Подарок мертвеца - Шарлин Харрис

Клайду нравилось делать одолжения людям, если это связывало его с ними. Фелисия хорошенькая, имеет привилегированную работу, она активистка клуба выпускников колледжа, поэтому он сделал бы то, о чем она попросила. Клайд жалеет, что Дэвид Моргенштерн, кажется, перестал быть его другом.

Я заметила, что Анна сбивается на настоящее время.

Вы знаете, почему они больше не дружат?

Клайд сделал кое-какие замечания насчет племянника Дэвида, сказал, что тот неподходящий материал для Бингэма, — без промедления ответила Анна.

Может, в кофе был добавлен пентотал?[40]

А вы не знаете, почему он так сказал? Почему думал, что Виктору не место в Бингэме?

Клайд видел мальчика в кино с другим молодым человеком, — объяснила Анна. — Он был уверен, что они, вы знаете… имеют близкие отношения. Что они голубые, — пояснила она. — Хотя, конечно, мальчики не голубые. Они грустные, вот и все.

Если Виктор и грустил, вряд ли его голубизна имела к этому отношение.

Конечно, Дэвид рассердился, услышав это, и сказал Клайду, что, если он еще раз скажет подобное о Викторе, он, Дэвид, сделает так, что Клайд никогда больше не раскроет рта. Это разозлило, но и опечалило Клайда. Дэвид был его давним другом. Поэтому он сделал бы все, чтобы вернуть их дружбу.

Эта женщина вообще питала какие-то иллюзии насчет своего мужа? Ведь ей наверняка нужны были хоть какие-то иллюзии?

Анна, как почтовый голубь, нашла путь к первоначальной теме беседы, когда я уже забыла, с чего начался разговор.

Итак, — сказала она, — если вы спрашиваете, уверена ли я насчет Фелисии — нет, я не уверена. И не хочу судить других людей.

Я прикусила губу, Толливер смотрел в другую сторону. Не знаю, была ли Анна одной из самых осуждающих людей, которых я когда-либо встречала, или была просто реалисткой, но я внезапно почувствовала огромное желание рассмеяться.

Вы уже закончили приготовления к похоронам? — спросил Толливер.

О да, частью верований Клайда была подготовка к собственным погребальным церемониям, — сказала она. — Он все это записал. Мне просто надо найти запись.

Она показала на кабинет Клайда по другую сторону прихожей.

Все это где-то там. Так как он был профессором антропологии, то очень интересовался ритуалами, связанными со смертью, и вложил много размышлений в записи о том, чего он хочет. Большинство похорон не обходятся без церкви. И священника. Когда-то Клайд хотел собрать старейшин клана на пир и раздать свое добро.

Старейшин клана?

Вышестоящих профессоров факультетов антропологии и социологии, — сказала Анна, как будто это было само собой разумеющимся.

Я так понимаю, вам придется готовить пир?

Да, проклятье. Простите, что я выругалась. А потом раздавать все вещи из его кабинета! Как будто кому-нибудь нужны старые карандаши! Но это то, чего он хотел, когда говорил о подобных вещах в последний раз. Может, после он передумал. Ему нравилось играть с разными идеями.

Я посмотрела в сторону кабинета. Картотека и стол были в беспорядке — ящики вытащены, бумаги разбросаны здесь и там на полу. На какой-то сумасшедший миг мне подумалось — не должна ли я предложить помощь в поисках документа, содержащего последнюю волю Клайда Нанли относительно похорон, но потом решила, что это будет чересчур. Я не хотела знать, каковы были последние указания Клайда Нанли относительно погребения его тела и относительно его имущества.

Я не могла придумать, что еще сказать, и, посмотрев на Толливера, едва заметно пожала плечами в знак того, что закончила.

Вы не знаете, кто сказал вашему мужу, что моя сестра — подходящий человек, чтобы пригласить ее на занятия его группы? — поблагодарив за печенье и кофе, спросил Толливер.

О да! — ответила Анна. — Знаю.

И кто это был? — спросила я, надеясь, что мы наконец-то все узнаем.

Это была я, — просто ответила Анна. — После того как Фелисия встретилась с вами в Нэшвилле, она говорила о вас на вечеринке, и я очень заинтересовалась. Она и впрямь верила в ваши силы. Поэтому я почитала о вас в Интернете и подумала, что наконец кто-то сможет дать Клайду отпор. Он преподавал этот курс уже два года и просто обожал выставлять всех приглашенных людей как обманщиков или, по крайней мере, не заслуживающих доверия. И не потому, что Клайд не был согласен с их убеждениями, ему просто не хотелось, чтобы кто-нибудь мог делать нечто иное. Но вы — я же знала, что вы настоящая. Я читала статьи, видела кое-какие фотографии. В тот день, когда вы обнаружили тело ребенка, Клайд просто разъярился. В ночь своей смерти он покинул дом, потом вернулся еще злее, и я догадалась, что он видел вас в отеле, так?

Я кивнула.

Ну а потом он раз или два позвонил по мобильнику и снова уехал, — помрачнела Анна. — Я пошла в свою комнату спать. И на сей раз он так и не вернулся домой.

Сочувствую вашей потере, — сказала я мгновение спустя, когда поняла: она уже сказала все, что хотела.

Но, кто знает, не будет ли ей лучше без Клайда Нанли.

Анна не встала с места, пока мы выходили из комнаты. Она смотрела вниз, на свои руки, и вся ее маниакальная энергия как будто угасла, оставив ее грустной и меланхоличной. Она покачала головой, когда я предложила позвонить ее соседке или подруге.

Мне нужно просмотреть бумаги Клайда, — сказала она. — И Сет Кениг обещал заехать попозже. Федеральный агент.

Сев в машину, мы с Толливером несколько минут молчали.

Он скверно с ней обращался, — заметил Толливер. — Наверняка ей станет легче без него.

О да, Клайд был крысенком, — согласилась я. — Но она все равно будет по нему скучать.

Я не могла увидеть для Анны Нанли блестящего будущего, но отложила это в ту папку, где хранились проблемы, с которыми я ничего не могла поделать.

Пока мы ехали, я мысленно представила себе будущее вдовы, которая на похоронах Клайда встретит замечательного и доброго доктора, питающего огромную слабость к худым несчастным женщинам, живущим в больших удобных домах. Он поможет ей вернуть душевное равновесие. Они никогда не будут давать вечеринки.

После этого я почувствовала себя много лучше.

Глава восемнадцатая

Во время нашей странной беседы с вдовой профессора мы много узнали о нем, но я не была уверена, что это поможет нам сузить круг поисков убийцы Нанли. Не то чтобы меня очень заботило, кто убил Нанли, но меня и впрямь заботило, кто убил Табиту.

В Техасе намечалась баскетбольная игра, которую мне хотелось посмотреть. Освободившись, я собиралась поехать туда и поискать дом в Техасе — дом, который находился бы не слишком далеко от места, где жили мои сестры. Поэтому я хотела сбросить с плеч данное дело — и ради Моргенштернов, и по личным причинам.