, уловил возможность.

После окончания войны в Персидском заливе в 1991 году США и их союзники убедили Организацию Объединенных Наций сохранить эмбарго на иракскую нефть, чтобы держать Саддама в узде. Без нефтяных денег иракский правитель не смог бы позволить себе новые военные авантюры, такие как вторжение в Кувейт. Но отсутствие нефтяных денег ударило и по остальной экономике страны, в результате чего иракский народ страдал от нищеты и недоедания. К 1995 году в Ираке разразился полномасштабный гуманитарный кризис, и Вашингтон и его союзники смирились.

ООН создала программу "Нефть в обмен на продовольствие": Ирак мог продавать свою нефть на международном рынке, но все вырученные средства поступали на счет в Нью-Йорке, контролируемый ООН, и на эти деньги покупались продукты питания, медикаменты и некоторые другие предметы первой необходимости. Для международного сообщества это был способ держать Саддама под контролем и одновременно ослабить разрушительное воздействие санкций на иракский народ.

Первыми в очереди за иракской нефтью стояли сырьевые трейдеры: Оскар Уайатт, основатель Coastal Petroleum, получил первый груз после снятия эмбарго в 1996 году. Он был старой рукой в Ираке: именно Уайетт отправился в Багдад в разгар войны в Персидском заливе в 1990 году, чтобы спасти американцев, которых Саддам использовал в качестве живого щита. Вскоре к нему присоединились другие трейдеры и нефтяные компании, искавшие более дешевые источники нефти на жестких рынках конца 1990-х годов.

В течение первых четырех лет программа "Нефть в обмен на продовольствие" работала относительно гладко. Ирак распределил часть нефтяных контрактов между своими политическими союзниками, которые выступали против программы санкций: их получила Коммунистическая партия России, а также несколько политиков из Франции, которые выступали за отмену санкций. Нефть продавалась немного ниже рыночной цены, что позволяло тем, кто получил ассигнования, перепродавать их трейдерам с прибылью. Но нефтедоллары, как и положено, поступали на счет, контролируемый ООН.

Багдад получил шанс поиграть с этой системой после того, как в 2000 году благодаря экстраординарному спросу со стороны Китая цены на нефть значительно выросли. На встрече ОПЕК, состоявшейся той осенью в Вене, иракские чиновники распространили среди покупателей нефти сообщение: если они хотят и дальше получать грузы нефти, им нужно будет платить "надбавку" непосредственно Багдаду, через посольства Ирака и зарубежные банковские счета, контролируемые иракским правительством. Размер надбавки составлял несколько центов с каждого барреля нефти, но представители ООН, отвечающие за программу "Нефть в обмен на продовольствие", предупредили трейдеров, что это незаконно. Большинство покупателей по требованию наваляли и больше не получали иракской нефти. Другие находили способы продолжать закупки.

То, что произошло дальше, стало предметом обширного расследования ООН под председательством бывшего главы Федеральной резервной системы США Пола Волкера.

В 623-страничном докладе, опубликованном в 2005 году, содержится один из самых полных аналитических материалов о мутной подноготной мира торговли нефтью, расцветшего в эпоху растущих цен и легко доставшегося богатства. Следователи опрашивали трейдеров, политиков и банкиров; они получили копии банковских переводов, контрактов и электронных писем. Решающее значение для расследования имели скрупулезные отчеты иракского правительства обо всех незаконных наценках, выплачиваемых сырьевыми трейдерами, которые стали доступны следователям ООН после свержения Саддама Хусейна в результате вторжения США в 2003 году.

В отчете подробно, баррель за баррелем и банковский перевод за банковским переводом, описывается, как иракская торговля нефтью ушла в тень после того, как Багдад начал требовать надбавки.

Нефть передавалась от одной компании к другой через сеть практически анонимных организаций, зарегистрированных в налоговых убежищах. Trafigura использовала готовую багамскую компанию Roundhead; Vitol направляла платежи через таинственную фирму с Британских Виргинских островов Peakville Limited, в электронных переводах которой в качестве контактного лица был указан главный бухгалтер Vitol в Женеве; Oscar Wyatt платила через две компании на Кипре, созданные сразу после введения надбавок.

Glencore пошла еще более сложным путем: она купила нефть, которую иракцы выделили зарегистрированной в Панаме