Прикосновение тьмы - Скот Вестерфельд

— Мелисса! — воскликнула Джессика, но сама вжалась в угол еще сильнее, кутаясь в куртку: теперь ее ужасно пугало прикосновение телепатки. — Лучше поедем. Куда захочешь. Не будем ждать Джонатана. Только не надо…

Мелисса мотнула головой.

— Ты знаешь, где Рекс.

Нечто огромное дернулось внутри Десс, и ее конечности затряслись, как у марионетки.

— Ада, Ада…

А потом это случилось: холодная рука Мелиссы схватила ее за подбородок, и волна чужих чувств водопадом хлынула сквозь нее. Паника и тревога, выворачивающие наружу, парализующий страх того, что она потеряет его — ее Рекса, ее Красавчика — и снова останется одна, навсегда. Восемь лет изоляции прокатились по Десс, восемь лет одиночества перед лицом вторжения десяти тысяч разумов… Как Мелисса страдала перед тем, как наконец вычислила Рекса среди темного пространства полуночи, как она бежала босиком по улицам в своей ковбойской пижамке…

Внутри у Десс что-то обвалилось и посыпалось, барьеры прогнулись под весом разума Мелиссы: полуразвалившийся дом и пустой чердак, старые карты, которые показывали психические потоки Биксби. И наконец, Мадлен, ее морщинистое лицо, о котором было запрещено думать, вместе с горьким вкусом чая на языке, похожего на желудочный сок… Ее тело встряхнуло, как от электрического разряда.

«Вот, держись за это, Десс».

Еще одна волна прокатилась по ее разуму от Мелиссы, но на этот раз пришли числа… благословенные ряды неизменных цифр, восемь по диагонали, будто точные координаты геостационарного спутника, приятные, как холодная губка, приложенная ко лбу во время жара. Они обернулись вокруг образа аварийной посадочной полосы, принеся с собой имя Энджи. Они заплясали, преображенные математикой минут и секунд, и плененный разум Десс забился в конвульсиях.

«Молодец, найди Красавчика. Это самое главное».

Десс задрожала, чувствуя, словно с нее, как одежду, сорвали все ее секреты вместе с волей. Наконец она выдавила из себя:

— Красавчик, — и сдалась, сбросив оставшиеся барьеры.

Спустя пару секунд математика исчезла…

Мелисса убрала руку с ее лица и откинулась на переднем сиденье, тяжело дыша.

Десс тоже глубоко вздохнула, изо всех сил стараясь сдержать рвоту. У нее болел живот, и, что еще хуже, ей казалось, что ее разум, как мусорную корзину, захламили всякой дрянью, забросали страхами и одиночеством Мелиссы, обломками ее загубленной жизни.

— Боже мой, — тихо отозвалась Мелисса с переднего сиденья. — Ну ты дел наворотила.

— Ненавижу тебя. Это мое, а не твое.

Прохладная рука Джессики коснулась щеки Десс.

— Ты как?

Десс открыла глаза и посмотрела на Джессику. Несмотря на то что ей было больно и мерзко, у нее в голове стало ясно, как уже давно не было. Все эти барьеры, которых Мадлен в ней настроила… Мелисса все смела. Десс снова знала историю тайны, полностью и без помех.

— Телепатки, — произнесла она, — ну они и дрянь.

— Это ты мне говоришь? — тихо пробормотала Мелисса спереди. — Мы были одни все эти годы…

— Десс, ты как? — повторила Джессика.

От прикосновения прохладной руки к пылающей коже Десс полегчало.

— Не фонтан, — она медленно вздохнула, — но жить буду. И я знаю, куда они отвезли Рекса. Точное место было у Энджи в голове.

— Так я и думала, — спокойно сказала Мелисса.

Машину осветили чьи-то фары, и зеркало заднего вида превратилось в ослепительный глаз.

— Черт, как раз комендантский час начался, — буркнула Мелисса.

— А может, это Джонатан, — предположила Джессика.

— Все может быть, — ответила Мелисса. — Если это копы — Рексу крышка.

29

Старенький «форд» стоял поперек дороги, словно его занесло. Фары выключены, двигатель заглушен. Через окна никого не видно.

— Бог мой, — произнес Джонатан.

Он остановил машину отца и выпрыгнул, уверенный, что опоздал. Сначала ему никто не ответил, когда он постучал в окно комнаты Десс. Потом Джонатан заметил длинные следы от шин на усыпанной гравием дороге, там, где машина буксовала, стремительно отъезжая от ее дома.

А теперь еще и это. Машина Мелиссы, брошенная в полумиле от дома посреди дороги.

Приспешники темняков забрали их всех.

Но когда Джонатан подошел к «форду», то заметил скорчившиеся внутри фигуры. Мелисса растянулась на передних сиденьях, Джессика и Десс съежились сзади на полу, прижавшись друг к другу.

Но Рекса не было. Значит, он правда пропал?

— Эй, Летун, — позвала Десс, опустив стекло. Ее лицо было белее смерти. — Рада тебя видеть.

Задняя дверца открылась, и оттуда вывалилась Джессика. Она бросилась ему на шею, обливаясь слезами.

— Да что тут, черт возьми, произошло?

— Так, немного поспорили, какой дорогой ехать, — ответила Мелисса резким голосом. — Но уже договорились.

Открылась другая задняя дверца, оттуда появилась Десс и остекленевшим взглядом посмотрела на него поверх крыши «форда».

— Я знаю, где Рекс. Надо спешить.

Она на подламывающихся ногах поковыляла к машине Джонатана. Все трое выглядели жутко.

— Скорее, — сказала Джессика, захлопнула за собой дверь и потащила его к отцовской машине.

— А с Мелиссой никто не поедет? — спросил он. — Она вроде бы не очень-то в форме.

— Просто садись в машину и поехали, — скомандовала Десс.

Они направились к «Эрспейс Оклахома», Мелисса ехала следом. Десс села на переднее сиденье рядом с Джонатаном и сразу же уткнулась своими окулярами в светящийся дисплей GPS-навигатора. Джессика сидела сзади, нагнувшись вперед, чтобы все время его касаться. Она то и дело к нему прижималась, точно ее только что вынесли из горящего дома.

По пути Десс рассказала им о Мадлен, пожилой телепатке, которая скрывалась в Биксби и которую она нашла три дня назад. Джонатан едва верил своим ушам — все это время в городе был еще один полуночник. Иногда тайного часа было чересчур много. Флатландия, может, и двумерная, но, по крайней мере, правила там не меняются каждые десять секунд.

— Она не выходила из дому сорок лет? — переспросил он.

Одна мысль об этом внушала ужас. Джонатан чуть не свихнулся, когда из-за болезни пришлось проторчать дома неделю.

— Сорок девять, — уточнила Десс. — Она иногда могла выходить, изменив облик. Если бы ее кто-нибудь узнал, то до Грейфутов могли бы дойти слухи. А потом, когда родилась Мелисса, Мадлен смогла выходить только во время школьных уроков.