Искатель. 1977. Выпуск №4 - Виктор Вучетич

— В фаустовской истории? — изумился Фауст.

— Это легенда, и никто не может ее объяснить. Гёте создал из нее одно из величайших произведений литературы. Разве ты не знаешь? Ах, конечно же, он родится еще не скоро. Многие философы ломают себе головы над тем, что за этой повестью скрывается, не инопланетные ли пришельцы? Ну а когда один мой друг изобрел машину времени, способ, чтобы вернуться в прошлое, то я уговорил его, чтобы он позволил мне первому испытать ее.

Фауст икнул и снова выпил. Призрак чокнулся с ним и продолжал:

— Сам я в принципах путешествий во времени не разбираюсь, это область математики и физики, а я в них никогда не был силен. Знаю только, что для активизации веществ, позволяющих переходить из одной эпохи в другую и обратно, нужно немного ртути.

— Ртути? — прошептал Фауст.

— Она была у меня в строго отмеренных дозах в запаянных ампулах. Достаточно было разбить ампулу и накапать ртути в аппарат.

— И это все?

— Да, все дело в точности дозировки. Стоит чуть ошибиться, и очутишься на несколько десятков или сотен лет ближе или дальше. — Он схватился за голову и застонал. — Проклятая моя рассеянность, она меня погубила! Я проверил: оказалось, я взял в лаборатории только одну ампулу и ту израсходовал. И теперь сижу тут узником вашей грязной, темной эпохи…

— Ну, — возразил несколько уязвленный Фауст, — время наше может быть и грязным и темным, но в ртути у нас недостатка нет. Мы лечим ею кое-какие болезни, и в аптеке еще должно оставаться немного…

— Потому-то я и пришел, — смиренно сказал Призрак. — С просьбой. Не знаю, правда, удастся ли мне на глаз отмерить нужную дозу, чтобы вернуться с минутной точностью, но рискнуть придется. Для меня главное — вырваться из этого проклятого средневековья, а там я уж справлюсь. Ты не сердишься на меня?

— Друг! — вскричал Фауст, раскрывая объятия. — За что? За то, что ты вернул мне молодость, что спас от болезни, что дал мне богатство и славу? — Он запнулся, опустил голову на руку. — Послушай, мой благодетель, — заговорил он медленно, устремив на собеседника пристальный взгляд, — ты говорил, что повесть о Фаусте известна и в ваше время?

— Как чисто фольклорный курьез, не больше, — поспешил возразить Призрак.

— Все равно. — Доктор махнул рукой. — Можешь ты мне сказать, как там, в этой повести, с Фаустом получилось дальше?

Призрак медленно поднял кубок к губам.

— Ну знаешь ли…

— Чем кончилась повесть о докторе Фаусте, говори! — настаивал его собеседник.

Призрак всплеснул руками.

— Послушай, нам с тобою все это время было неплохо. Оставим эту историю в покое, ладно? В конце концов это только сказка, и когда я кое-что проверил, то убедился, что все это вымысел и совпадение имен. Дай мне ртути, и я здесь больше не появлюсь.

— Пока не скажешь, как с Фаустом кончилось, я тебе ртути не дам.

Призрак с трудом перевел дыхание.

— На твоем месте я бы подумал…

— Да, но ты-то не на моем месте.

— Хорошо. Но я скажу тебе, когда получу ртуть. Скажу перед тем, как уйти. Согласен?

— Согласен.

7

В лаборатории доктора Призрак извлек из кармана продолговатую коробочку с красной кнопкой на крышке. Отвинтил кнопку и осторожно, стараясь не пролить, накапал серебристую жидкость в отверстие. Руки у него слегка дрожали не то от волнения, не то от вина, но в конце концов кнопка снова была на своем месте, и Призрак нажал пружину. Из боковых стенок коробочки выскочили две изогнутые проволоки, описали дугообразную траекторию, направленную кверху, где их концы сомкнулись как раз над центром кнопки. Получился круг около метра в диаметре, зеленовато фосфоресцирующий. Фаусту показалось, что предметы по ту сторону круга потемнели и погасли. У доктора пересохло во рту.

— Дозу я отмерил наугад, — сказал Призрак, — но прибор настроен на мою лабораторию в XXVI веке независимо от того, где я нахожусь в вашей эпохе. — Он указал на темное отверстие между светящимися проволоками. — А вот это путь. Надеюсь, я не очень ошибся. В самом худшем случае я окажусь там немного раньше и добавлю ртути. Но это уж мое дело. Жаль, — вздохнул он, — нам с тобой тут было интересно. Желаю тебе счастья, так как мы видимся в последний раз.

— В последний раз, — прошептал Фауст. Он вдруг почувствовал себя очень одиноким. — Погоди, дьявол, — сказал он ласково и схватил Призрака за рукав. — Ты еще не сказал мне, чем там кончилась фаустовская легенда…

— Подумай лучше, — предостерег Призрак.

— Нет, — хрипло ответил Фауст.

— Как хочешь. — Призрак печально улыбнулся. — Его унесли черти, только дыра от него осталась. — Он отвернулся и быстро шагнул в фосфоресцирующий круг.

Фауст был ошеломлен. После двух кувшинов мозельвейна его слегка покачивало, но тут он очнулся.

— Неправда! — вскричал он. — Ты сам мне сказал, что ты не дьявол. Погоди! — И, не задумываясь, кинулся вслед за Призраком в круг, начавший уже гаснуть. Он почувствовал сильный толчок, услышал грохот рушащихся стен. Потом потерял сознание.

8

— Ты бы вызвал «скорую», — сказала седовласая дама и приложила к носу платочек. Где-то в темноте пробило полночь. Ее муж потрогал концом трости одного из валявшихся.

— Набрались оба порядочно, пахнет от них за сотню шагов. — Он наклонился к пьяному. — Эй, вам плохо? На бородатом лице блеснули мутные глазки.

— Друг, дьявол, — забормотали спекшиеся губы. Старик отшатнулся.

— И не стыдно вам так наливаться? — укоризненно спросил он.

— Где я, где?

— Слушай, Ярушек, — сказала седовласая дама своему мужу, когда он вышел из телефонной будки, откуда вызывал «скорую». — Ты заметил, как они были одеты? Штаны такие узкие-узкие, и каждая штанина другого цвета. Не знают уже, что на себя напялить! А борода… Ну можно ли молодому человеку носить на лице такой веник?

— Видишь ли, сейчас февраль, кругом маскарады… Они и не выдержали. Эх, вот когда мы были молодыми… — Он погрузился в воспоминания.

Неизвестно, чем кончилось дело с обоими путниками. Известно лишь, что их отвезли в участок и что уровень алкоголя у них в крови оказался значительно выше нормы. Ну а если оба они, проспавшись, настойчиво твердили, кто они и откуда, то не трудно угадать, куда они попали.

Всего вероятнее, в Бохницкой лечебнице стало на одного Фауста и одного Мефистофеля больше. Второй из них все время домогается получить продолговатую коробочку с красной кнопкой на крышке и немного ртути. Что ж, фантазии у сумасшедших бывают разные.