Радиошпионаж - Анин Борис Юрьевич

После ухода из ЦПС Прайм порвал контакты с КГБ, развелся и женился во второй раз. Устроился он на работу водителем такси и частенько подвозил своих бывших коллег по службе от станции до места работы. В 1980 году КГБ возобновил связь с Праймом, после чего при встрече в Вене он передал в Москву больше 15 кассет с пленкой (большая часть из них, как ему потом сказали, плохо проявилась), некоторые фотокопии и записи, хранившиеся у него после ухода из ЦПС. За это он получил 600 фунтов. В 1981 году Прайм специально съездил в Потсдам, чтобы дать своему связнику из КГБ пояснения по поводу документов, проданных советской разведке годом раньше. На прощание он получил 4 тыс. фунтов. Прайм проигнорировал советы КГБ вернуться на работу в ЦПС или устроиться преподавателем русского языка в образовательной службе английской армии, где он мог бы подбирать кандидатов для будущей работы на КГБ.

Агента, вероятно, так и не разоблачили бы, если бы не его сексуальные отклонения: он любил, выражаясь юридическим языком, совершать развратные действия в отношении малолетних школьниц. В апреле 1982 года полиция получила в свое распоряжение точное описание машины развратника, и Прайма арестовали по подозрению в совершении преступления. Он признался. Все бы ничего, но, находясь в тюрьме, под влиянием минутной слабости он сказал своей жене на свидании, что ведет двойную жизнь. Об этом она сразу без колебаний сообщила полиции. А также о том, что дома под кроватью обнаружила шпионские принадлежности — шифрблокнот и пачку конвертов с адресами связных в Восточном Берлине. В июне Прайм сознался абсолютно во всем.

По оценкам Пентагона, ущерб, нанесенный Праймом ради ош пионе кому союзу США и Англии, составил 1 млрд, долларов. На протяжении 10 лет Прайм передавал в КГБ подробные сведения о структуре ЦПС, расположении его станций перехвата, личном составе и о многом другом. К тому же англичане, тесно сотрудничавшие с АНБ, рассматривались в США как надежные партнеры и имели привилегированный доступ ко всей информации, которой обладало АНБ. Имел этот доступ и Прайм. Кроме того, в течение года работы в Челтнеме Прайм получал для ознакомления совершенно секретные данные об успехах и неудачах ЦПС в дешифровании перехвата из советских линий связи.

Все же, несмотря на это, пентагоновская оценка ущерба представляется чрезмерно завышенной. Как раз в тот год, когда Прайм работал в Челтнеме и имел самый широкий доступ к тайнам ЦПС, инструкции 3-го управления, которые он получал по радио, по неизвестной причине перестали поддаваться расшифровке. В результате контакт с Праймом был прерван, и большую часть информации, добытой в Челтнеме, Прайм смог передать только в 1980 году в Вене. Да и та оказалась сильно подпорченной.

После ареста Прайма ПГУ «отыгралось» на 3-м управлении. В вину сотрудникам «тройки» ставилось неумение поддерживать постоянный контакт с самым важным агентом КГБ в английской системе радиошпионажа со времен Кернкросса.

В 1982 году Прайма приговорили к 33 годам тюрьмы за шпионаж и еще к 3 годам — за растление малолетних. Эти 2 тюремных срока он по приговору суда должен был отбыть последовательно. Сам Прайм во всем винил свое, по его словам, «не в меру идеалистическое представление о русском коммунизме, которое наложилось на глубокие внутренние психологические проблемы».

Еще до разоблачения Прайма руководство АНБ неоднократно указывало коллегам из ЦПС на необходимость введения испытания на полиграфе в систему проверки персонала. После ознакомления с результатами проведенного расследования по делу Прайма правительство Англии в апреле 1984 года приняло, наконец, запоздалое решение о применении полиграфа в спецслужбах страны. В первую очередь подвергнуться тесту на «детекторе лжи» предстояло служащим ЦПС.

«Наш шпионский центр в Челтнеме»

Несмотря на то что в конце 70-х годов ЦПС превратился в скандально известное ведомство и что в прессе его стали называть «наш шпионский центр в Челтнеме», до 1982 года, когда Прайм был обвинен в работе на советскую разведку, английское правительство вообще отказывалось публично открыть истинное предназначение ЦПС. Дело в том, что все операции ЦПС не имели под собой законодательной основы. Поэтому секретность вокруг него поддерживалась исключительно с помощью жестких мер безопасности. Делалось все, чтобы о ЦПС не упоминалось в газетах. Не была допущена к демонстрации по телевидению фотография здания ЦПС в Челтнеме. Вместо нее зрителям показали пустой экран.

Однако такое положение дел не могло сохраняться долго. Начиная с осуждения Прайма в 1982 году, скандал стал следовать за скандалом. Любое незначительное событие приобретало характер сенсации, если оно было связано с ЦПС. В сентябре 1984 года на первые полосы газет попало сообщение о самоубийстве сотрудника ЦПС Стефана Дринкуотера, который задохнулся в целлофановом мешке. Далее последовала серия смертей других сотрудников ЦПС. Кто умер от естественных причин, кто покончил с собой. Английское правительство и руководство ЦПС отрицали какую-либо связь смертей своих подчиненных с нарушением ими режима секретности, но это нисколько не помогало избавиться от нездорового ажиотажа вокруг ЦПС.

А в 1984 году английским властям даже пришлось конфисковать книгу о ЦПС под названием «Благо со знаком минус». В ней бывший сотрудник ЦПС Джон Кейн изложил сведения о взаимоотношениях ЦПС и АНБ, особенно в том, что касалось фолклендского кризиса. Помощник государственного министра по иностранным делам Роуленде был вынужден выступить в палате общин английского парламента с признанием в том, что англичане читали дипломатическую шифрпереписку Аргентины в течение многих лет. Это признание помогло понять, почему правительство Англии всегда испытывало большие трудности при реконструкции в парламенте событий фолклендского кризиса. Оказалось, что большую часть информации оно получало благодаря содействию со стороны АНБ, активно шпионившего за Аргентиной, а заокеанский союзник Англии никоим образом не желал публичного разглашения тайн своей радиошпионской деятельности.

Порядка внутри ЦПС не прибавили события, связанные с запретом деятельности в нем профсоюзов. В январе 1984 года этот запрет был снят. Сотрудникам ЦПС было разрешено вступить в профсоюз гражданских служащих. Тут же члены профсоюза из ЦПС объявили забастовку в поддержку требования повышения зарплаты, которое было выдвинуто профсоюзом гражданских служащих еще в 1979 году. Учитывая растущую напряженность в мире (события в Афганистане и Польше), было принято решение запретить профсоюз в ЦПС. Чтобы предотвратить недовольство, тем, кто оставался на своем рабочем месте, выплачивалась компенсация в тысячу фунтов за отлучение от профсоюза. Тем же, кто хотел во что бы то ни стало сохранить свое членство в профсоюзе, обещалось содействие при переводе на другую работу за пределами ЦПС.

Канадская трагедия

То, что было упомянуто выше, касается бесспорных, с точки зрения английской стороны, случаев шпионажа в ЦПС в пользу СССР. А как обстояли дела с «неявными» случаями?

Один из них связан с Лесли Беннетом, который занимал различные руководящие должности в ЦПС. Последней была должность начальника ближневосточного отдела центра. В 1954 году Беннет эмигрировал в Канаду, где возглавил советский отдел канадской службы государственной безопасности. В 60-е годы после провала ряда канадских шпионских операций против СССР за Беннетом была установлена слежка. За отсутствием прямых улик дело дошло до абсурда. Канадские «ищейки» из подразделения наружного наблюдения начали подозревать, что для связи с КГБ Беннет использовал голубиную почту. Поэтому они неоднократно следовали за ним от дома до какой-нибудь рощицы, где Беннет обычно доставал из багажника автомобиля проволочную сетку. Соглядатаи опасались приблизиться к Беннету настолько близко, чтобы можно было точно определить, кого же он выпускает из клетки, но предполагали худшее. На самом деле Беннет ловил в своем саду расплодившихся белок, и, будучи добрым по натуре человеком, потом отпускал их в лесу на волю.