Боясь тебя (ЛП) - Рейд Б. Б.

Ее глаза следили за моими в поисках признаков неискренности, в то время как я открыто смотрел ей в глаза. Я увидел решение в ее взгляде за долю секунды, прежде чем она медленно забрала коробку из моих рук. Ее пальцы открыли коробку, а я молча наблюдал. Бумага была отброшена, и когда она увидела, что было внутри, то замерла.

— Обувь? Ты купил мне туфли? — Я скрыл улыбку, которая тронула мои губы из-за звука недоверия и взгляда разочарования. Я понятия не имел, что она надеялась найти внутри, но теперь я знал одно: она хотела большего.

— Они тебе нравятся?

— Да. Они прекрасны, но к чему вся эта суета и угрозы из-за обуви? — Замшевые туфли на каблуке были телесного цвета, а белый каблук был как раз подходящей высоты. Верх туфель застегивается на идеальные бантики.

— Я хочу, чтобы ты надела их для меня на наше сегодняшнее свидание.

— Снова об этом?

Я глубоко вздохнул и сказал:

— Так или иначе, ты идешь со мной на свидание, так скажи, что мне нужно сделать, чтобы это было правильно для тебя?

Ее раздраженное выражение лица сменилось интересом, пока она, казалось, обдумывала это. Когда появилась хитрая ухмылка, я почувствовал приступ страха. Казалось, я всегда забывал, что это была уже не та девушка, которую я безжалостно пытал в коридорах нашей школы.

— Это мои хрустальные туфельки?

— Если я скажу «да», ты пойдешь со мной?

— Ты мог бы спросить меня…

— Я сделал…

— На коленях.

Блеск в ее глазах подсказал мне, что ей это казалось забавным, но я знал, что она говорит серьезно. Она хотела, чтобы я умолял.

Черт возьми, я готов умолять.

Но я знал другой способ заставить ее согласиться.

Я опустился на колени, не споря, выдерживая ее взгляд. На ее лице была удовлетворенная ухмылка, которая быстро исчезла, когда я схватил ее за бедра и дернул вперед.

Впервые она не разговаривала. Ее зубы впились в нижнюю губу, когда она посмотрела на меня сверху вниз. В ее глазах желание смешалось с нервозностью, и я мог сказать, что она хотела того, что должно было произойти. Прошло чертовски много времени.

— Киран, подожди…

— Нет детка. Ты хотела, чтобы я умолял, да? — Я стянул с нее шорты. Мои руки уже срывали с нее трусики, когда они упали на ее лодыжки. — Тогда позволь мне умолять.

У меня чуть не потекла слюна при виде ее обнаженной киски. Я не мог больше ждать ни секунды и не собирался. Я схватил ее левую ногу за колено и положил ее себе на плечо, удерживая ее взгляд. Она схватила меня за плечи своими маленькими ручками, и я расслабился, когда понял, что она не собирается меня отталкивать.

Мой рот слишком быстро опустился, и при первом же движении языка я почувствовал ее дрожь, и мне пришлось схватить ее крепче, чтобы она не упала. Ее дыхание уже было тяжелым и глубоким, и по мере того, как я продолжал ощущать ее вкус, оно становилось неровным. Ее ногти болезненно впились в мои плечи, но это только побудило меня взять от нее еще больше.

К тому времени, как она кончила, я был готов пропустить ужин и есть ее всю ночь.

* * *

Во время поездки было тихо, и мне было трудно сдерживаться. Мне удалось убедить Лэйк пойти на ужин после того, как я заставил ее кончить дважды.

После того, как я закончил, она очень сладко прошептала сквозь тяжелое дыхание:

— С Днем Рождения, — а затем молча начала одеваться.

Я почувствовал себя счастливым, впервые в жизни у меня был день рождения. На ней было бледно-розово-кремовое платье без бретелек, которое облегало ее тело и свободно струилось по ногам.

Ресторан, в который я ее повел, Шэлдон неохотно рекомендовала мне, когда я ей позвонил. Потребовалось немало усилий, чтобы убедить ее и подкупить, но мне удалось заручиться ее помощью в организации вечера.

Возможно, это был мой день рождения, но эта ночь была для нее. Так или иначе, я бы ее завоевал.

Мы прибыли в современный, но высококлассный ресторан и сразу же сели за столик. Я мог сказать, что у нее что-то было на уме, и она ждала, пока мы сделаем заказ, чтобы спросить.

— В чем дело?

— Если бы я сказала «ни в чем», ты бы мне поверил?

— Шансов практически нет.

— Я не уверена, что хочу поступать так с тобой. В прошлом мы пытались подружиться, но это кончилось плохо, особенно для меня.

— И это была наша первая ошибка. Я не хотел быть друзьями, Лэйк.

— Я не знаю, смогу ли я доверять тебе настолько, чтобы быть больше, чем просто врагами.

— Что мне нужно сделать?

— Разговаривать.

— Разговаривать? — повторил я, и тогда до меня дошло, что она имела в виду. — Лэйк…

— Это то, чего я хочу. Прими это или оставь.

Я не думал, что этот разговор стоит вести за ужином, но знал, что она не отступит.

— Что ты хочешь узнать?

— Я хочу знать, что с тобой случилось. Все. Ты можешь начать с самого начала, если это поможет.

— Я не знаю начала. Не то, которое имеет значение. Я знаю только то, что рассказал мне Джон, а это немного.

— Каким было твое первое воспоминание?

— Голодным. Понимание, что это значит и каково это.

— Как это было?

— Больно. Бесконечно… Но я адаптировался.

— Адаптировался? — Как можно адаптироваться к голоданию?

— Через некоторое время голодные боли становятся не более чем неприятностью. Ты учишься отодвигать это на задворки своего сознания, по крайней мере, я так думал. Я делал все, что они просили, просто ради объедков со стола.

— Это ужасное воспоминание.

— Это всего лишь одно из многих и не такое уж плохое по сравнению с остальными.

— Расскажи мне больше, — попросила она.

— Зачем? — Мой голос казался напряженным даже для моих ушей.

— Я хочу знать, что могло заставить восьмилетнего мальчика столкнуть совершенно незнакомого человека с конструкции для лазанья.

Мои пальцы закрылись в мои волосы, прежде чем крепко потянуть их.

— Например?

— Я хочу знать о Квентине. Как он здесь оказался?

— Я думал, что он мертв. Однажды он просто исчез, и, поскольку мне не разрешали задавать вопросы, я предполагал худшее.

— Так где он был?

— Марио каким-то образом вывез его контрабандой до того, как мой отец забрал меня с территории. Сначала я не знал, почему.

— Но теперь ты знаешь?

— Да, но это не моя история. — Твердый взгляд, который я бросил на нее, дал ей понять, что не стоит давить.

— Значит, когда тебя вернули в семью, он поехал с тобой?

— Марио очень настаивал на этом. Это заставило меня задуматься, но он никогда не говорил об этом, и я никогда не спрашивал. Прошли годы с тех пор, как я когда-либо говорил об этом с Кью. Думаю, он хотел забыть, и я был рад ему помочь.

— Но не ты… почему ты не хотел забыть?

— Детство в качестве раба — это не то, что легко забыть. Это была моя жизнь. Единственная, которую я знал и имел. Ты бы смогла забыть?

— Ты боялся, что не принадлежишь этому. Ты не хотел привязываться к новой жизни только для того, чтобы ее у тебя отняли.

— Ты начинаешь походить на психолога.

— Тебе не спрятаться от меня, притворяясь придурком, Киран. Уже нет. — Мы долго смотрели друг на друга, молча говоря то, что никто из нас не хотел говорить вслух.

— Это окно возможностей быстро закрывается. — Я был на грани. Мне не нравилось открываться, а Лэйк умело меня раскрыла.

— Я хочу узнать больше о Лили. — Она скрестила руки на груди и откинулась назад, пристально глядя на меня.

— Я говорил тебе о Лили.

— Она была твоим первым убийством?

— Нет. Я был поврежден задолго до ее появления. Она дала мне мое имя.

— Твое имя?

Я только кивнул, молча задыхаясь от воспоминаний.

— Моя мать назвала меня Габриэлем. Кираном звали ее брата. Меня продали, когда я был младенцем, поэтому, естественно, я не знал своего имени при рождении. Пока я не встретил свою мать.

— Это тяжело, — выдохнула она. — Так кого же ты убил первым?

— Представьте себе безымянного, безликого человека, связанного и лежащего перед тобой. Затем кто-то вкладывает тебе в руку нож или какое-то другое орудие пыток и указывает, куда ударить и когда убить. А теперь представь, что тебе всего восемь лет.