Где найдешь, где потеряешь. - Ксения Нестерова

За сводкой погоды по квартире разлился приятный голос Валерия Меладзе. Анфиса с удовольствием послушала песню и выключила радио. Нельзя было терять время. Она потеплее оделась и вышла из квартиры. В подъезде под лестницей грелся какой-то парень. Стоял он спиной к ней, и поэтому лица его Анфиса не увидела.

«Замерз, бедняга», — подумала она, проходя мимо и отметив про себя, что он мал ростом и худ.

Снег скрипел под ногами, прохожие бежали, уткнув носы в воротники. Анфиса тоже подняла воротник шубы и спрятала подбородок в приятный мягкий мех норки.

В вагоне метро ей посчастливилось сесть. Она упала на сиденье, оттеснив прыщавого худосочного юнца с наушниками от плейера. Юнец бросил на нее злобный взгляд и атаковал на следующей остановке другое место. Прикрыл глаза и начал подергиваться в такт музыке, не обращая внимания на стоящую перед ним древнюю старушенцию. Анфиса вспомнила анекдот, как в автобус заходит женщина и видит толпу мужиков, которые расселись и не желают уступать ей место. «Ну неужели здесь ни одного джентльмена?» — с укоризной осведомилась женщина. «Джентльменов до хрена, — услышала она в ответ. — Местов нет...»

Старушке место уступил какой-то мужчина лег сорока, избавив от этой необходимости Анфису. На следующей остановке набилось народу еще больше, и по ее сапогам прошлись чьи-то кованые ботинки.

— Ой, — вскрикнула она, так и не дождавшись приличествующего «извините».

Она вспомнила часы пик в прежние времена в Москве, когда народ ехал на работу и с работы, а днем транспорт практически пустовал. Сейчас же все изменилось: пол-Москвы просто не работает, и грань между так называемым часом пик и дневным временем потихоньку стирается. Народа в метро так же много в течение всего дня. Опустившись на сиденье, Анфиса прикрыла глаза и стала думать, как бы лучше построить разговор с Николаем.

«Надо все же учитывать, что он не совсем здоровый человек, — думала она. — К тому же гнетущая атмосфера морга. Нет, не получится у меня ничего...» Анфису раздражало чувство неуверенности, возникшее перед этой встречей. Она всю

дорогу пыталась переломить себя, но ей это удавалось очень плохо.

Мороз так пробирал Анфису, пока она шла по территории больницы, что она с радостью влетела в теплое помещение морга.

Небольшой зал был заставлен венками и гробами. За столом сидела та самая злобная дама, что выгнала Анфису в первый раз. Она что-то писала и растолковывала сидящему рядом пожилому мужчине. Когда она закончила беседу с посетителем, Анфиса подошла к ней — другого выхода не было, хотя Анфиса ожидала очередной грубости.

Однако ее опасения не сбылись. Недовольно буркнув: «Еще одна!» — дама уплыла в служебное помещение. Вернулась минуты через две.

— Иди, — она указала на дверь, откуда только что вышла. — Первая дверь направо. Он там...

Анфисе долго искать не пришлось. Дверь в комнату была открыта. Николай, сидя за столом, что-то писал.

— Здравствуйте, — сказала неуверенно Анфиса. Только сейчас она заметила в комнате еще одну женщину.

— Здрасьте, — ответила она Анфисе и, ехидно улыбнувшись, удалилась из комнаты, закрыв за собой дверь.

Николай ей ничего не ответил, а только окинул своим сумрачным взглядом и кивнул на стул. Анфиса в помещении успела согреться, но от такого приема ее бросило в жар. Она передернула плечами — нервы расшалились. Сняла шубу и повесила на спинку стула, села.

Николай следил глазами за каждым ее движением. А когда Анфиса присела на стул, неожиданно произнес:

— Джинсы носите? Она тоже любила джинсы.

Вообще, спортивный стиль ей был к лицу, — в его голосе чувствовались грусть и боль.

Анфиса сразу поняла, что он имел в виду Светлану. Ее насторожило, что он говорит о ней в прошедшем времени.

— Почему любила? — поинтересовалась, удивленно приподняв брови, Анфиса.

— Я ее похоронил, — жестко произнес он. При этих его словах Анфиса вздрогнула. В устах трупореза «похоронил» звучало зловеще. Николай заметил ее реакцию. — Да успокойтесь, — проговорил он. — Я ее для себя похоронил. Понимаете?

Анфиса согласно кивнула, она поняла его настроение и спросила:

— Вы ее очень любите?

— Да, — односложно ответил он и отвернулся.

— И из-за нее вы ругались с Антоном на лестнице. Чего вы тогда хотели — чтобы она к вам вернулась? — Анфиса старалась говорить участливо.

— Да, — вновь ответил он, не поворачивая к ней головы.

— Она согласилась? — Анфиса боялась его спугнуть вопросами, но ей нужно было все разузнать.

— Нет... Сначала нет, потом, когда... — он на секунду запнулся и, резко повернувшись к Анфисе, уже зло закончил фразу: — В общем, муж ее куда-то смылся. А потом и она убежала. Но она ничего не знает о нем. Вы зря тратите время.

— А вот бабуля одна... Ну, можно ее назвать колдуньей или предсказательницей, утверждает, что

Светлана знает все, — Анфиса решила идти напролом.

Реакция Николая на ее слова была поразительна — он побледнел, и шариковая ручка в его руке треснула. От этого треска он как бы очнулся...

— Она не знает, слышите... Она ничего не знает... — как-то механически повторил он.

Анфиса испугалась, что он потеряет контроль над собой. Все-таки псих со справкой.

— Хорошо, хорошо, — она попыталась успокоить его. — Я тоже так думаю...

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вплыла недавно вышедшая из нее женщина.

— Надеюсь, вы уже закончили, Николай Васильевич. А то мне тоже писаниной заняться надо. — И она, не дожидаясь ответа, уселась за свободный стол.

— Да, закончил, — сказал решительно Николай. — Это вы моему деду бананы принесли? — вдруг спросил он Анфису.

— Да, — озадаченно ответила она, ей показалось, что он недоволен этим обстоятельством.

— Спасибо, ему понравились. Я теперь тоже ему покупаю, — сказал он спокойно.

Анфиса поняла, что никакого дальнейшего разговора в присутствии посторонней у них не получится, да и было видно, что он не станет больше ни о чем говорить. Она достала из сумочки заранее заготовленный листок со своим телефоном и протянула ему:

— Вот... Если что узнаете, — она не стала уточнять, что и о ком, — позвоните мне, — и положила листок на край стола. — И если можно, дайте мне свой телефон.

— Хорошо, — Николай быстро назвал номер. Анфиса записала. Было видно, что он уступает ей сейчас потому, что хочет побыстрее избавиться от нее.

— До свидания, — она протянула ему руку.

— До свидания, — он пожал руку, стараясь не смотреть ей в глаза.

Уверенность в том, что Николай что-то скрывает, еще больше окрепла в ней. Однако мысль о том, что он мог из ревности убить Антона, почему-то казалась Анфисе нереальной. «Да и не признался бы он тогда о ссоре с Антоном, если бы был причастен к его исчезновению, — думала Анфиса. — И все же он явно что-то знает о Светлане. Но как, как найти тропинку к его душе?»

При выходе из морга Анфиса столкнулась с парнем, и ей показалось, что именно он стоял под лестницей у ее двери сегодня утром.

«Странно, — подумала она. — А что он здесь делает? Может, у меня мания преследования начинается? Оно неудивительно, если учесть круг общения — психи, экстрасенсы, разжалованные сыщики...»

Решив, что ей все действительно показалось, она направилась к метро. Но неприятный осадок на душе остался.

* * *

Катька недовольно морщила носик, когда Вовчик рассказывал ей о похождениях Анфисы.

— Чегой-то она по моргам ездит? — спросила Катька, хотя вряд ли кто из присутствующих в комнате Вовчика мог на него ответить. Катька полезла в свою сумочку и выудила оттуда Анфисину электронную записную книжку.

— Достала? — удивился Валет.

— Ну, это вообще пара пустяков,— гордо бросила Катерина. — Сказала его предкам, что он мне кассету должен был, — объясняла она. — Они, олухи старые, поверили. Ну а там уже раз плюнуть было... Во, и кассету заодно прихватила... — Катька выудила кассету с боевиком и продемонстрировала Валету и Вовчику. — Во!

— Ты лучше бы порнуху у него изъяла, — криво улыбнулся Валет.

— Мне ее и в жизни хватает, — огрызнулась Катька и, перевернув свою объемистую сумку в виде небольшого рюкзачка, вытряхнула содержимое, кое составляли кассеты с порнофильмами. — Нате, пользуйтесь, мутанты чернобыльские!

— Чего? — спросил Валет. Он теперь окончательно понял, что именно Катьке по наследству переходит не только власть Штыря, но и его привычные оскорбительные выражения. И ему на миг стало не по себе.

— А чего? — прищурилась Катька.

— Язык ты слишком распускаешь, — набычился Валет.

— Валетик, — всплеснула она руками и улыбнулась хищно. — Тебе чего, «гера» больше не нужен?

Он передернул плечами, вспомнив, что Катька отвесила ему еще дозу.

— Ну... это...

— Тогда не вякай... Мне кассеты папаша за просто так отдал, — возвратилась она к теме. — Сказал, что не хочет видеть эту гадость в доме.