Возвращение императора - Аллан Коул

Больше всего Стэна заботило, как бы, когда он уедет из Прайма, его новый сожитель по организму не решил, что нашел себе постоянное обиталище.

– А что, парень, это довольно модно, – ободрял его Килгур. – Если такое произойдет, сделаем тебе повязку на глаз, и топай в пираты.

Ужасная задача, а точнее – Безнадежный Поиск, была так же проста. Правдивая часть легенды Стэна гласила следующее. По окончании Таанских войн в столице объявился некто Д'вид Розмонт. Шикарный, громко разговаривающий, широко живущий предприниматель, он разрекламировал свой новейший бизнес – переделку имперских кораблей, а именно – дьявольски юрких такшипов в роскошные яхты. Вопреки совершенной изначальной абсурдности замысла, Розмонт расцвел. Буквально за полтора мгновения.

Отдел по борьбе с мошенничеством полиции Прайм-Уорлда проявил к Розмонту интерес – его компания, соорудившая всего одну-единственную яхту, выставленную на всеобщее обозрение, очень смахивала на игру в "пирамидку". Розмонт тут же исчез, оставив после себя голые счета в банке и ангар с тремя катерами. Все это было правдой, с которой измученный перелетом и похмельем, но дружелюбно посматривающий на всех человечек с уродливым шрамом на лице появился в столице.

Неправдой же было то, что звали этого человека Элизах Браун.

Стэн-Браун был аккредитован как частный расследователь, работающий в юридической конторе где-то в отдаленном мире между Затеряйском и Тмутараканью. Он разыскивал состояние Розмонта по просьбе его наследника. Браун знал, что Розмонт еще не объявлен официально мертвым, однако наследник утверждал, что тот пал жертвой в грязной игре, похуже чем "пирамидка", и был "прокачен" с добычей. Браун же был уверен, что этот наследник, человек, между прочим, и так не бедный, накачался наркотиками. Но – работа есть работа. А вдобавок, лепетал он чиновнику, выписывающему двухмесячную въездную визу, у него появилась возможность полюбоваться на столицу, центр всего и самый чудесный мир во всей Вселенной.

– Видать, фильмов насмотрелись, господин Браун. Или же вы – любитель истории. Метрополия совсем не похожа на ту, какой она была раньше, и с каждым днем становится похожа все меньше. – Чиновник с опаской сверкнул глазами через плечо – убедиться, что никто другой не слышал его в общем-то совсем невинное замечание.

Стэн перехватил этот взгляд и не удивился. Служба безопасности Тайного Совета шуровала здесь на полную катушку.

Стэн замечал шпиков везде. Дворники, в упор не видящие мусор на улице, зато внимательно рассматривающие каждого, кто прошел мимо; неумелые официанты с большими ушами; продавцы, которые ничего не продавали, лишь слушали; бесчисленные вахтеры; консьержки, задающие вопросы, от которых закачаешься...

Короче, полный комплекс мер госбезопасности для борьбы с несуществующей угрозой. Мер очень дорогостоящих. Тайный Совет платил всем этим информаторам, платил деньги, которых у него и так отчаянно не хватало.

В который раз Стэн удивлялся странному стремлению многих разумных существ шпионить за своими близкими по любому поводу.

Решительно никто из них не думал о том, что будет, когда – не если! – Тайный Совет падет. Стэну вспомнились бунты на Хизе в конце Таанских войн. Чернь не только губила тех, кто стоял вне ее однообразной толпы; нет, они мстили даже своим на процессах в таанском гестапо.

Стэн не сожалел о них. Просто он хотел, чтобы его "крыша" подольше оставалась неразобранной, чтобы он успел войти в дело, найти то, что искал, и убраться восвояси.

Кое-какие меры предосторожности, кстати, он принял. Власти не знали всего. Махони сообщил ему о нескольких совершенно безопасных покинутых домах, которые должны были сохраниться. Один, по крайней мере, точно остался, там Стэн и припрятал запасной набор фальшивых документов.

Затем он продолжил разыгрывать роль Брауна. Поселился в недорогом отеле, разыскал хозяина того ангара и заснял три корпуса, ржавевших внутри. Разговаривал с вкладчиками и знакомыми исчезнувшего Розмонта. Сходил в Отдел по борьбе с мошенничеством; там ему дали допуск в архивы, зарегистрировали как посетителя и выдали номерной пропуск.

Через несколько дней Браун познал первую растерянность, а затем у него появились и подозрения. Он начал верить в правоту своего клиента. Розмонт не просто исчез. С ним что-то произошло. Он имел несколько более чем неприятных знакомых в захолустной части города. Возможно, произошло убийство. Или самоубийство? Розмонт, объяснял Браун, был в очень подавленном настроении незадолго до своего исчезновения, а затем неожиданно взбодрился. "Наверное, нашел потайной выход", – предположил эксперт из Отдела и дал Брауну имена некоторых своих знакомых из отделения, занимающегося убийствами.

Браун робко попросил разрешения побеседовать с шефом отдела.

– Вы помешанный; только угробите понапрасну и свое, и ее время. Впрочем, наша начальница очень терпима, разговаривает со всеми, какими бы свихнутыми они ни были.

Браун сказал, что беспокоится, как бы майор Хейнз не оказалась слишком занята, особенно в теперешнее тяжелое время, и поэтому подготовил краткое резюме своего расследования, а с ним – список вопросов, которые он хотел задать. Подклеил к бумажкам копию своего пропуска, и машина закрутилась.

Стэн чувствовал себя очень погано. Он собирался использовать – и поставить под угрозу – своего друга, а в прошлом любовницу.

Он часто удивлялся, какие у них тогда были отношения. С одной стороны, обычная, "нормальная" связь, какие Стэн имел всегда. Но, с другой стороны, они стали любовниками в обстоятельствах совместного расследования заговора. Их любовь так ничем и кончилась – Стэн ушел на войну, попал в плен, сбежал и вернулся на поле боя. Хейнз призвали в военную разведку, и как-то так вышло, что они никогда не встречались вновь. Он иногда думал, еще до того как Тайный Совет объявил его вне закона, протоптать к ней тропку, просто чтобы увидеть... Увидеть что? Все ли там еще на месте?

"Наверное, – думал он, – прав Килгур. Оба они моральные уроды, и свою чрезмерную мораль, нужную для того, чтобы не сломаться, участвуя в еженощных грязных сражениях, они вырастили шиворот-навыворот, "головкой вниз". Не надо быть таким излишне нравственным. Честные разведчики доверяли, а потом гибли. Когда все кончится, пойди и вступи в Лигу Очищения, если будешь сильно переживать".

Прошло два дня, прежде чем его вызвали в офис Хейнз. Обстановочка там была такая, что озябнет и сверхновая звезда.

– Господин Браун, – произнесла Хейнз. – Я просмотрела вашу записку и вопросы. Просмотрела наши архивы. Все, чем располагает мой департамент, показывает, что вы забрели в тупик.

– Очень возможно, – сказал Стэн. – Разрешите, я буду записывать? – И, не дожидаясь ответа, вытащил потрепанный диктофон и включил его, а затем придвинулся к Хейнз для беседы.

Хейнз нахмурила брови, но продолжала объяснять Брауну: думать, что исчезновение Розмонта было не тем, чем кажется, – тупиковый путь в расследовании.

Стэн нажал другую кнопку на аппарате.

– "Жучок" подавлен. Моя машинка теперь передает туда синтезированную болтовню.

Хейнз обошла вокруг стола, и Стэн почти схватил ее в объятия, но она с усилием отстранилась.

– Я замужем, – сказала она очень тихо. – И счастлива. – Последние слова она добавила совсем беззвучно.

Еще один мир иллюзий, мир "может быть..." потух.

– Я... рад за тебя, – произнес Стэн.

Хейнз попыталась улыбнуться.

– Мне жаль... Надо сказать, я думала... об этих вещах. О том, что было. И... Жалко. По крайней мере, я могу пытаться лгать. Скажем, наша былая связь останется для меня прекрасным воспоминанием. Подчеркиваю – воспоминанием.

– Да. Так лучше всего. Наверное. Но кто написал этот диалог? Звучит, как в мыльной опере.

– Лучше выразиться не умею. Это вершина. Ну, – Хейнз хотела показаться очень занятой, – мне лестно думать, что ты здесь – еще одна фраза из киношки – для того, чтобы снова зажечь огонь. Несмотря на то, что ты один из десяти самых разыскиваемых преступников в Империи. Но я думаю, что хорошо тебя знаю. Это... – Лайза быстро отвернулась. – Этот шрам?.. – спросила она, не оборачиваясь.

– Макияж.

– Слава Богу. – Она снова обернула к нему свое лицо. – Сейчас я разозлюсь – мы меня используешь.

– Да.

– Сперва я решила, что меня подставляют. Потом изменила свое мнение.

– Благодарю. Мне нужна помощь. И ты – лучший контакт.

– Конечно. Старая добрая Хейнз. Нам было так хорошо под одеялом; посмотрим, а вдруг она снова повернется ко мне, хотя бы ради прошлого?.. Позволь мне спросить тебя: если бы я не была связана с тем, что тебя интересует, вспомнил бы ты о лунном свете и скамейке в парке?

– Лайза, я понимаю, ты чувствуешь себя обманутой. Но это не совсем... – Он оборвал себя. Пусть все идет как идет.