Дерево Гуррикапа - Андрей Юрьевич Лукин

выволок её на берег и упал рядом. На теле деревянного солдата зияли глубокие дыры от драконьих зубов, его правая нога была почти оторвана, а из груди торчала рукоятка страшного людоедского ножа.

Никто, конечно, и не подумал упрекать солдата за то, что он спас злодейку. Он был добрый и не мог поступить иначе.

Встревоженные мальчишки обступили своего спасителя.

– Всё в порядке, друзья мои, – с трудом проговорил Втор Оран. – Просто я слегка разбух от воды. И похоже, что дракон оторвал мне ногу.

– Ну, это не беда, – успокоил его Трой. – Это мы мигом поправим. Атти, помоги.

Атти приподнял ногу деревянного солдата, Трой постучал по ней обухом топора, и выскочивший сустав встал на место.

– Вот и всё!

– Великолепно! – обрадовался Втор Оран, поднимаясь на ноги. Он слегка пошатнулся, но устоял и сделал несколько шагов.

– Хорошая работа! Благодарю вас, друзья!

Потом он прижал к себе счастливых мальчишек и гордо произнёс:

– Пока мы вместе, нам не страшны ни драконы ни Людоеды. Мы победили их в честном бою и я горжусь вами!

– А как мы поступим с Ганзаррой? – спросил Атти.

Все посмотрели на неподвижную Людоедиху. Страшная женщина, опутанная водорослями и тиной, лежала на песке большим мокрым комом. Она была без сознания, но друзья понимали, что скоро она очнётся и встанет... И тогда всем им придётся ой как несладко.

Втор Оран выдернул из своей груди нож, посмотрел на него, посмотрел на Людоедиху – и опустил руку.

– Нет, я так не могу.

Трой, Атти и Шеприк растерянно переглянулись. Они тоже не могли поднять руку на беспомощную женщину, пусть даже она была трижды Людоедихой.

– Придётся оставить её здесь, – неуверенно сказал Трой.

– Да ты что! – возмутился Атти. – Она же опять бросится в погоню! Она не успокоится, пока всех нас не съест! Ни в коем случае нельзя её здесь оставлять!

Шеприк согласно закивал: верно, верно, нельзя оставлять!

Втор Оран вновь поднял нож и вновь опустил его.

– Так что же, связать её и тащить за собой на верёвочке? – воскликнул Трой. – Ничего себе удовольствие!

Друзья были не на шутку озадачены. Они, конечно, победили и это было здорово, но что же теперь делать?

А Ганзарра вдруг открыла глаза. И сразу увидела своих врагов. Вот они, совсем близко, стоит лишь руку протянуть.

– Попались, – пробормотала она, скрежеща зубами. – Всё-таки добралась я до вас, негодяи!

Глаза её горели безумным огнём, она вцепилась скрюченными пальцами в песок и приготовилась к прыжку.

– Видали, – Атти боязливо отступил назад. – Она неисправима.

– Ты прав, вкусненький Атти. К вашему несчастью, я совершенно неисправима, – прохрипела Ганзарра. – И сейчас вы убедитесь в этом на собственных шкурках!

Собравшись с силами, она внезапно вскочила и бросилась на беглецов:

– Всех загрызу, ба-гар-ра!

Под ноги Ганзарра не смотрела и это её подвело. Ей не удалось сделать даже одного шага. Густые водоросли, обвившиеся вокруг сапог, оказались на редкость прочными, и Ганзарра со всего размаха воткнулась своим замечательным носом в мокрый песок.

Первым захихикал Шеприк. Вслед за ним засмеялись и дровосеки.

– Над кем это вы смеётесь, негодники? – обиженно спросила Людоедиха, отплевавшись.

– Над вами, – охотно пояснил Трой. – У вас нос в песке.

– И дракон ваш драпанул, – добавил Атти. – Ему буль-больно стало. Мы ему, бедняжечке, чуть хвост не отру-буль-били!

Все засмеялись ещё веселее.

Ганзарра свирепо оттопырила нижнюю губу и покраснела. Такого с ней ещё не случалось. Никогда прежде ни один человечишка не позволял себе смеяться над Людоедихой! Сию же минуту следует покончить с этими недожаренными мальчишками раз и навсегда!

Она кое-как выпуталась из водорослей и опять бросилась в атаку. И вновь её постигла неудача. Размокший кожаный ремень соскользнул с её живота, обвился вокруг сапог и сам собой застегнулся на последнюю дырочку. Во второй раз Ганзарра рухнула с таким грохотом, что маленький островок едва не ушёл под воду.

Тут уж засмеялся даже Втор Оран, а Шеприк от хохота и вовсе повалился на песок.

– Довольно! – взвизгнула Ганзарра, безуспешно пытаясь освободиться от ремня. – Прекратите этот дурацкий смех или я вас всех сейчас съем!

Мальчишки не унимались. Людоедиха была смешна, и друзьям вдруг стало ясно, что они больше её не боятся. Эта мокрая, вывалявшаяся в песке и тине неуклюжая старуха уже никого не могла испугать.

Зато самой Ганзарре впервые в жизни стало страшно. Удача бесповоротно отвернулась от неё. Людоедиха поняла, что на этот раз она проиграла. Деревянный солдат с ножом в руке стоял над ней, а она не могла даже подняться на ноги, чтобы защитить себя.

– Я сдаюсь! – прохрипела Людоедиха. – Пощадите бедную женщину!

– Ага, вон как запела! – обрадовался Атти. – А с нами ты что хотела сделать?

– Я хотела вас съесть, – не стала отрицать Ганзарра. – Но вы же не станете меня жарить, правда?

– Мы Людоедов не едим, – скривился Трой.

– Что же вы с ними делаете? – спросила Ганзарра.

– Мы их побеждаем! – гордо заявил Атти.

– А потом?

В ответ Шеприк оскалился и выразительно провёл ладонью по горлу. И Ганзарра ему поверила, потому что она со своими пленниками всегда поступала именно таким образом.

– Нет-нет, – сказал Атти. – Мы же не злодеи какие-нибудь. Мы лучше вот что сделаем. Мы посадим вас в клетку и будем показывать на ярмарках, чтобы все могли полюбоваться на последнюю Людоедиху Волшебной страны.

Атти сочинял на ходу, он всего лишь хотел отомстить злодейке за допрос, который она ему не так давно учинила. Но Ганзарра и тут всему поверила. И в её чёрной душе вновь закипела неукротимая ярость. Как?! Её собираются посадить в клетку, словно какую-нибудь дикую обезьяну?! Чтобы люди дразнили её, совали в лицо палки, бросали банановую кожуру и смеялись над ней?! И она отчётливо представила себе, как все эти несъеденные человечишки будут рады тому, что она – такая большая и страшная – сидит за решеткой и никого больше не может поджарить. Позор на весь людоедский род! Прабабка Грызелла в гробу перевернётся от стыда!

– Вы не посмеете! – выкрикнула Ганзарра. – Я не хочу!

– А вас никто и не спрашивает! – отрезал Атти. – Мы в клетке