Оберег - Ольга Ивановна Маслюкова

колье, но сегодня, когда сын попросил машину, я почувствовала себя совсем нищей. И опять вспомнила, что у меня есть очень дорогое украшение. Понимаю, это твой подарок, он мне дорог. Но Сережа растет, ему хочется иметь игрушки, как у других детей, а мое колье просто лежит. Мальчик наш будет радоваться, сможет ездить по комнате, во дворе.

— Дорогая, к сожалению, не могу тебе предложить другое решение. Все эти месяцы ждал, что Лена объявится и сообщит, что продала квартиру. Эти деньги я мог бы вложить в дело. А в дальнейшем раскрутился бы. Поэтому и не торопился устраиваться на работу. Но денег нет, придется пойти охранником. Знаю, где есть вакантное место.

— Конечно, Филипп. Будут хоть какие-то деньги. Моей зарплаты не хватает, перебиваемся с трудом. А известий от Лены я уже и не жду. Сейчас ни телефона нет, ни адреса. Сколько писала, звонила, она по-прежнему молчит. Бог ей судья. Она, наверное, и веру сменила.

— Ничего не поделаешь. Знаешь, у меня нет возражений по поводу колье.

— Спасибо, милый. Мне даже легче стало. Оно ведь очень дорогое. Я прямо сейчас съезжу. Вот сынуля обрадуется! Как я в детстве радовалась новым куклам.

— Я с тобой.

— Не нужно, останься с Сережей. И почисти картошку к обеду. Я приеду и приготовлю что-нибудь вкусненькое. По пути заеду в магазин, куплю продуктов.

Алиса встала с дивана и как довольный ребенок вприпрыжку помчалась в спальню, чтобы переодеться. Спускаясь, заглянула к Сереже.

— Сынок, я скоро привезу тебе машину.

— Ура-а, закричал Сережа. У меня, будет машина как у Кости!

— Только ты слушайся папу и жди меня.

Алиса накинула куртку, надела сапожки и в хорошем настроении вышла на улицу.

— Какой прекрасный денек!

Филипп шел следом.

— Не задерживайся и будь осторожна. Мне кажется, сегодня небольшой гололед. Не торопись.

— Хорошо, милый. Не беспокойся. Я очень осторожна. Сегодня привезу вам много вкусностей.

Филипп завел машину и поцеловал жену в щеку.

— Поезжай, мы тебя ждем. И не беспокойся, картошку к обеду я почищу и даже пожарю.

Он помахал ей и, когда машина выехала за ворота, вернулся в дом.

Софья Егоровна зашла на кухню, посмотрела на сына, который взял большую миску, набрал в нее картошки и приготовился чистить.

— Давай, я помогу тебе.

— Мама, я сам. Обещал Алисе.

— Так она же не узнает, кто ее чистил.

— Но она же будет меня хвалить.

— А куда она поехала?

— Да так, купить что-нибудь из продуктов.

Мать глубоко вздохнула.

— Дожили. Холодильник пуст. Ты бы хоть на работу пошел.

— В понедельник пойду устраиваться в охрану.

— Ну и слава Богу. Вот мы с Григорием прожили уже много лет, и я ни в чем никогда не нуждалась. Вспоминаю свое детство. Я все всегда делала сама, матери помогала. И многому научилась. А тебя мы с отцом уже не учили кухней заниматься. Да и нужды не было. Думали, что всю жизнь так проживем. А жизнь диктует свои правила. Не знаешь, где споткнешься, когда умрешь.

— Мама, чего это ты о смерти заговорила?

— Сынок, так она не за горами.

— Не хочу даже слушать. Ты же знаешь, если бы подруга Алисы продала квартиру в Каире, я открыл бы новое дело. Все это время я ждал, что что-нибудь изменится. Начал бы с малого, опыт же есть. Вот увидишь, я еще поднимусь.

— Хотелось бы думать так. Но доживем ли мы до этого дня? Пока ведь нет никаких изменений.

— Так времени еще совсем мало прошло.

Софья Егоровна опять окунулась в воспоминания и заговорила о муже.

— Вот с Гришей никогда не было скучно. Сейчас, правда, случается, что он не раз повторяет одну и ту же историю, которую мы уже слышали, но совсем не потому, что нет новых, просто память подводит. Уж кажется, до того хорошо его знаю, что дальше некуда. Все равно не во всех случаях я способна предугадать, что и как он скажет, поступит. Сколько пережито вместе — и хорошего, и плохого, сколько пришлось перетерпеть.

— Мама, ты к чему это? — заканчивая чистить картофель, спросил Филипп.

— Да к тому, сынок, что жизнь прожить, не поле перейти. И у тебя будет так же. Вы любите друг друга и так же, как мы, все тонко чувствуете. Я вижу.

Их разговор прервал звонок телефона.

— Это стационарный. Давненько он молчал, — удивилась Софья Егоровна. — Все по мобильным разговаривают. Кто это может быть?

— Мама, я возьму, — вытирая руки полотенцем, сказал Филипп и бросился к телефону.

— Алло! Да, это моя жена. Что?

Лицо его изменилось, стало бледным, и он медленно опустился в кресло.

— Сынок, кто это?

Какое-то мгновение Филипп не мог вымолвить ни слова, а потом тихо прошептал:

— Авария. Алиса…

Софье Егоровне стало плохо. Филипп вскочил, усадил ее на диван и подал лекарство. Услышав шум, Григорий Александрович выехал на коляске и быстро подъехал к жене.

— Что случилось?

— Папа, Алиса… звонили из ГАИ, авария. Господи, хоть бы ничего серьезного не случилось. Она уже в больнице. Я еду туда!

Быстро накинув куртку, он дрожащими руками надел обувь.

— Мама, дай денег, я вызову такси.

— Конечно, сынок, возьми. Кошелек на тумбочке в нашей спальне.

Филипп вызвал такси, взял деньги и выбежал на улицу. Через десять минут уже ехал в больницу, которую назвал сотрудник полиции.

Ни у кого ничего не спрашивая, он поднялся на нужный этаж и бросился в травматологическое отделение. Вдруг в коридоре увидел каталку и замер. Окровавленную Алису везли в операционную. Он пошел следом, прикоснулся к ее руке. Алиса была в сознании. Увидев Филиппа, сделала усилие, чтобы что-то сказать. Наконец произнесла, с трудом выговаривая каждое слово:

— Хочу сказать…

И потеряла сознание. Санитары завезли каталку в операционную, и дверь перед ним закрылась. Совершенно убитый горем, он метался по коридору. Хотелось кричать, рвать на себе волосы, но грудь будто придавил огромный камень, дышать с каждой минут становилось все труднее.

Он ждал конца операции. Когда врачи один за другим стали выходить из операционной, с тревогой всматривался в их лица. Последним вышел пожилой доктор, видимо, самый опытный, и Филипп решился спросить:

— Она жива?

— Жива, но в коме. Будет на аппаратах.

— Она выживет?

— Только Богу известно. Черепно-мозговая травма. Мы сделали все возможное. Будьте готовы ко всему.

Когда доктор скрылся в ординаторской, Филипп медленно направился к выходу. Вынул из кармана телефон и позвонил в ГАИ, чтобы забрать вещи Алисы, которые остались в машине. Получив их, обнаружил, что в сумочке лежала коробка с колье. «Не