Мастер Ядов - Лия Шах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Твое какое дело?
— Я за ведьмой пришел. — нахмурился Вереней, опуская голову и сверля молодого господина недобрым взглядом исподлобья. Он еще не совсем понимал, свидетелем чего стал, но предчувствие у него было недобрым.
— Занята она. Проваливай. — в тон ему ответил господин Дорн.
— Сам проваливай, чужак. — зло процедил кузнец, начиная закатывать рукава, и тяжело зашагал в нашу сторону. — Это наша ведьма. И сейчас она пойдет со мной на праздник.
— Гррр… — раздалось на полянке тихое и угрожающее. Мои ногти и волосы стремительно темнели и увеличивались в длине, глаза становились большими и черными, кожа оливковой, а два острых клыка показались из-под верхней губы.
— Ой. Это че такое? — остановившись, изумленно посмотрел на меня Вереней.
Господин Дорн немного отклонился назад, рассматривая то, что прижимал к себе так неосмотрительно, но увиденным если и впечатлился, то вида не подал. Весело хмыкнув, он пальцами почесал мою макушку и едко ответил кузнецу:
— Саблезубая сова. Не видишь, что ли?
— Блииин, — восторженно простонала Тан, прильнув к его плечу с другой стороны, — он такой крутой. Я тащусь просто. Давай его себе оставим?
— Гррр… — снова раздалось тихое рычание, а деревья взволнованно зашумели.
— Ты ей не нравишься, кажется. — выдал экспертную оценку господин Дорн, доверительно сообщая о ней Веренею. Вереней, не будь дурак, все понял и поспешил раскатать рукава обратно, спиной отступая к лесу.
— Ладно. Нет, так нет. — пошел на попятную кузнец, настороженно глядя на неподвижную фигурку в руках чужака. — Я ж не настаиваю. Как сможет, так пусть и приходит. Там просто Митрон, староста наш, просил узнать, готово ли от похмелья зелье. Ну, я пошел.
— Фтоять. — раздалось зловещее над лесом. Ну или почти зловещее. Клыки сильно мешали говорить, все еще ощущаясь сильно инородными предметами во рту, а плечи молодого господина дрогнули. Увы, не от ужаса. Я зло сбросила его руку и отошла в сторону.
— Фот это зелье, гофподин Ференей. — ткнула я пальцем в котелок, все еще висевший над костром. — Забирайте.
— А, м, хм, хорошо. — почесав щеку, лоб, затылок и бедро, все-таки ответил не очень смелый кузнец. Крадучись, он подошел к костру, достал из-за пояса тряпку, которую во время работы всегда носил при себе, а после одной рукой ухватился за ручку котелка и легко снял его с треноги. Отойдя немного подальше, он все-таки спросил: — А праздник?
— Не ф этот раз. — недовольно зашипела я. — Передай гофподину Митрону, фто меня некоторое фремя не будет ф дерефне. Когда фернусь, я к нему сама приду.
— Ты куда-то уходишь? Надолго? — уточнил Вереней, крепко сжимая заветный котелок.
— Нефколько дней. Мофет, недель. — растопырив пальцы, чтобы не порезаться о собственные ногти, ответила я. — Фелье от похмелья принимать беф фанатифма. Пять капель на одного фелофека. Дейфтфует ферез пятнадцать минут. Запомнил?
— Запомнил, ведьма. Спасибо. Бывай. — кивнул кузнец и лихо побежал через кусты в чернеющую даль.
— А как же праздник? — хором спросили темная магия и молодой господин.
Я медленно повернулась к ним, рассерженно скрежеща зубами. Казалось бы, в подобном случае инстинкт самосохранения должен подсказать людям, что лучше близко не подходить, но это был явно не наш случай. Промозглый осенний ветер взметнул ввысь опавшие листья, а солнце вдруг скрылось за одиноким облаком. И даже несмотря на то, что монстр я шепелявый, эмоции были переданы верно:
— Мудрость фекоф глафит, фто нефелательное дело тем скорее факонфится, фем быфтрее оно нафнется. Теперь, когда фы фнаете, кто я такая и фто я не Милайла, я могу отпрафиться ф путь и спасти того челофека, ради которого фы сюда заяфились. А когда фсе закончится, мы с фами больфе никогда не уфидимся! И не дай фам боги ефе хоть раз до меня дотронуться!
— Нет. Я не могу. Это выше моих сил. Такая милая сова, дай обниму! — за считанные секунды преодолев разделяющее нас расстояние, обхватил меня руками и прижал к себе господин. Еще и щекой потерся о макушку. — Ну как это "не увидимся"? А если ты по мне соскучишься? Что ж тебе теперь страдать молча, что ли? Нет-нет, ни в чем себя не ограничивай. Я разрешаю. Честно. А на счет "дотронуться", так я же ради тебя стараюсь, это что-то вроде аванса. Понимаешь, у меня сейчас нет одного миллиона, а тебя явно в детстве родители мало обнимали. Ты ведь поэтому так шипишь?
— Это не я. — зловеще протянула я, видя, как за спиной молодого господина в полный рост встала шанди, раскрыв белоснежный капюшон и обнажая острые клыки, не меньше моих.
— Чуется мне, одна из вас рано или поздно его загрызет за смелость. — с умильной улыбкой вздохнула Тан.
— Точно не ты? — уточнил молодой господин.
— Если фы немедленно не уберете сфои руки, то и я тофе. Фафа наглость не знает граниф, гофподин Дорн! — негодовала я.
— Мофно просто Эртан. — отклонившись чуть назад, заглянул мне в глаза мужчина и лучезарно улыбнулся.
— Он ефе и дразнится! — искренне возмутилась я, упираясь ладонями в его грудь и вырываясь.
— Я не специально. — все с той же улыбкой честно ответил он, выпуская меня из рук с легким вздохом. — Это как-то само вышло, не дуйся. Вещи собирать будешь?
— Только если фы пообефаете, фто не будете распускать руки! — грозно прошепелявила я.
— Ты ж моя прелесть, хорошо, не буду. — покладисто сообщил он, странно улыбнувшись. — Но только пока ты снова не начнешь учить меня хорошим манерам. Договорились?
— Да я фообфе с фами разгофарифать не буду. — задрала я нос и ушла в дом. Уроки мои ему не нравятся, видите ли. Спасибо еще сказать должен. Нахал.
Это кого еще тут родители мало обнимали! Хм… Возможно, что обоих.
Сверкая грозным взглядом, я стремительно вошла в дом. Руки немного подрагивали от переизбытка эмоций, и от него же я никак не могла вернуться к человеческому обличию. А с такими когтями много не соберешь вещей. Поэтому я решила прибегнуть к дыхательной гимнастике. Если она не поможет, прибегну к унынию. Но это крайний случай. Закрыв глаза, я стала ритмично дышать: два коротких вдоха через нос, два коротких выдоха через рот. А после глубокий вдох, ненадолго задержать дыхание, и медленный шумный выдох.
