Покоренное сердце - Барбара Доусон Смит

Но Клер не увидела ни Розабел, ни Льюиса Ньюкома.

Отступив назад, Клер закрыла дверь. В этом крыле оставалось еще множество спален, а ведь есть еще два крыла. Следует поторопиться.

Обернувшись, она на кого-то наткнулась и вскрикнула.

Подняв голову, она разглядела в полумраке темные волосы и скульптурные черты лица.

Саймон!

— Ну, миссис Браунли, похоже, мы обречены, встречаться в самых неожиданных местах.

Она стояла, прислонившись спиной к двери. Он подошел к ней очень близко, слишком близко. Серый фрак сидел на нем как влитой и подчеркивал его широкие плечи, а хрустящий белый шейный платок оттенял загорелое лицо. У нее опять подкосились колени. Как же она могла его не услышать? И что он здесь делает? Может быть, тоже пошел искать Розабел?

Вздернув подбородок, Клер решила воспользоваться ситуацией и задать ему интересующий ее вопрос.

— Гораздо более странной мне показалась наша встреча в Ньюгейтской тюрьме. Тем более что вы понятия не имели, где находится коляска Уоррингтонов.

Он криво усмехнулся:

— Значит, вы заметили.

— И вы явно испугались, когда увидели нас.

— Вы слишком наблюдательны.

— А вы слишком уклончивы, милорд. — Саймон слегка нахмурился, и она сказала тоном учительницы: — Хотелось бы услышать истинную причину вашего появления там.

— Тут нет никакой загадки. Я тоже хотел поговорить с Холлибруком. Ведь он украл браслет моей матери.

Клер внимательно посмотрела ему в глаза, но он ответил ей совершенно бесстрастным взглядом. Он не был похож на человека, который жаждет мести, однако она явственно ощутила исходившую от него угрозу. Саймон очень влиятелен и может использовать свои связи для того, чтобы наказать человека, посягнувшего на его добро. Клер была в отчаянии оттого, что не может, открыто защищать отца.

— А почему вы не сказали леди Розабел правду? — спросила она.

— Потому что Холлибрук — ее дядя. Я не хотел напоминать ей, что он совершил преступление против моей семьи. — Он опустил взгляд на грудь Клер. Его лицо мгновенно изменило свое выражение, и в уголках губ заиграла улыбка. — Довольно о нем. Лучше спросите меня, зачем я сюда поднялся.

Внутри у нее что-то перевернулось. Внезапная перемена в нем напомнила ей о другой опасности. Она отлично сознавала, как на нее может подействовать его близость и терпкий аромат духов. Господи, неужели он уже выведал правду у мистера Граймза и теперь воспользуется этим, чтобы затащить ее в постель?

Она инстинктивно закрылась руками.

— Зачем?

— Я хотел найти вас, Клара, чтобы насладиться вашим обществом.

От его бархатного голоса по рукам у нее побежали мурашки. Он откровенно соблазнял ее. Ей было страшно и одновременно приятно слышать его слова. Он все еще хочет, чтобы она стала его любовницей.

— К сожалению, вы напрасно тратите время, — сказала она. — У меня есть обязанности в отношении леди Эстер и леди Розабел. Прошу меня извинить.

Саймон раскинул руки и загородил ей проход. Она почувствовала себя в западне. Дубовая дверь холодила ей плечи, в спину упиралась резная, золоченая ручка. Саймон не дотрагивался до нее, но сама его близость была равносильна объятию.

— Теперь ваша очередь объясняться, — сказал он. — Скажите, что вы делали в чужой спальне посреди бала?

— Я искала леди Розабел.

— В спальне?

Саймон будет в шоке, если она скажет, что Розабел могла уединиться в спальне с Льюисом Ньюкомом.

— Я обошла весь дом и нигде не нашла ее. Я подумала: может, она устала и пошла отдохнуть?

— Должно быть, вы просмотрели ее в бальном зале. Судя по его небрежному тону, ему было безразлично местонахождение будущей невесты.

Его губы тронула опасно завлекательная улыбка. Он наклонился к Клер еще ближе.

— Милая Клара, я просто не могу вас отпустить от себя.

От этих слов она едва удержалась на ногах. Когда он обхватил руками ее талию, она ощутила неистовый прилив желания. Она поняла, что сейчас он ее поцелует. И что самое ужасное, с нетерпением ждала этого. Ее тело жаждало ласк, а голова послушно изобретала ему всяческие оправдания. Ну что значит один-единственный поцелуй? Почему бы ей не получить хоть чуть-чуть удовольствия? К тому же можно будет сравнить ощущения с тем поцелуем под дождем. Совсем не обязательно заходить слишком далеко…

Внезапно дверь подалась назад, и она утратила равновесие. Саймон незаметно повернул ручку. Подхватив Клер, он вошел в спальню и захлопнул за собой дверь. Затем прислонил Клер к стене, плотно прижавшись к ней всем телом. Она была высокой, но Саймон был еще выше. От счастья близости с ним у Клер перехватило дыхание. Полумрак, царивший в спальне, делал обстановку еще более интимной. Казалось, во всем мире были только они двое. Он прижался губами к ее лбу, его пальцы ласкали ее обнаженные руки.

— Клара, — сказал он низким хриплым голосом, — я поклялся, что больше не прикоснусь к вам.

— А я поклялась, что не позволю вам этого.

Клер положила ладони ему на грудь и почувствовала, как играют его мускулы под тонкой тканью рубашки. Она больше не могла себя сдерживать. Вот сейчас он поцелует ее, и она окунется в бездну плотского наслаждения, и воплотятся все ее горячечные фантазии, которые преследовали ее с того самого дня, как он впервые поцеловал ее. Она не хочет, чтобы он сделал это… о, как же она этого хочет!

— Я пытался держаться вдали от вас, — тихо говорил он. — Поверьте, мне было нелегко. Когда я вас вижу, я перестаю собой владеть.

— Да, это правда, — подтвердила Клер.

До встречи с Саймоном она не представляла, насколько сильным может быть вожделение. Чувствуя, как он прижимается к ее груди, она испытывала страстное желание слиться с ним еще сильнее. Ну, когда же он, наконец, поцелует ее…

Но он продолжал говорить своим бархатным голосом, от которого у нее кружилась голова:

— Вы должны понять: я не собирался преследовать вас сегодня. Но когда я увидел, как вы вышли из зала, ноги сами понесли меня вслед за вами.

— Так вы следили за мной?

Ей было приятно, что Саймон наблюдал за ней издалека.

Еще ни разу в жизни она не встречала мужчину, которого бы так щедро наградила природа. Звук его голоса гипнотизировал ее. Его запах действовал на нее опьяняюще. Его тело… напоминало, статую греческого бога. Но, к счастью, его скульптурное лицо и безупречное тело были созданы не из холодного мрамора, а из плоти и крови.

Его пальцы гладили ее шею, играя завитками на затылке.

— Я не должен был нарушать слово. Я знаю это. Но я хочу вас, Клара, и будь я проклят за это.