Бывшие. Уже не вернуть (СИ) - Крамор Марика

Именно здесь он сделал мне предложение. Сразу после моей истерики в кабинете врача. Собственно тут мы и задержались в день нашего знакомства.

«Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вот так смотреть на мужчину — опасно?... Так пристально, призывно, многообещающе».

«Но я ведь ничего такого…»

«Делаешь, Арина. Делаешь...»

— Я оценила, — роняю беспечно. Надеюсь, нотки беззаботности не вышли слишком натянутыми. — И что дальше?

Он подходит ко мне, затягивая в зрительный плен все глубже и глубже, обвивает тягучей мягкостью и любованием. Восемь лет! Восемь лет прошло! Нил хоть и совсем чужой, но взгляд его такой же темный. Глубокий. Ласковый. Только у меня уже вообще никаких прав на него не осталось. Ушедшие полномочия принадлежат другой.

— Арина. Я помню все, что было, как вчера, — замечает он и шагает еще ближе. Смотрит так напряженно, громко, режуще! Мне хочется отойти от него подальше. Моя защита с ним слабеет, и я становлюсь уязвимой.

— Допустим, я тоже. И что это меняет?

— Я считаю, — продолжает он, тщательно выверяя слова, — мы на тот момент плохо друг друга знали. Плюс возникшие обстоятельства и страх неизвестности не дали нам необходимого времени научиться взаимно доверять.

— Тебе не дали. Мне этого времени было достаточно.

— Не согласен.

— Дело твое. Нил, чего ты добиваешься?

— Прошу меня не отталкивать.

— Зачем?

— Мы могли бы встретиться. Просто поболтать. Всего лишь чашка кофе. Просто поездка.

— Ради чего? Твое время дорого стоит. А мы не друзья, чтобы ты мне его посвящал.

— Но и не враги, — осторожно подмечает он.

— Нил, мы уже не те, что раньше. Мне не восемнадцать. Я больше не смотрю на тебя, как на бога. Чудесно, что у тебя такая замечательная память и ты помнишь многие моменты, которые нас связывали. Но это никому не нужно. Лишняя информация, что засоряет память.

Когда я произношу последнюю фразу, приходится отвести глаза. Потому что эти воспоминания бесценны. Говорят, первая любовь оставляет неизгладимый отпечаток на нашей судьбе. И что она не стареет, а лишь покрывается пылью.

— Просто лишняя информация, Арин? Так ли это?

— Да.

— Хорошо. Если ты на меня не злишься, не обижаешься, не сторонишься, давай как-нибудь увидимся?

— Считаю это нелогичным и неприличным предложением.

Возражения у Нила, очевидно, заканчиваются. И какое-то время мы стоим в тишине. Она звенит в ушах, колет ностальгией. Нил мрачно смотрит перед собой. Сокрушенно и тоскливо. Он бросает на меня безотрадный взгляд.

— Вон то дерево было поменьше. А сейчас оно подросло и очень сильно наклоняется, —неторопливо указывает он куда-то вдаль. Движения его четкие, уверенные. Нил всегда знал, к чему идёт и что делает. Я поворачиваю голову. Точно не помню, как было здесь раньше, но сейчас вид прекрасный: на раскидистых деревьях и невысоких кустарниках горит снежное серебро, поблескивая и переливаясь в лунном свете. И да, я сразу понимаю, о чем он. Одна из березок сильно накренилась, и ее ветви почти касаются земли.

— Мы как эти деревья, — вдруг выдает Нил с ощутимым чувством горечи. — Они растут, неуловимо меняясь под гнетом внешних обстоятельств. Но они здесь. И изменить прошлое они не способны. Никому не дано.

— Ты прав. Наш опыт делает нас сильнее. Или ломает. Поехали домой?

Я разворачиваюсь, и нога резко уезжает вперед. Скользко!

Нил тут же тянется ко мне, реагирует мгновенно, пытаясь меня поймать, но сам теряет равновесие, проскальзывая за мной, и мы с застывшим выражением нерешительности и замешательства на лицах оба летим на землю, кубарем скатываясь с невысокого, но крутого склона прямо на припорошенный снежком лед. Я приземляюсь на спину и нехило прикладываюсь затылком о ровную гладь скованной водной стихии. Издаю тихий протяжный стон, когда Нил тут же обрушивается на меня сверху. Какой же он тяжелый!

Он слегка приподнимается на локтях, позволяя вздохнуть свободнее, и заглядывает мне в глаза, опутывая туманом, не выпуская из запретных объятий. Необъяснимое притяжение неумолимо влечет к нему, не давая возможности задуматься и постараться оттолкнуть мужчину. И кровь уже бурлит в венах.

Нил прикрывает веки и игриво бодает меня, тихонько уточняя:

— Ты как?

На какой ответ он рассчитывает? Я в смятении. Не могу противиться нахлынувшему потоку обезоруживающих воспоминаний. Скупое беспокойство мужской интонации вновь ранит, оставляя глубокую царапину. И даже его тихий шепот дурманит. А запах и близость Нила кружат голову, напоминая о том, что было у нас в его квартире совсем недавно.

— В порядке. Ты не мог бы слезть с меня? — возмущаюсь я негромко. Больше для вида.

Потому что смутная тревога охватывает меня неуловимыми всполохами, звонкими колокольчиками отдаваясь в голове.

Нил наклоняется еще, почти касается своими губами моих. Но я пытаюсь отвернуться. Тщетно… Я снова в его плену.

— Нил!

— Я так мечтал забрать тебя. И уже ненавижу себя за то, что этого не сделал.

Взбунтовавшись, последнюю фразу он проговаривает с неуправляемой силой. Она не покидает его, когда он впивается мне в рот, жадно и упорно смакуя мои губы. Освободиться от него не получается. Горечь, разочарование, неисчерпаемое сожаление и тоска пронизывают наше прикосновение, не отпускают нас. И мы с Нилом выпиваем их до дна. Я не хочу дышать им, но иначе не получается. И крышу рвёт. И разум утихает. А Нил все исследует меня. Заново.

Неосознанно я обнимаю его, мягко скольжу ладонями по спине.

Наслаждаюсь недопустимым касанием. Я медленно веду руками по мягкой и теплой ткани темно-синего пальто, глажу Нила по груди: ничто меня не может удержать от безрассудного порыва. И так мучительно-сладко от этого касания. Мои пальцы внезапно проезжаются по чему-то твердому. Плоскому и широкому. В голове щелкает. И до меня не сразу доходит, что у Нила в пальто внутренний карман на груди. Флер волшебства, чего-то болезненно чудесного и праздничного растворяется бесследно. Я резко отворачиваюсь, и Нил отпускает мои губы. Дурацкая догадка заставляет меня оттолкнуть его, заставить сесть и начать торопливо расстегивать пуговицы пальто, пока Нил продолжает ласкать меня затяжным бархатным взглядом.

— Ариш… — терпко произносит он мое имя, сжимая плечи. — Я не для этого тебя сюда привез. Просто хотел поговорить.

Но я уже натыкаюсь на то, что искала… и тяну из кармана тонкий корпус последней модели.

Рассматриваю, как ядовитую змею. Вот-вот ужалит.

С немым упреком я поднимаю глаза на Нила. Расстояние между нами незначительное, но теперь его близость уже не будоражит. А наоборот отталкивает.

— На подоконнике, значит, затерялся?

— Давай я объясню, — мирно предлагает Нил, вымученно поглядывая на свой телефон в моей руке. — Это вынужденный шаг и…

Я вновь отталкиваю Нила, вскакивая на ноги, и обвиняющие гляжу в его лицо.

— Это не шаг. Это обман. Ты меня снова развел!

— Но ты иначе даже слушать не хочешь!

— Как оказалось, правильно делаю.

Губы все еще горят его ненасытностью и нежностью. И мне снова становится стыдно. За то, что опять повелась. За то, что вновь горю им. За то, что все равно готова поверить!

Я разворачиваюсь и тороплюсь вернуться к машине. Ну и кто же в здравом уме поведется на эту сказку?! Один из самых богатых людей мира пристыженно занимает деньги на такси! Он прекрасный актер!

Мое запястье обхватывают теплые пальцы, Нил дергает меня на себя, заставляя остановиться.

— Арина. К тебе иначе приблизиться невозможно! Да, так себе оправдание, понимаю. Но все остальное уже мимо!

Я не отвечаю. Нечего. Чувствую себя круглой дурой.

Дохожу до такси и неосознанно отмечаю на приличном расстоянии от нас другую машину. Темную. Внутри водитель копается в телефоне, поэтому подсветка выдает его. Мне кажется, постороннего авто здесь не было, когда мы проезжали это место.

Подсветка в дальней машине гаснет, погружая авто во тьму.