Магнат (СИ) - Седых Александр Иванович

— Но у нас же нет серебра? — не понял парагвайской алхимии большевик.

— Я с вас потом за всё колчаковским золотом возьму, — отмахнулся находчивый факир. — А серебра и в Парагвае навалом, только не хотелось бы разжигать зависть у заграничных буржуев. Наша армия пока ещё не готова к большой войне. Потому и собираем бойцов со всего света. Нам и казаки–белогвардейцы, и анархисты, и даже монархисты–инвалиды — все сгодятся.

— А инвалиды, тут каким боком? — не поняв роль последних упомянутых персонажей, округлились глаза у наркома.

— Давеча Алексей своих однополчан встретил на Хитровском рынке — жалко бедолаг стало, — поспешил с объяснением товарищ Артём.

Сталин, наклонив голову, с прищуром посмотрел на бородатого детину, больше походившего на разбойника с большой дороги, чем на благостного сердобольного батюшку–христианина. Нарком уже успел почувствовать жёсткую деловую хватку парагвайского магната, и в альтруизм барыги–капиталиста не поверил.

— Так мне не каждый инвалид подходит, — улыбнувшись, развёл руками благодетель уличных калек. — Только бывалые солдаты с царскими наградами.

Сталина такой короткий ответ не удовлетворил, он по–прежнему молча буравил парагвайского прохиндея суровым взором.

— Край свои надёжные люди нужны в Асунсьоне, — решил раскрыть уж все карты политический игрок. — Парагвайское общество очень неоднородно, и не хотелось бы, чтобы на очередных выборах представителей государственной власти победили вражьи люди. Вот и задумал я подкрепить казачьи ряды военными инвалидами, теми, что за русскую империю кровь проливали и царские награды за воинскую доблесть имеют. Большевики ведь все льготы и денежные выплаты ветеранам империалистической войны отменили, а калекам тяжко насущный хлеб зарабатывать. Даже здоровые мужики не всегда работу находят. В Парагвае же все ветераны будут приставлены к военному делу. Общественный строй у нас — казачья анархия, поэтому каждый гражданин обязан в случае войны выступить на защиту республики.

— И как же безногие инвалиды выступят на войну? — не удержался от ядовитого сарказма Сталин.

— На протезы поставим! — решительно сжав кулаки, разгорячился молодой анархист. — У меня в военном лазарете инвалидная команда отлично караульную службу несла. Но главное — бывалые солдаты имеют ценный боевой опыт и могут поделиться им с новобранцами. В каждой школе, на каждом предприятии будут созданы учебные центры гражданской обороны. Все жители Парагвая пройдут подготовку на случай боевых действий. И ставить боевых казаков на должности общественных инструкторов чересчур расточительно, да и вряд ли кто из здоровых мужиков пожелает возиться с сопливой ребятнёй и бабами. А вот инвалиды встанут в боевой строй охотно. Каждый пройдёт дополнительное обучение на спецкурсах, и только согласно квалификационной аттестации займёт очередь на протезирование в военном госпитале Асунсьона.

— Да-а, за такие щедрые посулы из калек очередь длинная выстроится, — усмехнулся нарком. — Тут тебе и новые конечности приделают, и к доходному делу приставят. Только вот что–то ты, товарищ Ронин, ещё хитрого не договариваешь?

— Ну-у, у инвалидов тоже семьи имеются, — смущённо потупившись, выдал коварный замысел похититель душ. — Не будут же мужики одни горевать на чужбине?

— Эдак на каждого калечного, ты пяток здоровых родичей уволочь желаешь? — хмыкнув, покачал головой Сталин. — Лихо ты, верный себе политический электорат, набираешь.

— Так в советской республике голод и разруха царят, — боролся за новых эмигрантов парагваец. — Зря только сотни тысяч душ сгинут. А в Парагвае полстраны — сплошная безлюдная пустошь.

— Ну ты уж, товарищ Ронин, на сотни тысяч не размахивайся, — нахмурился нарком. — Возьмёшь только тех ветеранов–инвалидов, которым советская власть немила. Я попрошу товарища Дзержинского провести подбор кандидатов по городам.

— Не-а, чекисты всех распугают, — протестующе замотал головой Алексей. — Лучше создать общество военных инвалидов, которое будет раздавать продпайки. А уж из тех увечных солдат и офицеров, что изъявят желание эмигрировать в Парагвай, отбирать для нас подходящих.

— Тогда парагвайцам придётся лишние рты кормить, — усмехнувшись, уловил выгоду в благотворительной компании нарком.

— Не обеднеем, — отмахнулся благодетель. — Лишь бы толк был. Сколько разрешите людей вывезти?

— Сто тысяч — общим числом, с детьми и бабами, — чуть подумав, решил уступить нарком. — Но продпайки рассчитываем получать из Парагвая в течение года, на втрое большее число людей.

— Думаю, с вывозом эмигрантов мы справимся в течение полугода, — поумерил аппетит хозяйственного наркома парагвайский магнат и поднял указательный палец. — Зато кормить семьи инвалидов обязуемся всю голодную зиму и весну.

— А не покажется ли странным, что в Асунсьоне появится куча серебряных монет, а в Москве нет даже следа от серебра? — чуть сменив тему, продолжил торг нарком. — Может, авансик выдашь, в счёт будущей промышленной добычи гелия.

— Всё необходимое газовое оборудование я закупаю за свой счёт, — отверг вымогательство деловой партнёр. — Но вы, товарищ Сталин, правы: надо пролетариату серебришка отгрузить на другие насущные нужды. Я предлагаю взять в слитках, всё равно будете собственную монету чеканить.

— Возьмём и в слитках, только вот ходового товара в республике пока не производят.

— Ну так залежалый сплавьте за рубеж, — подал коммерческую идею парагваец. — С расформированием дивизий батьки Махно, крупных сражений уже не предвидится. А в арсеналах красной армии накопилось много трофейного оружия зарубежного производства: немецкого, французского, английского. Боеприпасов к чужому вооружению, большевикам не достать, да и для регулярной армии разномастные калибры не годятся. Однако жалко отправлять хорошие вещи на переплавку.

— Сколько стволов Парагвай захочет купить? — понравилась идея торговли некондиционным оружием Сталину. Следовало бросить сахарную косточку наркому Троцкому, чтобы не тормозил процесс обмена военнопленными и эвакуации анархистов из Дикого Поля.

— Для начала возьмём сто тысяч винтовок, а пулемётов и пистолетов без счёта, — широко размахнулся атаман. — Слышал, что гражданское оружие в стране запрещено, так что револьверы всех калибров тоже берём в любом количестве.

— Ну насчёт пулемётов ещё понятно, — наморщил лоб нарком. — А зачем парагвайской армии короткоствольные револьверы?

— В мире продажа оружия скрытого ношения не под запретом, — пожал плечами спекулянт. — Да и для спецслужб сгодятся.

— За полцены отдадим, — сделал пробный заход нарком.

— Побойтесь бога! — всплеснул руками парагвайский деляга. — Вам же патронов не раздобыть, поэтому подержанный неликвид должны уступить дёшево. Четверть цены — в самый раз будет.

— Э-э, товарищ Ронин, не на восточном базаре торгуешься, — всплеснул руками кавказец. — Где ты ещё такую гору оружия оптом возьмёшь? За треть стоимости бери.

— Ну-у, только в счёт будущих хороших отношений, — скривившись, неохотно уступил скупщик трофеев. — Только у меня условие: поставки вооружения должны быть тайными.

— И как думаешь скрывать отгрузку горы ящиков? — приступил к детальному обсуждению сделки нарком.

— А мы транспортировку организуем… бочками, — хитро подмигнул контрабандист. — У меня и тара с двойным дном уже приготовлена. Будем перевозить под видом бочек с бакинской нефтью. В них горючкой заливается только полая крышка.

— Так мы можем полностью тару нефтью заполнить, если в цене сторгуемся, — решил расширить доходный бизнес нарком.

— Нефть я из другого источника качаю, — отмахнулся купец. — Вы бы лучше разобранные детали оружия керосином залили: потом оттирать легче, да и нужда в нём всегда есть.

— Объёмы скромные — осилим поставку горючки, — кивнул нарком. — Только продавать будем по повышенным ценам, самим керосина в хозяйстве не хватает.

— Не в керосине суть, — откинувшись на спинку дивана, философски заметил богатенький парагваец.