Меж мирами скользящий - Александр Сухов

Пока я валялся в постели и предавался бесплодным мысленным мечтаниям, солнечный диск поднялся над верхушками деревьев, обступивших со всех сторон башню Учителя, и бесцеремонно уперся одним из своих лучиков прямо мне в лицо. Попытки зажмурить глаза или укрыться к успеху не привели. Под одеялом или подушкой было хоть и темно, но невыносимо душно, а через зажмуренные веки солнечный свет пусть и в рассеянном виде все равно попадал в зрачки и отвлекал от приятных мыслей. По этой причине продолжать валяться в кровати не имело никакого смысла.

Едва лишь я вскочил на ноги и уже собирался отправиться по своим обычным утренним делам, как в спальне раздался негромкий голос Учителя:

— Ив, проснулся? Молодец! Через час встречаемся за завтраком в моем кабинете.

В назначенный срок умытый, причесанный, кроме того изрядно взбодренный интенсивной разминкой я предстал пред очи уважаемого Учителя. Стол для завтрака был уже накрыт. В отличие от вчерашнего банкета, все было достаточно скромно: яичница с беконом и кусок ржаного хлеба — для меня, тарелка неприятной на вид субстанции под названием «овсяная каша» — для хозяина и ваза с разнообразными плодами — для красоты.

На мое приветствие Учитель что-то пробурчал себе под нос и кивком головы пригласил присаживаться напротив. Я не собирался жеманиться и тут же приступил к завтраку. После того как мы расправились каждый со своим блюдом, взамен опустевших тарелок перед нами материализовались по чашечке свежеприготовленного черного кофе, а также попыхивающий паром кофейник — насколько мне было известно, одной порцией этого божественного эликсира мой бывший наставник никогда не ограничивался. Учитель также хорошо знал мои привычки (которые в данном случае ничем не отличались от его собственных), поэтому ни молока, ни сахара, ни каких-либо иных сладостей к напитку не прилагалось.

— Итак, мальчик, — отхлебнув обжигающей жидкости, начал пожилой чародей, — то, что ты поведал вчера за ужином крайне интересно и важно для меня. Чтобы развеять твои опасения по поводу моего недовольства тем, что ты, войдя в мой сон без разрешения, стал обладателем информации, касающейся измерения Земля, скажу, что это я сам специально все подстроил так, чтобы ты узнал о существовании этого необычного мирка. Только не удивляйся и не подскакивай на стуле! — Учитель усмехнулся и поднял руку как бы пытаясь остановить мой рефлекторный порыв выскочить из-за стола. — Сейчас все объясню. Видишь ли, Ивэн, вот уже на протяжении пятисот лет меня ужасно интересует все, что связано с этим измерением. Посещая в разное время Землю, я имел счастье общения со многими ныне знаменитыми там личностями. Я знал Иоанна Грозного, спорил с Исааком Ньютоном, участвовал во взятии Измаила чудо-богатырями гениального Суворова, дискутировал с Руссо. Короче, всех, с кем мне довелось пообщаться невозможно перечислить. Впрочем, судя по кислому выражению на твоей физиономии, содержание моих словесных баталий с Марксом, Шопенгауэром или Достоевским тебя мало волнуют. Успокойся, твой учитель вовсе не собирается устраивать нудный экскурс в недалекое прошлое этого мира. Лучше скажи-ка мне, что сам ты думаешь по поводу земной цивилизации, а также о ближайших и отдаленных перспективах ее развития?

Прежде чем ответить на заданный мне вопрос, я на некоторое время задумался, мысленно переваривая информацию о том, что Учитель специально вовлек меня в авантюру, связанную с Землей и ее обитателями. Однако я вовсе не обиделся на хитроумного мага, лишь подивился той тонкости и сметливости, с какой он меня туда заманил. Надеюсь, когда-нибудь он все-таки удосужится объяснить подоплеку своего решения.

Затем я начал перебирать в уме все известные мне ключевые моменты, характеризующие этот весьма странный и противоречивый мир. Наконец, собравшись с мыслями, я заговорил:

— Вообще-то, Учитель, в двух словах на ваш вопрос ответить невозможно, но я все-таки постараюсь быть кратким. Очутившись впервые на Земле, как я уже отмечал, моим первым желанием было поскорее убраться оттуда, чтобы никогда более туда не возвращаться. Поначалу эта планета показалась мне ужасно перенаселенным и сильно загаженным местом. Однако, пожив немного среди землян, я многое понял и пересмотрел.

Да… шесть миллиардов человек вынуждены ютиться на одной небольшой планете и вырывать, в буквальном смысле, кусок изо рта ближнего. Они агрессивны, зачастую категоричны во взглядах и суждениях, но вместе с тем они добры и готовы прийти на помощь страждущему. Можно до бесконечности перечислять достоинства и недостатки жителей Земли, но факт остается фактом — земляне более энергичны, точнее, экспансивны и предприимчивы, нежели прочие обитатели Межмирья.

Им неведома магия, и они вынуждены подменять ее, продвигая науки и технологии. С другой стороны, чародейство в мирах Ойкумены по большому счету является достоянием кучки избранных магов. Не знаю как вам, Учитель, но мне ситуация, издревле существующая в так называемых «правильных мирах» кажется по меньшей мере странной.

— И чем же, мой мальчик? — Старый чародей как-то по-особенному посмотрел на меня, будто увидел в первый раз.

— Вам и без меня известно, уважаемый мастер, что Ойкумена или Межмирье существует с незапамятных времен. Цивилизация демлаев возникла около десяти миллионов лет назад, много позже появились эгейлы — двести-триста тысячелетий тому как, и лишь сто веков назад в Межмирье пришли гуманоидные расы: виллов, вельдов, фолдингов и, конечно же, людей. До прихода человека жители Межмирья, вполне естественно, пользовались магией, но в весьма ограниченных масштабах и чисто в утилитарных целях — во благо, так сказать, обществу. С появлением людей все поменялось кардинальным образом. В своем стремлении к познанию представители рода людского оказались безудержны. За какие-нибудь два-три тысячелетия они умудрились настолько продвинуться в постижении основ Мироздания и овладении силами природы, что у многих чародеев закружилась голова от успехов, а кое-кто возомнил себя едва ли не богом. Не мне вам рассказывать о магических войнах, бушевавших некогда в Межмирье и о некогда процветавших мирах, превращенных обезумившими чародеями в безводные или ледяные пустыни, о развеянных в космическую пыль планетах. А сколько миров пришлось потом зачищать от кошмарных порождений чокнутых некромантов, биоконструкторов-эволюционистов и прочих извращенцев? Короче говоря, если бы не Священная Хартия и не добрая воля большинства не потерявших рассудок иерархов, одному Создателю ведомо, что стало бы со всеми нами. Однако Священная Хартия, ограничившая произвол зарвавшихся магов, обыкновенным обитателям Ойкумены особых благ не принесла. Да, жизнь вошла в мирную колею, но вместе с тем стала пресной однообразной и невыносимо скучной.